Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помимо многочисленных прав, обязанностей и привилегий членам Императорского дома полагалось: на содержание великих князей – сыновей царствующего монарха – до их совершеннолетия 33 000 рублей в год для каждого из сумм Государственного казначейства. Во всех остальных случаях денежные суммы отпускались из Удельного ведомства – каждому сыну царствующего императора по достижению им совершеннолетия назначалось по 150 000 рублей в год и, сверх того, единовременно на устройство помещения 1 млн рублей. По вступлении же в брак, по решению императора, великий князь мог ежегодно получать 200 000 рублей и 35 000 на содержание своего дворца.
В Санкт-Петербурге для великих князей и княгинь при каждом царствующем императоре возводились или приобретались после их совершеннолетия дворцы в престижных местах. Исключение делалось для старшего сына российского монарха – наследника престола, получавшего свою резиденцию сразу же после своего рождения в отцовском императорском дворце, который обычно переходил ему по наследству после смерти правящего владельца.
Однако заметим, что ко второй половине XIX столетия центральные районы столицы были уже настолько плотно застроены, что найти там престижное место для возведения дворца очередному великому князю являлось делом абсолютно невозможным. Поэтому дворцовые постройки стали вынужденно возводить по берегам петербургских рек и каналов, часто на участках, считавшихся раньше окраинами Санкт-Петербурга.
Теперь первое место по своей популярности и престижности стало занимать левобережье реки Мойки. Для возведения на ее набережных великокняжеских дворцов придворная контора стала теперь заблаговременно скупать и осваивать значительные по площади земельные участки, простирающиеся от границы левого берега старинного водоема до Офицерской улицы.
Для дворца великого князя Алексея Александровича, четвертого сына императора Александра II, придворная контора находит огромный участок в низовье реки Мойки, в границах левого берега этого водоема и Офицерской улицы – с одной стороны, и Английского проспекта и Алексеевской улицы – с другой.
Чиновникам Императорской конторы пришлось скупить несколько старых застроенных мелких участков, ранее существовавших здесь, и таким образом сформировать для великого князя в столичной Коломне солидный земельный надел для строительства дворцового особняка, полностью соответствующего его социальному положению.
Любопытно отметить, что участок, отведенный для строительства усадебного дворца великого князя Алексея Александровича, имеет довольно интересную историю. На протяжении многих лет им владели разные люди, участвовавшие в знаменательных событиях, происходивших в российской столице в отдельные периоды ее существования.
В начале 1720-х гг. на нем располагалась усадьба князя А.Г. Долгорукова, представителя древней феодальной боярской знати и давнего недоброжелателя светлейшего князя А.Д. Меншикова. Обширный земельный надел в излучине реки Мьи напротив Ново-Адмиралтейских императорских верфей пожаловал царь Петр I, доверивший своему сподвижнику дело воспитания и попечительства юного внука – цесаревича Петра Алексеевича, считавшегося с 1719 г. официальным наследником престола. После провозглашения императрицей Екатерины I Петр Алексеевич отстраняется от возможности занять в будущем императорский трон. Однако после смерти царицы в 1727 г. Петр Алексеевич возводится на престол. В годы своего детства Петр II жил в доме боярина Долгорукова и воспитывался вместе с его сыном Иваном, с которым он охотился и весело проводил время. После коронации юного императора фактическим правителем России становится князь Меншиков. Он поселил Петра Алексеевича в своем дворце и решил укрепить самовластное правление браком своей дочери с молодым царем. Любимец царя Петра Великого торопился, ибо знал, что в этот период в России существовала влиятельная и сильная группировка его противников из числа родовитой русской знати и аристократов во главе с князьями Долгорукими: князем Василием Лукичом, руководителем политических замыслов своих родичей и аристократии; князем Алексеем Григорьевичем, сенатором и воспитателем царевича Петра II; Иваном Алексеевичем, фаворитом императора Петра II и другими родственниками этого многочисленного древнейшего боярского российского клана.
Набережная реки Мойки, 122
Кстати, Долгорукие также по расчетам своей семьи объявили в 1729 г. невестой императора Петра II четырнадцатилетнюю дочь князя Алексея Григорьевича – Екатерину Алексеевну Долгорукую.
Решительный в достижении своей цели, светлейший князь А.Д. Меншиков, поселив в своем дворце молодого императора, окружил его всесторонней заботой, весьма сходной с условиями ареста, ибо к Петру II были приставлены доверенные люди князя, всюду сопровождавшие его и постоянно следовавшие за ним: в доме временщика Меншикова, в прогулках по столице, на охоте и светских раутах. Царевич весьма тяготился столь заботливой опекой светлейшего князя и испытывал крайнюю неприязнь к нему, о чем он неоднократно жаловался своему опекуну, князю Алексею Григорьевичу Долгорукому, посещая его в княжеском усадебном особняке на набережной реки Мойки. Однако Меншиков, не замечая раздраженности юного императора столь внимательной опекой, шел напролом и в конечном счете, как это у него бывало неоднократно, перестарался.
Однажды во дворец Меншикова, на прием к императору Петру II явилась респектабельная группа столичных негоциантов с прошением, связанным с разрешением одного из сложных вопросов отечественной торговли. Император милостиво выслушал купцов и удовлетворил их нижайшую просьбу, а те, как это полагалось на Руси, преподнесли своему государю подарок – красивое серебряное блюдо, наполненное золотыми монетами. Лакей понес блюдо с золотыми монетами в покои царя, но на пути его перехватил вездесущий светлейший князь и, услышав, что золото ему приказано отнести в царскую опочивальню, с пренебрежением заметил: «Царь де мал и толку в делах не понимает». И распорядился отнести драгоценности в свои покои. Лакей был вынужден исполнить приказ всесильного алчного вельможи, но затем доложил об этом молодому царю. Подобное распоряжение Меншикова глубоко оскорбило и возмутило Петра II, приказавшего срочно подать карету и выкрикнувшего на пороге в гневе: «Что де он покажет, кто здесь царь». Покинув дворец временщика Меншикова, Петр II примчался на Мойку в дом своих опекунов князей Долгоруких.
Через некоторое время на набережную Мойки прискакал во весь опор светлейший князь Меншиков. Несколько часов он стучался в закрытые дубовые ворота, просил впустить его и молил о прощении. Вышедший из дома человек князей Долгоруких сообщил Александру Даниловичу, что пускать его царем не велено, и зачитал Императорский указ, составленный Долгорукими с требованиями: «Князю Меншикову ехать к себе и ждать приказаний». Царская немилость не заставила себя долго ждать. Светлейший князь в одночасье лишился всех своих званий и наград, отстранялся от занимаемой должности и немедленно высылался из столицы в ссылку. Все движимое и недвижимое имущество светлейшего князя А.Д. Меншикова подлежало немедленной конфискации.
Долгорукие вместе с молодым императором
