В поисках Победы - Анастасия Деренко

— Берегись! — неожиданно крикнул дракон и оттолкнул меня. Краем глаз я успела заметить темную тень, перед тем как она исчезла в пламени, вырвавшемся из рук мужчины. — Займись делом, — крикнул он мне через плечо. — Я задержу их.

Не споря, я ринулась под защиту камней. Обопрясь на один из них и отдышавшись, я выпрямилась и достала мой неизменный серебряный ножечек.

И замерла в ожидании.

Где-то там, на противоположном краю равнины, так же ждет Илана с таким же парным лезвием в руках. Сейчас дело за демоном и эльфом — для активации гексограммы мы должны всё сделать синхронно. Внезапно пробежала дрожь, а сердце резко ускорило ритм — я четко осознала, что это конец. Это мои последние осознанные мгновения. Как только я отдамся во власть магии, я перестану быть Дейникой и стану двумя неукротимыми яростными стихиями. Вода и Твердь. Я обрету великую силу, и никто не сможет даже приблизиться ко мне, но потом, когда придет время…

Мысли прервал резкий выброс магии с двух противоположных сторон Красной пустоши, и я поняла, что пора. Взмах ножом, алые капли, вспышка боли в сознании и тело, рвущееся под натиском хлынувшей Силы. Последняя моя мысль, как Дейники, было о том, что Илана оказалась права — я с трудом держала в узде две стихии, а уж с четырьмя не справилась бы и минуты.

А потом разум затопил рев океана и грозный рокот земной тверди. Физическое тело исчезло — я была везде: горы, камни, ярящееся за Закатными клыками Светлое море, подземные источники и не пролившиеся дождем тучи — всё это была я. В каждой песчинке и в каждой капле была частичка меня. И сейчас, как наши руки-ноги подчиняются сознанию, так и всё это было покорно мне.

Красная пустошь предстала передо мной в виде черного бурлящего месива, в котором всё время что-то копошилось. На фоне мглы особо яркими казались четыре огонька на противоположных сторонах равнины. Слева, согревая и радуя, сиял изумрудный свет, справа — предупреждая и угрожая — темно-синий, а напротив — заботливо и дружелюбно искрился красный. Мое же бренное тело излучало неровный и беспокойный лазоревый свет.

Вот от красной искорки одновременно в стороны, к зеленому и синему светляку, потянулись алые нити. Спохватившись, я призвала стихии. Водная подчинилась беспрекословно и тут же потекла к Лиараму, а вот Земная со свойственно ей твердостью воспротивилась. Одна лазурная нить уже коснулась зеленого свечения, и незамкнутой осталась только связь между мной и демоном. Я сконцентрировалась, пытаясь побороть волю этой магии, и из раны на моей руке с новой силой хлынула кровь. Однако это помогло, и к Харр'аранео неохотно, но неуклонно хлынул тонкий лучик.

В тот момент, когда он коснулся темно-синего света, над пустошью прокатились громоподобные голоса драконов, приветствовавших нас и оповещающих, что нам удалось активировать гексограмму.

Теперь всё дело за ними. Мне же и остальным оставалось только ждать и держать стихии под контролем. А это давалось не так-то легко. По крайней мере, мне. Земная магия никогда не была моей сильной стороной, поэтому удерживать её приходилось ни столько волей, сколько кровью, которая мерно струилась, увлажняя безродную почву. И с каждой каплей силы мои убывали, словно тоже утекали в красный песок.

Моё физическое тело продолжало стоять с вытянутой вперед рукой, в то время как дух, чисто «я», парило над землей. Грозовое небо прочертили четыре крылатые фигуры, и я с замиранием увидела, как навстречу им со стороны Закатных клыков стремительно приближаются еще не меньше десятка Старших. Соединившись, они стали кружить над Красной пустошью, пока не образовали широкий круг, где каждый почти соприкасался с соседом кончиком крыла.

Я заворожено наблюдала, как скорость оборотов их растет, отдельные фигуры смазываются и в тот момент, когда они превратились в сплошное красно-золотистое кольцо, в середине него зажглась искра. Она блеснула и ринулась к земле, исчезая в шевелящейся массе. На секунду над равниной повисла оглушающая тишина, а затем, сопровождаясь сотрясшим землю рёвом, всё вокруг залило ослепительное зарево, расходящееся от центра концентрическими кругами. Волна достигла меня и, тут же врезавшись в невидимую стену нашей гексограммы, опала и исчезла.

Красная пустошь пылала. Вся.

Плавились камни, горел песок, превращаясь в гладкое стекло, корчились темные фигуры уже получившие телесную оболочку. Поднявшееся пламя вторило кровавым лучам заходящего солнца, окрашивая всё вокруг в багряные оттенки.

Однако я поняла, что это только начало. Не все эйнхери успели обрести плоть, и живой огонь их не достал. Я огляделась, ища Аркисона, но тут же поняла, что на пустоши его нет. Это мне не понравилось. Мы должны его найти. Сегодня умирать одна я не намерена.

Тем временем враг начал отвечать. Шквал заклинаний Смерти и Жизни взвился вверх, стремясь поймать в свои сети Старших. Нескольких достало и они со сломанными крыльями упали, исчезая в черноте нежити. Другие уворачивались и вновь кидались вниз, выпуская изо рта пламенную струю, оставляющую широкую просеку в черном мареве.

Совсем рядом с моим телом что-то шелохнулось. Опустив взгляд, я столкнулась с миндалевидными голубыми глазами. Кожа его была темной, почти черной, белые волосы небрежно трепал ветер, а босые ноги лизало еще не утихнувшее пламя.

Дроу. Эйнхери дроу. Потерянный род эльфов.

Я вдруг почувствовала, будто время стремительно несется вспять, возвращая меня в тот день, когда здесь произошла смертельная схватка. И сегодня всё повторяется…

Темный эльф не обращая внимания на тело, смотрел только на мой дух. Он видел меня. Медленно, не отводя глаз, он поднял руку, ладонь которой уже мерцало золотом. Секунда и с неё сорвалась сияющая стрела и понеслась в мою сторону, но, не долетев, рассыпалась снопом искр, остановленная магией гексограммы.

Над нами пронеслась крылатая тень и фигуру дроу скрыла от меня стена пламени. Форен не останавливаясь, понесся дальше.

— Прости, — прошептала я бесплотными губами, видя, как пеплом рассыпается эльф.

Казалось, прошли года, но, взглянув на запад, я с удивлением поняла, что солнце до сих пор не скрылось полностью за горизонтом. А я слабела, неотвратимо и быстро. Пару раз нить, протянутая к демону, сноровисто дергалась, пытаясь порваться, и тогда мне приходилось вновь черпать силы из своей крови. А ведь мне еще надо дожить до конца, чтоб принять ярость освободившихся стихий на себя и прикрыть Илану…

Резкая боль, пронзившее всё моё существо, заставило открыть рот в немом вопле. Возврат в тело был резким и обжигающе болезненным. Открыв глаза, я поняла, что всё еще стою, прижимая руку к груди, из которой толчками билась кровь.