Титаны и тираны. Иван IV Грозный. Сталин - Эдвард Радзинский

«7 декабря вечером. Кремль, разговор о работе».

Видимо, бедный Алеша попросил другую работу, ибо все его прежние коллеги и руководители уже арестованы.

«12 декабря. За город с Женей (Аллилуевой)».

Она верила: Женя, которую она «наблюдала», имеет влияние на Иосифа. И конечно, попросила «замолвить словечко»…

«21 декабря. Парикмахерская. Рождение Иосифа».

Но впервые их не зовут.

После этого — чистые страницы.

Аллилуева-Политковская: «В 1937 году мы переехали на другую квартиру в «Доме на набережной» (там было столько прекрасных освободившихся квартир. — Э.Р.) и устроили новоселье. К нам пришел Алеша Сванидзе со своей женой Марией Анисимовной. У нас подъезды были рядом. Отпраздновали новоселье, она накинула пальто на свое бархатное платье… они пошли к себе. Прошло часа два-три, и вдруг прибегает их сын Толик с совершенно белым лицом и говорит: «Евгения Александровна, вы знаете, что маму арестовали? Пришли и взяли маму, взяли папу… Обыск был… квартиру опечатали, никого нет, их всех увезли в тюрьму». Мы были убиты, папа совершенно потрясен».

По документам из Архива президента, А. Сванидзе был приговорен к расстрелу 4 декабря 1940 года, но высшая мера была заменена 15 годами в январе 1941 года, так решил «добрый Иосиф». Однако вскоре после нападения Гитлера Алеша Сванидзе был расстрелян (20 августа 1941 года). Была расстреляна и Мария Сванидзе (3 марта 1942 года). Почему? Мы еще вернемся к этой истории.

Пришла очередь и Павлуши.

Аллилуева-Политковская: «Когда начались аресты… папа приходил очень расстроенный, потому что стали сажать его друзей, с которыми он работал. Он говорил Сталину, и их освобождали. Видно, Сталину это надоело. У нас есть подозрение, что папу все-таки убрали… Как-то я прихожу из школы и вижу… мама, дедушка, все со слезами на глазах. Дедушка меня обнял и говорит: «Кира, у нас большое горе — папа умер». Я просто окаменела от ужаса. Папе было 44. Он так неожиданно умер: приехал вечером из Сочи с отдыха, утром попил кофе, съел яйцо вкрутую, а в два часа позвонили с работы: «Чем вы своего мужа накормили, его тошнит». Мама хотела приехать, но ей сказали: «Нет, мы сейчас его отвозим в больницу — в «кремлевку», и когда ей позвонили, чтобы приезжала, папа был уже мертвый. Врач сказал: «Он все спрашивал:

«Что же Женя не идет?» Видно, они нарочно ее не пустили, боялись, что он ей что-то скажет. Мама почувствовала в этом нехорошее».

В своем личном архиве Хозяин сохранил любопытнейшее заключение о смерти Павлуши: «02.11.38. Смерть П. Аллилуева последовала от паралича болезненно измененного сердца. Товарищ Аллилуев, вернувшись из Сочи 01.11.38, по словам окружающих, чувствовал себя хорошо, был оживлен и весел. Утром 2 ноября явился на работу также в хорошем настроении. В 11 часов почувствовал себя плохо, была обильная рвота, полуобморочное состояние. В 13 часов был вызван врач Лечебно-санитарного управления Кремля, которая… и доставила больного в Кремлевскую больницу. При поступлении обнаружено агонизирующее состояние, без сознания, с синюшностью лица. Больной в сознание не приходил, и через 20 минут наступила смерть».

Та же «синюшность» и рвота будут перед смертью у Крупской — всего через пару месяцев.

«Папу хоронили очень торжественно, гроб стоял там же, где гроб Надежды Сергеевны… Он был такой красивый, он ведь только что приехал из Сочи. Загорел, ресницы были такие большие».

Несчастная Женя все поняла и, видимо, поэтому очень скоро вышла замуж, точнее, убежала замуж от страшного поклонника. Как она казнила себя, мы можем только догадываться.

Потом пришла очередь мужа Анны Аллилуевой — Реденса. Он работал с Ягодой, был одним из заместителей Ежова. Когда их обоих расстреляли, Реденс был откомандирован в Казахстан. В Алма-Ате он старался вовсю — свирепствовал, выявляя врагов, но судьба его была решена. Хозяин решил постепенно убрать семью, связанную с жизнью навсегда исчезнувшего Кобы.

Василий Сталин рассказывал в письме к Хрущеву: «Когда Берия заговорил об аресте Реденса, тов. Сталин резко возразил… Но… Берия был поддержан Маленковым.

И тов. Сталин говорит: «Разберись тщательно… я не верю, что Реденс враг».

Ничего не понял Вася… Задача Берии, как и всех, кто окружал его отца, была одна: понять, чего хочет Хозяин. И только поняв, они смели предложить арестовать Реденса. Но не может же добрый Отелло вот так сразу согласиться. Значит, они должны его уговорить. И они уговаривают, играют в этом театре абсурда, уверяют Вождя, что его близкий родственник — шпион!

Вскоре Реденса вызвали в Москву и арестовали. Анна Аллилуева через Васю просит «доброго Иосифа» о встрече, но он заявляет сыну: «Я ошибался в Реденсе. Принимать Анну Сергеевну больше не буду. Не проси». И Реденса расстреляли.

Заканчивался 1937 год… Теперь Хозяин мог оглянуться. Прошло 20 лет после революции — только 20 лет. Когда они начинали, новая страна, Земля Обетованная социализма, казалась столь близкой. Через несколько лет она показалась недостижимой. Но вот он достиг этой земли, осуществил все мечтания Боголенина: в экономике уничтожен частный сектор, навсегда покончено с капитализмом, коллективизирована деревня. Он швырнул жалкую аграрную страну в индустриализацию, выстроил современные заводы и фабрики. Он сосредоточил в руках нового государства беспрецедентные производительные силы. Он создал мощную армию, молодую, единую — кто в этой армии посмеет даже подумать о мятеже? Во главе государства стоит партия. Кто в этой новой сцементированной партии посмеет подумать об оппозиции? Кто в усмиренной стране посмеет усомниться в господстве этой партии? И при этом он дал своему народу, живущему в величайшей покорности, ощущение Победителя. Небывалое единство общества было создано.

Теперь можно сосредоточиться на осуществлении Великой мечты.

Впоследствии, беседуя с создателями фильма «Иван Грозный», он сказал Эйзенштейну: «Одна из ошибок царя Ивана состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств». Он не повторил ошибок своего любимого героя — дорезал врагов до конца… Но настал момент, когда Служитель Священного огня понял: нужна пауза. Страна более не выдержит — сгорит.

Все это время НКВД внедрял миф: Сталин ничего не знает о Ночной жизни. От него скрывают террор бесчисленные Яго, шпионы, пробравшиеся в НКВД. Интеллигенция старалась верить в этот миф, чтобы хоть как-то примириться с совестью. Раболепствуя и славя Хозяина, они хотели еще и себя уважать. Вот почему Пастернак говорит Эренбургу: «Если бы кто-нибудь рассказал про все Сталину…» И Мейерхольд часто повторяет: «От Сталина скрывают…»

В бывшем Партархиве есть записи подобных разговоров. Комиссар Ф. Стебнев: «Похоже, что партийные кадры уничтожают сознательно. Я голову даю на отсечение, что Иосиф Виссарионович не знает об этом».

Пришла пора сделать этот миф реальностью. Так наступила очередь Ежова. В конце 1938 года всплывает заявление в ЦК от начальника одного из управлений НКВД А. Журавлева. Он сообщает, что не раз докладывал Ежову о подозрительном поведении некоторых работников НКВД, преследующих невинных людей. Но Ежов его доклады игнорировал.

Заявление Журавлева немедленно обсуждается на Политбюро. Хозяин, конечно же, возмущен — тотчас сформирована комиссия. В ее отчете Ежов подвергнут резкой критике.

В кабинете Хозяина его бывший любимец пишет покаянное письмо: «Даю большевистское слово учесть свои ошибки…» Но уже вовсю идет проверка деятельности НКВД. Как когда-то Ежов проверял деятельность смертника Ягоды, теперь проверкой его самого руководит призванный из Грузии Берия. Хозяин хочет, чтобы все было понятно: Берию назначают заместителем Ежова.

В декабре 1938 года Хозяин делает Берию главой НКВД, но не спешит объявлять конец террора. Ежов сходит в могилу постепенно. Некоторое время кровавый карлик остается секретарем ЦК и председателем грозной Комиссии партийного контроля. Но уже идут аресты его помощников. Имя самого популярного соратника Сталина исчезает со страниц газет.

Теперь грозный Ежов тихо приходит в свой кабинет и целыми днями сидит там один в прострации. Его портреты еще висят во всех учреждениях, даже в здании ЦК, но к нему никто уже не заходит, его обходят, как зачумленного. Живой мертвец… Наступило и его время понять: Бог есть.

В марте 1939 года состоялся XVIII съезд партии. Сталин, вероятно, вспомнил те мартовские дни 1917 года, когда он, безвестный, промерзший в поезде ссыльный, сошел на перрон в Петрограде… И вот он создал новую партию и новую страну.

На съезде Хозяин уже прямо сказал о «серьезных ошибках» НКВД, сообщил: «Ошибок оказалось больше, чем можно было предположить». И страна возликовала, славя очередное потепление.

Его новый функционер Жданов веселил съезд примерами безумия террора: «От врача требовали справку: «Товарищ имярек по состоянию своего здоровья не может быть использован никаким классовым врагом для своих целей»… «Я выбился из сил в борьбе с врагами народа, прошу путевку на курорт»… Делегаты весело смеялись: безумные смеялись над безумием.