Серебряный орел - Бен Кейн

— Ну что, сможете вылечить его? — обеспокоенно спросил Гиеро. — Он стоит кучу денег — живой.

— Пока не знаю, — ответил Тарквиний. — Сначала нужно будет его связать.

Ромул вновь посмотрел на льва и почувствовал, что тонет в глубине его янтарных глаз. Он спрашивал себя, чувствует ли зверь сейчас то же самое, что будет чувствовать, сидя в клетке под трибунами перед тем, как выйти на арену. Запертый. Одинокий. Разъяренный. Как можно ловить этих великолепных кошек для развлечения? Так же как и его самого, вынужденного сражаться и убивать других гладиаторов? Только для того, чтобы позабавить кровожадных жителей Рима, этого льва и тысячи других зверей поймали, а потом будут долго везти, чтобы убить в амфитеатре. Можно охотиться на льва в пустыне, но это… Ромула переполняло отвращение, но он ничего не мог поделать. Это жизнь, такая, какая есть.

— А если моим рабам удастся связать его? — требовательно спросил Гиеро.

— Тогда мы посмотрим, насколько серьезна рана, — ответил гаруспик. — И только потом будем чистить и зашивать ее.

— А ваше лечение поможет? — продолжал допытываться бестиарий и добавил, чуть ли не подмигнув: — Если нет, то придется вам идти своим путем. Ладно уж, немного еды и пару фляг с водой я вам дам.

— Я уверен, что мой друг легко справится с этой раной, — отозвался Тарквиний.

У Ромула даже живот заболел от волнения. Ему никогда еще не приходилось врачевать такие серьезные раны. Что задумал гаруспик? Юноша бросил на Тарквиния сердитый взгляд.

— Тогда прекрасно, — сказал Гиеро и вновь посмотрел на своих новых попутчиков — теперь уже с надеждой. — Пойду соберу людей.

Глава XXVII

АЛЕКСАНДРИЯ

Прошло три месяца…

Озеро Мареотис, около Александрии, зима 48 г. до н. э.

Гиеро был в восторге. Долгий трудный путь из Эфиопии близился к концу. Оставалось лишь сравнительно короткое плавание в Италию, где он продаст всех до одного животных из своего каравана. Завершался очередной год тяжелой работы, и бестиарий всей душой предвкушал тот, момент, когда он скинет с себя эту обузу, а его кошелек раздуется от золота. Пойманных животных перевозили на сотни миль, перегружая клетки с повозок, запряженных мулами, на барки и снова на повозки. Конечно, не обходилось и без неприятностей — ведь невозможно наловить так много животных и довезти их без потерь.

Один из жирафов сломал заднюю ногу, просунув ее между досками клетки, и его пришлось убить. Много антилоп умерло без какой-либо видимой причины. Опытный Гиеро считал, что это случается от тревоги. Но больше всего расстраивался бестиарий из-за потери громадного слона. Когда его пытались перевести на одну из открытых плоскодонных барок, животное перепугалось и бросилось в море. На суше он мог никого не опасаться, но в море его сразу заметили враги, против которых и он оказался бессильным. Даже возле берега всегда было много акул-молотов и других громадных хищников. Гиеро знал, что в это время года они постоянно крутятся здесь. Все, оцепенев, смотрели, как первая, самая дерзкая акула набросилась на слона. Почувствовав укус, гигант яростно затрубил и быстро поплыл дальше. Эта ошибка его и погубила. На запах крови тут же собралось множество морских хищников — больше двух десятков, но расправиться со слоном им удалось далеко не сразу. Жалобные стенания животного размягчили даже давно ожесточившееся сердце Гиеро. В конце концов слон перестал сопротивляться, хотя маленький серый островок еще долго метался по окрашенной в красный цвет воде.

Но причин для того, чтобы быть довольным, у него больше, думал бестиарий. Ромулу удалось полностью вылечить льва, который мог умереть от раны на лапе. Они с Тарквинием смогли помочь многим другим животным, а также и нескольким раненым рабам. В общем, экспедиция заканчивалась на редкость успешно. Удалось сохранить множество животных попроще, прежде всего антилоп и буйволов. Помимо вылеченного крупного самца было еще несколько львов, четыре леопарда, жираф и три слона. Но самой лучшей добычей следовало считать громадного, покрытого броней зверя с мощным рогом на носу. Гиеро поймал такого впервые в жизни. Казалось, что у носорога непропорционально короткие ноги, но на бегу он легко обгонял человека. Его толстая кожа походила на металлическую кирасу, и он был почти неуязвим. Прежде чем его связали, это злобное создание, обладавшее плохим зрением, но острым нюхом, насмерть забодало двоих рабов, а еще несколько до сих пор мучились от ран.

Но это нисколько не заботило бестиария. Он заранее предусмотрел подобные мелкие потери. А если боги будут и дальше улыбаться ему так же, как с самого начала этой экспедиции, то он вернется в Александрию еще богаче, чем был. Одна-две такие поездки, и он сможет уйти на покой. Гиеро искоса посмотрел на Ромула. Этот молодой человек и его тихий спутник со страшными шрамами по всему телу, так неожиданно появившиеся из пустыни, оказались очень полезным дополнением к его команде. На протяжении минувших недель он не раз уговаривал их остаться у него на службе. Они делали вид, что предложение их интересует, но хитрый бестиарий, конечно же, понял, что им просто нужно добраться до Италии. Впрочем, ему не на что было жаловаться. Пришельцы более чем окупили и свое питание, и провоз.

— Ну? — спросил бестиарий, сойдя на берег. — Что вы об этом скажете?

Ромул с трудом заставил себя поверить своим глазам. Над дальним берегом озера возвышались протянувшиеся на несколько миль могучие стены. Столица, основанная почти триста лет назад Александром Македонским, оказалась огромной.

Ромул давно уже не видел больших городов. Последним был Барбарикум, а перед этим — Селевкия. Но эта протянувшаяся с востока на запад метрополия затмевала оба города. Даже Рим, сердце могущественной Республики, не мог сравниться с нею.

Тарквиний же не мог найти слов. Для него достижение Александрии явилось кульминацией всей его жизни. Все прошедшие годы он убеждался в правоте Олиния. Это ошеломляло его — и страшило. У Тарквиния было такое ощущение, будто рок неудержимо несет его куда-то.

— Великолепное зрелище, верно? — кричал Гиеро. — Да здесь каждая улочка шире самых больших улиц Рима, а дома построены из белого мрамора. И еще тут есть маяк. В десять раз выше любого дома, какой вы когда-нибудь видели, а ведь он построен двести с лишним лет назад.

— Не забудь про библиотеку, — напомнил гаруспик. — Ей нет равных во всем мире.

— Ну и что? — Бестиарий махнул рукой. — Мне-то зачем все эти древности?

Тарквиний рассмеялся.

— Может быть, ты и не любишь читать, но многие любят. Ученые приезжают сюда со всего света, чтобы учиться. Ту есть книги по математике, медицине и географии, каких не найдешь больше нигде.