Русская фантастика 2014 - Василий Головачёв

Может, это было просто последствием аварии. Или природа Черной Цинии так действовала на меня своей девственной чистотой, но мне вдруг очень, просто нестерпимо, захотелось двинуть подзащитного по уху.

Золотая снова замкнулась, солнечный детский взгляд стал ледяным. Она помогла мне подняться и зашагала к костру, на ходу развязывая рюкзак. Еды там не было. Нужна ли еда настоящей Золотой? Только оружие.

— Присмотрите за ним, — тихо ответила она, рассовывая по телу разнокалиберные ножи, трубки, металлические крюки и прочие странные вещи, обращаться с которыми не учат на ускоренных курсах в школе полиции. — Я что-нибудь раздобуду.

Она бесшумно скрылась в зеленом море листвы. Я прислушался, надеясь уловить звук ее шагов, но не сумел. Не зря за Розин платили такие сумасшедшие деньги. Лес шумел, шептал, изредка вскрикивая на разные голоса. И я, грешным делом, подумал, что Черная Циния — это не самый плохой вариант. Нам вполне по силам продержаться пару дней и дождаться помощи. В секторе пять не было никаких войн, на планетах почти не было аборигенов, которых можно было бы счесть достойными противниками. Дикие племена, все еще добывающие огонь при помощи палки.

— Отлить мне надо… сэр, — издевательски заявил Ган, — а то не опозориться бы перед доблестными органами.

— Санузел, совмещенный с жизнью. — Я широко обвел рукой кусты, демонстрируя богатство выбора сортира. — Будут проблемы, кричите.

Ган торопливо зашагал в сторону от черного остова челнока, на ходу расстегивая брюки. Я вполглаза следил за ним, больше думая о том, как бы Розин не попалась на обед местным хищникам, добывая еду для этой жирной крысы. Хотя, пожалуй, скорее я и мистер Ган, горожане до мозга костей, окажемся закуской на этом пиршестве природы. А Золотая выживет. Как выживает сильный и осторожный зверь. Я невольно вспомнил, как она танцевала прошлой ночью в салоне. Ее сильные руки.

— Го-олди, Дэ-эн, — завопил совсем рядом скрытый за ветвями Ган. — Мать… Мать… ва…

Я вскочил, бросился со всех ног к нему, проклиная чертову природу с ее благодушной расслабленной тишиной. Перемахнул через оставленный Голди рюкзак, чиркнув по нему сапогом. Из кармашка в траву посыпались пуговицы, и я успел подумать, что Розин расстроится. Но Ган продолжал истошно вопить, и я припустил к нему.

— Там… Там… мать… — лепетал он, путаясь в кустах, цепляясь за ветки полами пиджака.

Я приготовился к бою, шагнул и… остановился, думая, как это понимать.

На траве под деревом лежал человек. Точнее, человечек. Пигмей. Черный и головастый. С круглым рахитичным брюшком, на котором алела россыпь бус. Рядом валялась разрисованная духовая трубка. Горло бедняги было перерезано, и перерезано на редкость профессионально. Один быстрый удар. Может, он даже не успел понять, что происходит.

— Кто это его? Кто… ему… — спросил Ган, заглядывая мне через плечо.

— Ему перерезали горло. Явно, человек, — ответил я ровно. — Вы же гангстер, Ган? Убивали людей, наверное. Неужели вы так боитесь?

— Нет… — отозвался он, — то есть да… гангстер. Но… я больше по финансам… Я стрелял, но, насколько помню, не убил. А его… кто?

Пройдоха заглянул мне в лицо тоскливым взглядом нашкодившего кота.

— Я.

Розин возникла словно ниоткуда. Бесшумно выросла за спиной? Сунула мне в руку какую-то мертвую птицу с безвольно болтающейся головой и пошла обратно к костру.

— Я нашла источник, так что без воды не останемся.

Бросила на траву полную фляжку. Заметила рассыпанные пуговицы, присела, стала собирать.

— Кто это? Там, в кустах? — спросил я, садясь рядом и подавая ей собранные пуговицы. — Местный? Они опасны?

— Пуговиц жаль, — отозвалась она. — Мне вечером понадобится много. А может, и нет…

Голди поднялась, сняла рубашку, оставшись только в брюках и широкой золотой повязке на груди. Встала на колени.

— Нашла время молиться, упыриха, — взвился Ган. — Может, эти недомерки уже готовятся напасть на нас. Они нам всем глотки раскроят, пока ты тут лбом в землю тычешь!

Но Золотая не отвечала, только мерно раскачивалась, шепча незнакомые молитвы и кивая в такт неслышной музыке.

— Поторопитесь с едой, — наконец произнесла она, — у нас не много времени. Я устранила разведчика, но они уже собираются. Вы все еще хотите есть, мистер Ган? Если нет, то я советую офицеру Дэни приготовиться к обороне.

Они появились отовсюду. Маленькие, темнокожие, злые, как осы. Я быстро расстрелял две обоймы. На мгновение замешкался с третьей. Обернулся, бросил взгляд на Розин и Гана. Он распластался на земле, прикрыв руками голову. Весь залитый кровью. Пигмеи бросались снова и снова, падая замертво вокруг неподвижного тела моего подопечного. И над всем этим парила она. Золотая и алая. С растрепанными светлыми волосами. С блистающими на Солнце ножами в крепких, слишком крепких руках. Она напоминала монету, танцующую на краю стола. Скорость и хрупкое равновесие. И брызги крови. Много, очень много крови. Те, что бросались на нее с длинными кривыми ножами, тотчас падали. Те, что стреляли из трубок, выбивались из сил, но сверкающие лезвия легко отражали атаки маленьких, пестро оперенных стрел. Меня спасала толстая форменная куртка, ее — нечеловеческая ловкость и скорость.

Ган пошевелился — мертвый пигмей свалился совсем рядом с его лицом, и Крыса занервничал. Заметив его движение, Золотая на мгновение замерла в своем смертоносном порхании. И один из нападавших воспользовался этой долей секунды, замахнувшись топориком. Я выстрелил. Снова и снова, пока не расстрелял остатки подчистую. И подумал, что конец. Их все еще было слишком много. Живых.

И тут я понял, что что-то изменилось. Ган все так же лежал ничком. Розин стояла над ним, готовая к бою. Но боя не было. Пигмеи побросали свое оружие и повалились перед ней на землю, громко причитая на своем варварском языке.

Золотая что-то коротко бросила им в ответ. Двое или трое побежали и тотчас скрылись в зелени. Другие остались лежать и не двинулись, даже когда она медленно пошла между ними, легким отработанным движением перерезая оставшимся горло.

Когда последний упал лицом в траву, Розин кивнула мне, чтобы я поднял с земли ее полумертвого от страха клиента, а сама принялась стаскивать в кучу трупы.

— Пойдем, прогуляем, нашего мистера, — полушепотом бросила она, глядя, как Ган на подгибающихся ногах тащится к костру и долго стоит на четвереньках, пережидая бурю в желудке, — думаю, обедать он сейчас не станет. А пока гуляем, они успеют забрать своих мертвецов.

— Что они тебе сказали? Что это за язык?