Роман Брянский - Сычев К. В.

– Да что ты, сват, какая там лавка! – махнул рукой Илья Всемилович. – Тогда надо самому ехать в Брянск! Это дело не шуточное! И мои года уже не те…Да и Василиса теперь меня не отпустит…

– Ты, сват, говори да не забывай, что купец всегда остается купцом, пока жив! – усмехнулся Ласко Удалович. – Если уж считаешь себя таким старым, что отворачиваешься от дел, тогда пошли своих сыновей, чтобы у них не застаивалась кровь. Небось, вон Лепко, не только заправлял там делами по сватовству, но и свою выгоду соблюл! Так, сынок?

– Да, дяденька Ласко, – кивнул головой Лепко Ильич, – я свое дело знаю! Привез из Брянска два воза куницы, из них черной шкурки – с полвоза!

– С полвоза черной куницы! – вскричал в волнении Ласко Удалович. – А ты еще, мой славный Илья Всемилич, ссылаешься на старость! Да это же живое богатство!

– Молодец, сынок, – весело промолвил купец Илья. – Значит, не зря туда съездил! Брянские земли богаты зверьем! Ты прав, мой сваток, надо подумать о наших лавках в том городе!

– А ты, братец, так нам и не рассказал о сватовстве, – не выдержал почти все время молчавший купеческий сын Избор. – Как там, сладилось это дело?

– Я же говорил, что все хорошо устроилось! – буркнул Лепко. – А что еще можно прибавить? Князь Роман принял сватов со всем уважением и согласился на женитьбу. А значит, осенью будет свадебный пир! Наш князь с сыном и своими боярами поедут в Брянск, чтобы закрепить свой брачный договор богатым застольем. Как это принято, свадьба должна быть в доме отца княжеской невесты.

– Вот бы тебе съездить на этот свадебный пир! – улыбнулся Ласко Удалович. – И преподнести молодым богатые подарки! У тебя есть удачный повод. А князь тебе за это даст землицы для лавки и леса для построек!

– Так-то оно так, – заколебался Илья Всемилович, – да вот не хотелось бы ехать без княжеского приглашения! Кто я для этого князя? Хоть и земляк, но все же купец, а не боярин! Мы – торговые люди – не в почете у наших князей и знати. Они – не татары…Хоть у нас и зовут их погаными, но эти степные воины не обижают купцов…

– Что ты, батюшка? – перекрестился купеческий сын Лепко. – Уж не хвали этих поганых! Я тебе ведь не все рассказал, прости меня, запамятовал! Когда князь Роман со мной беседовал, он тогда сказал прямо, что хотел бы видеть тебя на свадьбе своей дочери, как дорогого гостя!

– Неужели так? – усомнился Илья Всемилович. – Выходит, князь меня все-таки пригласил?

– Выходит так, батюшка, – тихо сказал огорченный своей забывчивостью Лепко.

Они еще долго сидели, обсуждая поездку купеческого сына в Брянск, свою жизнь и предстоявшую свадьбу. И лишь когда стало смеркаться, Ласко Удалович со своей дочерью и зятем разошлись по домам.

Купец Илья все еще колебался, ехать ли ему самому, или посылать в Брянск кого-то из сыновей, однако в середине августа его пригласил к себе в терем великий смоленский князь и предложил сопровождать княжескую свиту на свадьбу княжича Александра.

– Мои бояре говорили, почтенный Илья Всемилич, – молвил Глеб Ростиславович, когда бывший киевский купец уселся на скамью напротив кресла-«стола» смоленского князя, – что ты в великом почете у брянского князя Романа, и что он хотел бы тебя видеть на свадебном пиру…Не подводи же меня и скорее собирайся!

Солнечным сентябрьским утром, когда воздух, чистый и прозрачный, наполнился осенней прохладой, дивным запахом яблок и прелой листвы, великий смоленский князь Глеб с сыном Александром, боярами, лучшими людьми города и отрядом из самых опытных дружинников, одетых в сверкавшие на солнце доспехи, отправился на юго-восток. Через два дня к вечеру они подошли к Брянску, где их ждали и быстро разместили по домам брянских бояр и зажиточных купцов. Великий смоленский князь с сыном переночевали в охотничьем тереме князя Романа, поскольку пребывать в доме невесты, которая жила в большом княжеском тереме, считалось делом неприличным. Свадьба княжеских детей состоялась на следующий день и игралась еще три дня. По такому случаю князь повелел расширить свою, и без того длинную вместительную трапезную особой пристройкой к терему. Все гости должны были разместиться за большим свадебным столом. Сразу же после венчания в Покровской церкви молодые и гости проследовали в княжескую трапезную, и отец Игнатий благословил свадебный стол.

Сам князь Роман Михайлович восседал в высоком, обитом красной материей, кресле во главе стола рядом со своей супругой княгиней Анной Данииловной, которая тоже имела свое, правда, немного меньшее, чем у супруга, кресло, обитое византийским зеленоватым атласом.

По левую руку от княгини сидел на особом, покрытом шкурками куниц, стуле великий смоленский князь, за которым тянулась вдоль стола длинная скамья со смоленскими боярами и дружинниками.

По правую руку от князя Романа в самом начале скамьи, тянувшейся вдоль другой стороны свадебного стола, на месте, укрытом звериным мехом, сидели молодые: ближе к брянскому князю – жених, княжич Александр, а рядом с ним – его невеста, княжна Агафья.

Знатная девушка-невеста была одета в белоснежную, расшитую красным бисером кофту и длинную, тоже белую, юбку. На голове у нее красовалась изящная круглая бело-красная шапочка, расшитая разноцветным византийским бисером и обитая горностаевым мехом. Княжич Александр был одет в белоснежную рубаху с вышитыми на ней красными и золотыми нитями петухами, которая свисала ниже пояса над красивыми, с голубыми полосками, штанами, вправленными в высокие красные сафьяновые сапожки. На голове княжича была одета ярко-красная, из греческого атласа, шапка, обитая мехом черной куницы. Княжич впервые надел на себя княжескую шапку – символ его мужественности. В головных уборах за столом сидели, кроме молодых и брянской княгини, только князья – Роман Брянский и Глеб Смоленский – да священники. Остальные гости, включая расположившихся вдоль скамьи напротив смоленской знати брянских бояр и дружинников, сидели за столом с непокрытыми головами.

Купец Илья удобно устроился между огнищанином Ермилой и седовласым, но все еще не гнувшимся тиуном Ефимом. На столь почетное место поблизости от высшей знати его посадил сам хозяин – князь Роман Михайлович.

Много было сказано за столом и хвалебных слов в честь молодых, и пожеланий им долгой и счастливой жизни. От души высказался и купец Илья. – Да будет ваша жизнь легкой, как лебединый пух! – молвил он, раскрасневшись от смущения и выпитой медовой браги. – Да такой же долгой, как эти мои подарки, сработанные сто лет тому назад греческими мастерами! – Он вытащил из-под скамьи небольшой, но тяжелый сундучок, в котором стояли две одинаковые шкатулки. – Вот вам, славные княжеские дети, сокровища из заморских камней! Эти браслеты, серьги и украшения будут хранить чистоту и здоровье красавицы-невесты. А золотой перстень-печатка и кинжал из дамасской стали с изумрудами будут хранить силу, здоровье и высокий ум славного жениха!