Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания - Вера Семенова

— Да будет мне позволено… — хозяин гостиницы изящно повел рукой, аккуратно опускаясь в кресло напротив Гвендолен. — Валленцев в Круахане сейчас гораздо больше, чем когда бы то ни было, поскольку протекторат отчаянно нуждается в золотых монетах, а их больше всего накопилось у славных по всему Внутреннему океану валленских ростовщиков. К тому же моя гостиница знаменита не только среди валленцев. Многие из молодых чиновников протектората очень любят проводить здесь свое время, отдыхая от праведных трудов во благо освобожденной страны.

— Значит, протектор… — Гвендолен запнулась. Она прекрасно знала, но не могла выговорить его имя, как с самого начала их знакомства — сердце колотилось где-то в горле. — Он… тоже бывает здесь?

— Протектор Баллантайн, — сурово произнес хозяин гостиницы, — никогда не переступал порога моего заведения. Он не одобряет валленской роскоши, хотя и не может ее запретить в свободном Круахане.

— Значит, Магистры Ордена сюда также не заходят, — осторожно сказала Гвендолен, водя пальцем по краю бокала. — Им тяга к роскоши не менее чужда.

— Я редко ошибаюсь, когда пытаюсь определить, откуда тот или иной человек, — валленец в очередной раз почтительно склонил голову. — Но на ваш счет я заблуждался, дивная сьера. Ваша осведомленность показывает, что вы, похоже, все-таки родом из Круахана или долго здесь прожили.

— Не все ли равно?

— Как вам сказать… Хоть Службы Провидения больше нет, все равно лучше заранее представлять, кто делит с тобой беседу, прежде чем начать говорить все, что думаешь.

— Я долго… ездила… по делам, — с усилием произнесла Гвендолен. Она с тоской посмотрела на исхудавший кошелек, в котором пришлось бы теперь долго шарить, выуживая последние монеты. Но добыть из валленца сведения с помощью одной загадочной улыбки и взмахов ресниц было не проще, чем деньги из ее кошелька.

— О разумеется, восхитительная госпожа, — хозяин гостиницы с достоинством уронил свой платок поверх положенной на стол монеты, словно ему претило прикасаться голыми руками к презренному золоту. — Разумеется, только длительное отсутствие помешало вам узнать, что могучие Магистры Ордена священной Чаши, мессиры Логан и Дагадд, бывают здесь очень часто. В первую очередь именно благодаря своей уверенности, что сьера протектора они никогда не застанут.

— Ах вот что… неужели?

— О да, достославная сьера, но сдается, что вскоре мессирам магистрам придется переживать еще более непростые дни. Ведь в Круахане больше не осталось ни одной приличной гостиницы.

— И что же?

— Когда каждый из них вскорости захочет найти место, где никогда не встретит другого, куда им направиться?

— Почему ты считаешь… — начала Гвендолен, но валленец внезапно склонился еще ниже, продемонстрировав аккуратно зачесанную лысину.

— Видите, как я не далек от истины, дивная сьера. Великие магистры теперь предпочитают показываться в одиночестве.

Гвендолен обернулась через плечо и быстро вскочила, постаравшись не запутаться в подоле платья. В дверях стоял Логан — излучающий такую же холодную изысканность, как и раньше. Волосы, тщательно расчесанные и подвитые на концах, так же достигали плеч и сверкали еще сильнее. На камзоле прибавилось пряжек и украшений самой различной формы, но щеки ввалились так, что лицо стало напоминать заостренный клинок, и зеленые глаза слегка покраснели, отчего казались тусклыми.

— Это я, Луйг, — сказала она поспешно, словно пытаясь убедить в этом саму себя. — Я вернулась.

— Гвен? А почему я не почувствовал, когда ты проехала через ворота?

На мгновение на лице Логана промелькнуло что-то похожее на облегчение, но затем его взгляд снова остановился. Он не отрываясь смотрел куда-то ей за спину.

— Луйг! Это я. Наверно, сейчас я еще более настоящая, чем раньше.

Черты лица Логана почти не дрогнули — и в самом деле, разве перед ним было зрелище, способное как-то поколебать душу хранителя знаний и арбалетов? В конце концов, он каждый раз, сталкиваясь с какой-либо неожиданностью, всего лишь удостоверялся в том, что и так знал прежде, просто забыл или не хотел вспоминать.

— В общем, тебе даже идет платье, Гвендолен Антарей, — сказал он, слегка прищурясь. — Но нам… мне будет не хватать тебя в Совете магистров.

— Ты знаешь, почему я это сделала.

— Из-за кого, — педантично уточнил Логан. — Знаю.

— Не только! — Гвендолен подалась ему навстречу, все-таки наступив на подол, но не заметив это. Глаза ее потемнели, а волосы моментально растрепались, совсем как раньше, — Мне надоело, когда я могу сосчитать на пальцах одной руки людей, которые на меня смотрят без отвращения! Если бы я сегодня приехала в Круахан как три года назад, знаешь, где бы я сейчас сидела? На чердаке грязного дома, до утра не решаясь заснуть и не выпуская кинжала! Причем он у меня остался бы уже последний, остальные я бы потратила на тех, кто пытался бы в меня швырнуть какой-нибудь дрянью или дотянуться палкой!

— И часто последнее время дотягивались до Великого Магистра Ордена Чаши? — холодно спросил Логан, отступая на вежливую дистанцию.

— Неважно! Все равно я прекрасно видела, как ко мне относились! Как к животному, которое приносит большую пользу и к тому же кусается, поэтому его надо беречь и стараться не злить! Ты думаешь, я не знала, что ты обещал двукратное повышение ранга тем, кто согласится быть в моей свите?

— Твоя главная сила всегда была в твоей убедительности, Гвендолен Антарей, — медленно произнес Логан. — Ты могла уверить кого угодно в чем угодно. В том числе и себя саму. Но я все-таки хранитель знаний, а знание — это единственная непреложная вещь. Я знаю, ради кого ты это сделала.

— Можешь взять это свое знание, Логан, сын Дарста, — Гвендолен скрестила руки на груди и встряхнула разлетевшимися кудрями, — записать его на самом дорогом пергаменте, аккуратно сложить, перевязать шелковыми лентами и засунуть себе…

— Оказывается, — невозмутимо сказал Магистр знаний, — самые скверные стороны характера у всех живых существ поддаются переменам хуже всего. Даже если сами эти существа меняются до неузнаваемости.

— Я предупреждала, что во мне еще больше настоящего, чем прежде.

— Каюсь, не воспринял ваши слова должным образом, — Логан церемонно наклонил голову. — Больше искушать судьбу я не буду. Могу ли я чем-то загладить свою недогадливость?

— Да! — Гвендолен снова рванулась вперед. — Проведи меня в протекторат!

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Не пора ли тебе добровольно сложить с себя ранг, сын Дарста? — Гвен начала заметно терять терпение. — Пожалуй, настало время поделиться своей проницталеьностью и понятливостью с младшими воинами, иначе тебе просто не снести такой груз.