Институты и путь к современной экономике. Уроки средневековой торговли - Авнер Грейф

В общем, то, как распространяется такая информация и как обеспечивается мотивация, влияет на уровень достоверность коллективного наказания, т. е. на число взаимодействующих индивидов и на то, в какой степени они готовы доверять друг другу. Одним из главных институциональных шагов в нововременном, экономически развитом мире стало введение институциональных элементов, позволивших обезличенному обмену распространиться среди большего числа индивидов. Регулирование личных идентичностей государством, удостоверения личности, паспорта, кредитные бюро и кредитные карты – вот некоторые из институциональных инноваций, которые позволили индивидам убедительно представлять самих себя незнакомым людям и предоставлять информацию об их прошлом поведении.

Чтобы многосторонний репутационный механизм работал, у индивидов должен быть стимул передавать информацию. Почему индивид, которого в прошлом обманул мошенник, будет информировать других о том, что он стал жертвой мошенничества? Зная, что никто не мошенничает на равновесной траектории, почему кто-либо будет инвестировать в приобретение доступа к информационной сети или в сбор актуальной информации?

Мотивация, заставляющая информировать других о том, что данного индивида обманули, критически зависит от отношений между игроками, которые должны наказывать мошенника. Конкуренция среди тех, кто должен осуществлять наказание, снижает мотив предоставлять такую информацию. Магрибцы не конкурировали друг с другом. Поскольку они продавали свои товары на конкурентных рынках, потеря одного купца не была выигрышем другого. Поскольку информирование других о том, что какой-либо определенный агент смошенничал, не понижало выигрыши того купца, который распространил информацию, купец ничего не терял на информировании о мошеннике. Насыщенные информационные сети и постоянная деловая коммуникация среди торговцев сделали издержки предоставления информации пренебрежительно малыми. Но среди производителей или купцов, конкурирующих на вялом рынке, на котором снижение экономической активности одного приносит выигрыш другому, ситуация была бы иной.

Подобным образом, чтобы коллективное наказание было достоверным, у индивидов должен быть мотив приобретать необходимую информацию. Если люди не знают, кого наказывать, угроза наказания не является убедительной. Мотивирование индивидов к приобретению информации – тривиальная задача, когда имеет место ситуация с неполной информацией, а индивиды имеют мотив приобретать информацию о прошлом поведении нового партнера. Но та же задача становится более проблематичной в ситуациях, когда на равновесной траектории мошенничество не должно происходить или же его вероятность столь низка, что инвестирование в информацию себя не оправдывает.

Эти соображения указывают на значимость того, что можно назвать вторичной информационной сетью, т. е. информационной сети, приобретать доступ к которой индивиды мотивированы независимо от оценок мошенничества. У магрибских торговцев был мотив поддерживать информационную сеть, поскольку она была ценна для сбора коммерческой информации в целом. Другими причинами существования независимой сети являются географическая близость и постоянные контакты на основе социальной и религиозной деятельности. В случае нью-йоркских евреев – торговцев бриллиантами действуют оба фактора [Bernstein, 1992].

Организации, специализирующиеся на сборе и распространении информации, также могут давать индивидам стимулы для приобрения информации, необходимой для многостороннего наказания. В статье Милгрома и коллег [Milgrom et al., 1990], обсуждаемой в главе Х, анализируется роль подобных организаций. Авторы рассматривают бесконечно повторяющуюся игру, в которой два игрока встречаются друг с другом только один раз, чтобы разыграть дилемму заключенных, причем у игроков нет общей социальной сети, нужной для того, чтобы известить всех о прошлых действиях. Затем они обогащают игру за счет введения организации, способной проверять прошлые действия и регистрировать тех, кто мошенничал в прошлом. Приобретение информации и обращение к организации затратно для каждого игрока. Несмотря на эти затраты, существует (симметричное секвенциальное) равновесие, при котором мошенничество не возникает, а игроки склоняются к тому, чтобы предоставлять суду информацию, нужную для поддержания сотрудничества. Способность суда активировать многосторонний репутационный механизм при помощи контроля над информацией создает соответствующие стимулы. Следовательно, организация в состоянии обеспечить исполнение контрактов на определенном временном промежутке, даже если она не может применять принудительную силу к мошенникам, дополняя действие репутационного механизма[427].

Не во всех ситуациях требуется поток информации, чтобы угроза многостороннего наказания была эффективной. Кандори и Эллисон [Kandori, 1992; Ellison, 1994] рассматривают ситуацию, когда игроки с бесконечной продолжительностью жизни случайным образом встречаются друг с другом в каждый период, чтобы играть дилемму заключенных. Двустороннее наказание неспособно поддерживать сотрудничество, а прошлое мошенничество является частной информацией. Тем не менее кооперация возможна на основе контагиозного равновесия. При этом равновесии стратегия каждого игрока заключается в том, чтобы мошенничать после того, как он в прошлом либо мошенничал сам, либо стал жертвой мошенничества. Мошенничество, таким образом, ведет к полному провалу сотрудничества.

Выстраиваемые таким образом равновесия не вполне обоснованны, поскольку любое ненамеренное или мнимое мошенничество (а также мошенничество со стороны «паршивой овцы») ведет к переходу к фазе наказания[428]. Кроме того, такие равновесия не существуют в играх с односторонней дилеммой заключенного. Чтобы страх наказания предотвращал мошенничество, полезность для игрока в течение фазы наказания должна быть ниже, чем в том случае, если бы во время этой фазы осуществлялось сотрудничество. Тогда почему индивид начинает мошенничать после того, как сам стал жертвой мошенничества? В дилемме заключенных игрок мошенничает после того, как он сам смошенничал или стал жертвой мошенничества, поскольку ожидает, что другие игроки тоже продолжат мошенничать; если это так, лучшее, что он может сделать, – это мошенничать. Но в односторонних дилеммах заключенного только один индивид может мошенничать[429]. Поэтому ни один индивид не может быть мотивирован продолжать мошенничать, ожидая, что другой игрок поступит так же.

До сих пор мы исходили из наличия совершенного мониторинга, при котором, в частности, достоверно известны ex post действия лица, с которым играл данный индивид. Те, кто должен наказывать мошенников, могут проверить, действительно ли мошенничество имело место. Реальность, однако, часто характеризуется несовершенным мониторингом.

Несовершенный мониторинг – это ситуация, в которой действия не наблюдаются непосредственно (см. Приложение А, раздел А.3). Действия других можно вывести, отталкиваясь от сигнала, который не коррелирует совершенным образом с этими действиями. Если один игрок предпринял определенное действие, сигнал показывает, что оно вероятнее всего было предпринято, чем не предпринято. Однако поскольку сигнал является всего лишь вероятностным, он все же может указывать на то, что действие не было предпринято. Поэтому игроки могут получить неверное представление о прошлом поведении других[430].

Основные выводы из игр с совершенным мониторингом релевантны и для игр с несовершенным мониторингом при одном важном уточнении. На равновесной траектории с сотрудничеством, хотя здесь никто и не мошенничает, все равно случаются (конечные) периоды наказания, когда имеет место сигнал о мошенничестве. Интуитивная догадка заключается в том, что, если стратегия индивида не предполагает наказания по наблюдавшемуся факту мошенничества, лучшим ответом других игроков будет мошенничество, из чего следует, что поддержать сотрудничество будет невозможно. Для поддержания сотрудничества после сигнала о том, что мошенничество имело место, каждый игрок должен наказать опознанного игрока, даже если известно, что он не мошенничал.

До сих пор мы рассматривали особую межтранзакционную связь – связь в одной и той же центральной транзакции в разные периоды времени. В репутационных институтах взаимодействующие индивиды могут связывать другие транзакции, тем самым меняя набор убеждений в рассматриваемой центральной транзакции. Так получается, к примеру, когда индивид преследует или применяет насилие против того, кто его обманул. Организации также играют важную роль в упрощении работы репутационных механизмов путем связывания взаимодействий. Организации – будь то неформальные, как социальные сети и сообщества, или же формальные, как кредитные бюро и гильдии, – разным образом изменяют множество самоподдерживающихся убеждений в центральной транзакции. Мы видели, что организации, представляющие игроков с бесконечными горизонтами, позволяют индивидам принимать на себя обязательства, несмотря на конечность своего существования. Организации также могут увеличивать частоту взаимодействий и интернализировать издержки мошенничества одного игрока, обманувшего остальных. Кроме того, они приобретают, хранят и распространяют информацию; производят и закрепляют значение различных действий; обеспечивают единообразную интерпретацию прошлых действий; координируют поведение, подавая общедоступные сигналы.