Эра 2. Новое поколение - Кирилл Панюшкин

– Ты что задумала? – недовольно спросила она.

«Это плохо кончится», – подумала Юля про себя и спросила вслух:

– Тебе что-то нужно?

Голос Юли был спокоен. Однако в душе испытывала настороженность.

– Ты что, пишешь отцу? Совсем уже с ума сошла. Тебя в психушку надо было сдать. – Энрика говорила резко и пренебрежительно.

– Я не знаю, что у вас там за дела, но я не позволю унижать мою подругу, – резко вмешалась Дженни.

– А ты кто такая? Откуда ты вообще взялась? – набросилась на Дженни Энрика.

– Дочь Логана. Дженни Кейдж. Откуда я, известно всем, – немного нагловато ответила та.

– Ты бы помолчала в стороне. Ты вообще ничего не знаешь. Малолетка.

– Ты мне рот не затыкай. Это свободная страна. Ты мне никто, чтобы затыкать мне рот. Ясно?

– Я старше тебя.

– Слушай, тётя. Мне глубоко всё равно, что ты меня старше меня. Для меня ключевую роль играет человеческий мозг. А ты, как я посмотрю, этим органом обделена, раз бросаешься на падчерицу, ничего толком не узнав. Я промолчу – мне тоже не нравится твоя гнусная рожа. Но я не позволю говорить гнусности в мой адрес и моей подруги.

– Это не твоё дело. Молоко на губах не обсохло, чтобы со взрослыми тягаться, – злобно продолжала морально доминировать Энрика.

– Да будет тебе известно, тётя, – действительно взрослые люди судят по уму, а не по возрасту. Впрочем, что мне перед тобой распинаться. Ты, ёжики пушистые, всё равно ничего не поймёшь. – Кейдж говорила с насмешкой в голосе, презрительно глядя в глаза противнику.

– Я тебе ещё раз говорю, это не твоё дело. – Испанка чувствовала – с дочерью Логана тягаться бесполезно. На каждое слово найдёт десять слов.

– Нет. Моё. Я знакома с Юлей совсем немного, но за неё я готова убить. Ясно тебе? А теперь развернулась и пошла прочь, если не хочешь нормально говорить.

Юля тем временем немного обомлела. Она была поражена реакцией и напором Дженни. Рядом с Дженни характер Юли был просто ангельским.

– Ты… Низкая… – С этими словами мачеха попыталась замахнуться. В этот момент Юля подхватила руку и заломила, использовав полицейский приём. Женский крик.

– Больно! Пусти.

– Пошла вон. И запомни – ты для меня никто. Просто пустое место. Ещё раз ты замахнёшься на меня или на Джен – прибегну к мерам самообороны за границами уголовного кодекса. Что-нибудь тебе сломаю или вырву. Например, ноги. – Небольшая пауза. После этого снова продолжила: – Ты не представляешь, как я долго ждала этого момента. Сказать всё, что я о тебе думаю.

Юля говорила немного нагловатым, злым голосом. В то же время в её голосе чувствовались нотки облегчения. Облегчения души. Теперь Юля была не одна. В её жизни был человек, что сможет броситься на защиту и в случае надобности поддержит. Теперь справиться с любой проблемой будет несколько легче. Раньше в душе испытывала трепет. Сомнения от того, что она так обращается с мачехой. Однако теперь никаких сомнений не было. Тёплый ветер ласково трепал душу и давал понять – всё хорошо. Ты делаешь всё правильно.

– Как ты, собака, с мачехой разговариваешь!

Та вывернула руку ещё больше. Сильный крик.

– Собака!

– Ты думаешь – если ты моя мачеха, так можешь командовать мной? Ты мне не мать. Если думала, что ты заменила мне мать, то ты ошибаешься. Мать у меня одна. И сейчас её с нами нет. А ты… Ты сделала всё для того, чтобы я возненавидела тебя. Ещё и отца против меня настроила. Впрочем, хреновый он отец… Позволил какой-то чужой женщине манипулировать собой… Позабыл про самое дорогое, что у него есть. Запомни, дура, жёны, девушки – всё это заменимо. Нет незаменимых чужих людей. Но родня одна. Дочь одна. Точно так же, как и он у меня один. Любовь между полами такая – сегодня есть, завтра нет. Самые сильные только настоящие родственные узы, и их не разорвать. Но видимо, мой отец дурак. Что же, Всевышний ему судья. А теперь пошла вон, не хочу тебя видеть.

С этими словами вытолкала мачеху в коридор. Закрыла дверь.

– Конец. Как же она меня достала. – Тяжело вздохнула и переключилась, моментально перейдя на деловой тон: – Оружие я тебе куплю, какое сочтёшь нужным. Заедем в одну лавку.

– Это так было всегда? – перебила Дженни.

– Да. Всегда. Но сейчас я ничего не хочу слышать. – Она начала быстро собираться. Прихватила кредитку, винтовку с патронами и подсумками. Направилась к выходу.

– А чего так мало?

– Всё остальное придётся заново покупать, – раздосадованно сказала Юля и вышла из комнаты. На выходе из коридора стояла Энрика, загородив собой путь.

– Мы не договорили.

«Это плохо кончится…» – подумала про себя и промолвила вслух решительно и уверенно: – Я всё тебе сказала. Не советую стоять у меня на пути.

– А то что? – бросила та вызов.

– Либо прострелю тебе башку, либо сломаю прикладом нос. Выбирать тебе.

– Ты никуда не поедешь, – отчаянно и злобно заявила Энрика.

– О да? – пренебрежительно вопросила Дженни.

– Отошла с прохода, последний раз предупреждаю, – заявила Юля.

– Не уйду, – категорично отказалась Энрика.

– Сама напросилась.

С этими словами взяла мачеху за руку. Ловким движением перебросила через плечо. Резкий удар. Небольшой вскрик. Немного погодя поднялся Вейн.

– А. Понятно. Ничего страшного. Фишер опять поссорилась со своей мачехой. Ты её не покалечила? – Вейн говорил с абсолютным спокойствием, словно это была обыденная ситуация. Впрочем, так оно и было.

– Нет. Я предусмотрительно сделала так, что она ударилась стопами и потом плавно опустилась на пол.

– Вот же дрянь! – болезненно проронила Энрика.

– В рожу хочешь? – спокойно спросила Фишер.

– Нет.

– Замолчала тогда, – резко отрезала Юля. Отпустила мачеху и направилась прочь.

– Удачи тебе, Фишер, и смотри не перестарайся. Угробишь мачеху-то, – произнёс вдогонку Вейн.

– Мачех много. Искалечу одну, на смену ей другая придёт. Подумаешь, – отмахнулась Юля и пошла дальше. Дженни пошла молча, не задавая никаких вопросов. Понимала, что происходит в семье.

Вышли во двор. Сели в машину. Завела двигатель. Газотурбинный двигатель начал приятно урчать под капотом. Создавалось такое впечатление, что под Юлей дикий, сильный, необузданный зверь, что жаждал ринуться в бой. Проверила все приборы, окинув их внимательным взором.

– Теперь можем ехать. И прости за моё поведение. Семья у меня…

– Я видела. Не извиняйся. С некоторыми людьми по-другому никак. – Юля мягко вдавила газ на несколько сантиметров и переключила несколько передач. Машина сорвалась с места и плавно вырулила на проспект. Поехали всё по тому же маршруту, по коему Юля ехала на чемпионат по стрельбе.