Зимнее солнце - Татьяна Нартова

С такими вот невеселыми мыслями, я встала из-за стола и последовала за леквером. Гервен вытащил меня почти на самую середину, явно насмехаясь над моим жалким положением. Он кружил меня по всему залу, мне же оставалось только подчиниться его рукам. Мелодия старательно переливалась, каждым своим аккордом ударяя мне в виски болью и безысходностью.

— Ты плачешь? — неожиданно пронесся над ухом голос леквера.

— Какое тебе дело до моих эмоций? — раздраженно произнесла я, разворачиваясь к парню спиной. Он резко развернул меня, поймав мое лицо своими пальцами. Я не смогла более противиться его взгляду, подняв на Гервена глаза. И то, что я в них увидела, меня поразило. Это была странная смесь восторга, любопытства и издевки. Я никогда не видела, чтобы таким образом реагировали на чужой плач.

— Это все музыка…

— О, надо же. Теперь я знаю еще одну твою тайну, маленькая стерва. Ты ревешь от музыки. Ну да, конечно же, это же не ваша какофония, которую вы принимаете за настоящее искусство. Но я не думал, что будет настолько бурная реакция. Ну что ж, прошу, моя дорогая леди, разрешить мне проводить вас к столу, ежели вы более не желаете танцевать.

— Да пошел ты… — мрачно буркнула я, одним резким движением высвобождаясь от цепких пальцев леквера под его одобрительный смех.

Для меня праздник был окончен.

Глава 4. Свершившиеся проклятия.

Пролетев три зала и лестницу, словно на одном дыхании, я очутилась в своей комнате. Теперь мне ничего не оставалось делать, как бежать отсюда, покуда не кончился банкет. Моему терпению пришел конец. Наверное, это и было целью Гервена, но сейчас мне стало глубоко на все плевать. Буквально срывая с себя платье, я металась по ограниченному пространству, сыпля руганью сквозь зубы:

— Да что б у тебя в Кайросе вся хвоя с елок осыпалась! — с чувством пожелала я. И мгновением позже остановилась, как вкопанная. За окном все так же зеленел лес, занесенный снегом. Только теперь в нем творилось что-то странное. Словно бы со стекла смывали старую краску. Мои брови полезли на лоб сами собой, когда я поняла, как в нескольких метрах от особняка медленно лысеют ели. Одна за другой на землю колючим покровом сыпались тонкие иголки. Уже через несколько секунд весь бор было не узнать. От шикарных крон новогодних красавиц остались некрасиво скрюченные голые ветки. И тут меня разобрал смех. Такого даже нельзя было представить. Зато теперь для меня стало ясным, почему Локмер так старательно зажимал мне рот при первом разговоре. Да, если бы я могла такое в своем мире творить, то от него бы давно ничего не осталось…

Я медленно сползала по стенке, вытирая счастливые слезы. Внутри меня как будто начали прорезаться крылья. Но ничто не вечно под луной, и осесть окончательно на мягкий ковер из тигриной шкуры мне не дали. Входная дверь рывком раскрылась, являя рассерженного леквера. Ни один мускул его лица не дрогнул, и орать он не стал. Но по-змеиному проникновенное шипение послужило мне явным сигналом сменить позицию. Тело рывком подбросило, опрометью унося в наиболее безопасный район, то есть к противоположной стене.

— Как ты это сделала? — вкрадчиво поинтересовался Гервен. Я только отступила еще на один, кажется, слишком маленький шаг. Крашенный хищно усмехнулся в предвкушении моей скорой гибели, — Я требую объяснений, человек!

— Не подходи, — инстинктивно хватая со стола самое тяжелое, что на нем было — золотой канделябр, заорала я.

— И что тогда будет? — мягко поинтересовался парень. Я даже не смогла уловить тот момент, когда меня одним быстрым и слаженным движением повалили на кровать. Воздух в легких неожиданно кончился, когда надо мной зависло лицо Гервена. Хоть леквер и казался достаточно изящным, в нем было не менее девяносто килограмм, которые теперь вольготно расположились на моей тушке. Я затравленно оглянулась, прикидывая, куда бы ударить его так, что бы еще успеть удрать через окно. Видимо поняв мой замысел, Гервен плотно прижал мои руки к одеялу, а ноги крепко сжал между своими коленями, — А теперь ты исправишь все, что натворила.

— Я не знаю как! — искренне воскликнула я.

— Допустим, я тебе верю, но ведь как-то же ты сотворила такое с моим лесом. А это я простить не могу никому, будь он даже мой близкий друг. А с тебя будет еще более жесткий спрос. Так что ты сотворила, маленькая стерва?

— Понятия не имею, — с самым невинным видом пробормотала я, почувствовав, как все плотнее пристраивается ко мне леквер. Теперь его зеленые локоны касались моего лица. От них веяло все той же еловой смолой, свежестью и свободой.

— Ой, ли?

— Ой, да.

— Ты прокляла мой лес и даже не заметила этого. Или же не поняла… Что ж, видимо, все люди так тупы, или это только мне довелось познакомиться с самым ничтожным представителем вашего племени?

— Хорошо, если уж ты такой умный, то должен сам знать, как снять это проклятие. Или же мне довелось познакомиться с самым тормозным из всех лекверов? — мои глаза встретились с разъяренными очами Гервена. Парень был очень недоволен, очень… Мне показалось, что еще пара секунд, и он снова начнет выпускать свои светящиеся молнии. Конечно, позлить самоуверенного братца Руаллы мне хотелось не меньше, чем ему унизить меня, но сейчас положение не позволяло заигрываться. Я уже почувствовала, как постепенно начинает деревенеть кожа на руках. Сначала списала это на то, что леквер слишком сильно сжал мои запястья, нарушив кровообращение. Но сам Гервен не дал мне долго заблуждаться, в очередной раз прошипев:

— Ты ведь почти моя, большая часть твоего тела — в моей власти. Хочешь, чтобы я позволил древесине в нем сгнить? — это была не пустая угроза, так что мне оставалось только судорожно сглотнуть и временно (я надеюсь) отступить.

— Ладно, я, правда, сгоряча прокляла твой лес. И что мне теперь делать? В моем мире ни одно проклятие не действует, откуда мне было знать о таких последствиях? Если ты хочешь, чтобы я все исправила, то скажи, каким образом я смогу это сделать, а не играй в "Угадай сама". Гервен, я же только несколько дней здесь, и если бы действительно хотела причинить тебе зло, и знала, каким это сделать образом, я бы поступила намного более жестоко. По мне, так этот лес не более, чем твоя усадьба. Скажи мне, объясни, в чем я не права, почему ты злишься на меня? Я нарушила твою территорию, я оскорбила тебя?

— Ты перешла все границы, — пробормотал он, ослабив хватку, — Ты должна извиниться, чтобы снять проклятие. Искренне, лучше всего стоя на коленях, и желательно делая мне кучу комплиментов, одновременно всячески принижая себя.