Под южным солнцем - Маргарет Пембертон

— Не обращай внимания на Трифко. Он с похмелья и не рад, что ему придется ехать в Боснию.

Наталья продолжала молчать с каменным выражением лица.

Трифко и не думал извиняться за свою резкость, а она не имела ни малейшего желания его прощать.

— Проклятые Габсбурги, — воскликнул Неджелко, пытаясь сменить тему разговора. — За их ниспровержение! — Он поднял чашку с кофе, словно это было вино.

Все засмеялись, даже Трифко, и неприязнь Натальи к нему исчезла. Атмосфера вновь стала дружеской.

— Вы сможете повидаться со своими семьями в Боснии? — спросила она.

Улыбка исчезла с лица Неджелко.

— Возможно, Гаврило и Трифко увидятся с родными, — сказал он, — а я вряд ли.

Внезапно Неджелко показался Наталье очень юным и ранимым.

— Почему? — удивленно спросила она. Трудно было представить, как можно, находясь долгие месяцы вдали от своей семьи, не воспользоваться случаем и не встретиться с родственниками.

— Отец Неджелко служит в австрийской тайной полиции, — сухо сказал Трифко.

— Извини. — Потрясенная Наталья широко раскрыла глаза от изумления. — Я не знала…

— Неудивительно. — Неджелко философски пожал своими узкими плечами. — Старый козел…

Гаврило предупреждающе кашлянул.

— ..однажды запер меня на три дня за то, что я ему нагрубил. Бог знает, что бы сделал отец, узнай он о моем участии в деятельности…

Гаврило снова кашлянул, на этот раз еще громче.

— ..славянской националистической организации.

— Я тоже вряд ли увижусь со своим отцом, — мрачно сказал Трифко.

Никто не проронил ни звука. Отец Трифко был православным священником и не общался с сыном с тех пор, как мальчишку выгнали из школы за то, что тот ударил учителя, стремившегося внушить классу симпатии к Австро-Венгрии.

— А я попытаюсь встретиться с семьей, если смогу, — тихо сказал Гаврило странным тоном, — но думаю, мне это не удастся. — Он немного помолчал, затем спросил:

— Ты сможешь еще раз увидеться с князем Александром, Наталья?

Надо ему передать, что есть вещи, о которых он должен знать Это можно сделать только с глазу на глаз.

Она кивнула, решив помочь друзьям в их деле.

Разговор продолжался. Гаврило и Трифко были студентами университета и усердно учились, чтобы успешно его окончить Они говорили о своих занятиях и о различиях между сербской и боснийской системами образования. Когда они заспорили об уровне преподавания греческого языка и латыни в сербских и боснийских школах, Наталья, никогда не имевшая дела с этими предметами, взглянула на часы. Почти половина третьего. Через пять минут кучер будет ее ждать у входа в Консерваторию. Она неохотно встала.

— Мне пора, — сказала она с сожалением. — Я все сделаю, как вы просили. Постараюсь еще раз поговорить с князем Александром.

— И с королем Петром, — неожиданно сказал Трифко. Он единственный, кто может действительно нас поддержать.

— Хорошо, — сказала Наталья, стараясь придать уверенность своему голосу.

Она еще не сказала Александру, что ее друзья являются членами тайной боевой организации Однако было бы глупо сообщать об этом Трифко, так как в этом случае ей перестали бы доверять.

Все трое встали вместе с ней.

— Увидимся после возвращения из Боснии, — сказал Неджелко с обычной доброжелательностью.

Трифко просто пожал ей руку, а Гаврило пошел с ней к двери.

— Я не могу проводить вас до Консерватории, — сказал он с искренним сожалением. — Надо еще очень многое обсудить перед отъездом.

— Когда вы уезжаете? — Наталья вдруг вспомнила, что так и не узнала, что же они собираются делать в Боснии. Гаврило говорил, что эта поездка связана с какой-то подготовкой, но подготовкой к чему? Однако сейчас было уже поздно об этом спрашивать.

— Завтра, — сказал он, когда они вышли на улицу. Гаврило снова закашлялся, затем повторил:

— Мы уезжаем завтра утром.

— До свидания. — Наталья решила, что в следующий раз, когда они встретятся, она принесет ему побольше таблеток от кашля. — Желаю удачи.

Она пошла по узкой улочке, а он стоял, глядя ей вслед с тревожным выражением на смуглом скуластом лице.

Когда Гаврило вернулся в кофейню, Трифко резко сказал:

— Ты по уши влюблен в эту девчонку, иначе понял бы, что от нее не будет для нас никакой пользы.

Гаврило слегка нахмурился. Он был известен как один из самых преданных членов организации и никогда не увлекался девицами. Сердцеедом в их группе был Неджелко, а не он.

Не подозревая о том, какую роль ему отвел в мыслях Гаврило, Неджелко усмехнулся:

— Трифко прав. Ты явно в нее влюблен. — Он тоже закашлялся. — Вы были бы чертовски необычной парой! Крестьянский сын и дочь королевского родственника! Только представь себе такое бракосочетание. Там будут…

— Заткнись! — Щеки Гаврило зарделись от смущения. — Я всегда рад видеть Наталью, потому что верю: она может быть очень нам полезна. С королевской поддержкой мы многого добьемся.

— А я не верю, что она в состоянии обеспечить нам такую поддержку, — упрямо заявил Трифко. — Мне кажется, она будет для нас скорее помехой, чем полезным сторонником.

— Возможно, Трифко прав. — На обычно веселом лице Неджелко появилось тревожное выражение. — Ты поступил довольно опрометчиво, упомянув при ней о поездке в Боснию. Что, если после завершения нашей миссии она сообразит, что к чему?

— Вряд ли, — резко сказал Гаврило. Он уже понял, что напрасно рассказал Наталье об их намерениях, и ему было неприятно слышать попреки Неджелко. — Мы едем в Боснию за месяц до назначенного срока. Наталья убеждена, что мы вернемся в Белград задолго до того, как все свершится Она не сможет связать нас с тем, что должно произойти в Сараево.

Глава 4

Прошло три недели, прежде чем Джулиан нашел подходящий предлог для того, чтобы посетить Василовичей. До советника Британской миссии дошли слухи о том, что король Петр решил отречься от престола в пользу своего сына Александра, и поскольку по официальным каналам не было никаких подтверждений, советник решил послать своего сотрудника в дом Василовичей.

— Алексий Василович все наверняка знает, — сказал он Джулиану. — Король ему полностью доверяет. Будь с ним откровенен. Скажи, что нам стало известно о намерении их короля, и британское правительство обеспокоено. В настоящее время любые изменения на политической арене чреваты далеко идущими последствиями. Нам известна позиция Петра Карагеоргиевича, но взгляды его сына пока не столь очевидны, особенно в отношении Австрии.

Обрадовавшись, что у него появился подходящий повод встретиться с отцом Натальи, Джулиан не стал тянуть время.