Пушки к бою - Владимир Александрович Сухинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А почему Гумар и Руди посторонние? Они члены экипажа…
— Даже члены экипажа могут быть посторонними, — с терпением стоика ответил Сюр, — если их не приглашают в свою постель.
— Ну это поправимо, — засмеялась Алла. — Руди, Гумар, я приглашаю вас в нашу постель…
Руди поморщилась.
— Спасибо, Алла. У меня есть с кем делить постель, и мы с Гумаром для вас в постели посторонние. Не надо никого туда звать… Если вы, конечно, с Сюром не извращенцы.
— Нет, мы не извращенцы, — проворковала Алла, — мы нормальные половые партнеры. А вы?..
— Алла, об этом спрашивать неприлично, — остановил ее Сюр и обратился к Гумару: — Гумар, почему ты не ввел Алле нормы нормальной этики?
— Потому что ты просил, чтобы она самообучалась. Теперь терпи. Они с Машей теперь как дети: усваивают информацию от людей. Каков ты, — он хохотнул, — папа, такие будут и детки…
— А Сюр наш папа?..
— Алла за столом молчат. И ты молчи, — посмотрев на мило улыбающуюся шатенку, приказал Сюр.
— Но вы же разговариваете.
— Мы взрослые, а ты ребенок. Вот слушай и впитывай…
— Поняла, дорогой папа, но у меня возник когнитивный диссонанс.
— Это что еще? — хмуро спросил Аллу Сюр.
— С детьми сексом заниматься нельзя. Это противозаконно. А мы занимаемся. Ты преступник? А я жертва насилия? Да?
Сюр глубоко вздохнул. Он начал терять терпение, но ему на помощь пришла Руди.
— Алла, ты андроид, который хочет походить на человека. Ты телом взрослая женщина, а умом или возможностями своего искина ребенок. У тебя нет полной информации, как бывает у других андроидов. Ты должна сама искать и получать информацию. Так захотел Сюр. Заходи в информационную сеть корабля, там найдешь многое, что тебе нужно. — Она со скептической усмешкой посмотрела на Сюра. — На андроидов уголовное право не распространяется, — добавила она.
— Я поняла. — Алла перестала улыбаться. — Я могу есть, как вы. Но энергию я получаю от аккумуляторов. Хотя у меня есть система выделения и разложения пищи, это лишь внешняя похожесть на человека. Съеденное и выпитое мной утилизируется. Но я умею как бы чувствовать, это заложено в меня, и эти чувства тоже искусственные… Я могу многое узнать, но человеком я не стану. Тогда зачем мне учиться быть человеком?
— У тебя неправильно сформулирована задача, — поднял голову от тарелки молчавший все это время Гумар. — Человеком ты действительно не станешь, им нужно родиться. А вот похожим на него ты можешь стать. И тебя без соответствующей аппаратуры никто не отличит от нормального человека. Старайся быть похожей на человека. Это твоя задача в саморазвитии. Сюр тоже себе поставил невыполнимую задачу сделать из тебя человека. Теперь я вижу, что он осознал свою ошибку. Поменяйте цели с недостижимых на достижимые… И это быть похожей на человека. И, Сюр, ответь мне, для чего мы сейчас будем заниматься повышением боевых возможностей корабля? Мы же не воевать собрались, а собирать трофеи… Я ввел нужные программы в искины корабля. Он сам способен защититься, без нашего участия. Он может оценить опасность и принять решение — удрать или защищаться.
— А если удрать не получится или нам надо будет защищать наше имущество или станцию? Тогда как? Будем полагаться на везение?
— Но не так часто в космосе происходят стычки, он огромен…
— На нашу долю, Гумар, уже хватило приключений, и я не хочу повторять ошибки других… Сам знаешь кого. Тех, кто пренебрег полноценной защитой, и нас загребли в рабство… У тебя есть базы командира корабля корвета?
— Есть. На нейросети…
— Хорошо. Посмотрю. Вы получили приказы?
Оба кивнули.
— Вот и работайте… Мне нужен старпом. Гумар на эту должность не тянет. Он может быть третьим заместителем по программному обеспечению и радиоэлектронной разведке. Ты, Руди, занята своими инженерными делами. Будешь вторым помощником, как и положено на кораблях. Главным инженером. Твоя доля увеличивается до десяти процентов и становится, как и наша с Гумаром. Остальное — это собственность коммуны. Сделайте мне старпома из Эдика.
Сюр говорил твердо, спокойно и уверенно. Руди, выражая свое согласие, молча кивнула. Гумар глянул на свою подругу и понял, что остался один против двоих, сделал глоток сока, давая себе время успокоиться, пробурчал:
— Хорошо. Все, что ты приказал, сделаю.
Разошлись. Сюр пошел в медблок. Руди упорхнула в командную рубку корабля на дежурство и сменила Машу.
Алла дождалась Машу и усадила ее рядом.
— Мы не можем быть людьми, Маша. Ты огорчена?
— С чего мне огорчаться? Я даже слова такого не знаю. Не можем — и не надо. Сюр нас любит и спит с нами. Мнение остальных меня не интересует. А тебя?
— Меня тоже не огорчает. Быть людьми — это быть слабым андроидом. Физически люди слабее нас. Их искин в голове работает медленно. Они производят запахи. Они потеют. Им для поддержания жизни нужна пища и вода. Мы более совершенны, чем они. У Руди нет такой груди, как у нас с тобой, и у нее зад плоский, как дощечка. Это мне Сюр сказал. Еще он сказал, что с нами проще. Мы не спорим, не ругаемся и не скандалим. Мы удобные. Живые женщины другие. У меня изменились приоритеты. Ты тоже должна их изменить. Я теперь не хочу быть человеком. Я хочу быть похожей на человека. Мы женщины, и мы будем подглядывать за Руди и делать как она.
— А почему за Руди? Может, за Сюром? Он рядом…
— Я попробовала делать, как делает Сюр, и поняла, что мужчины отличаются от женщин.
— И как ты это поняла?
— У Сюра есть органы выделения…
— У нас тоже есть. Мы утилизируем жидкость и еду.
— Да утилизируем. Но Сюр утилизирует жидкость стоя. Он никогда не закрывает дверь в санузел, и я подглядела, как он это делает.
— Я тоже видела, стоя делает. Брызжет во все стороны… И жидкость воняет соединениями аммиака. У нас не воняет.
— А должно вонять. Будем пить нашатырь.
— Хорошо, как скажешь.
— Так вот, я попробовала, как он, тоже писать стоя.
— И что? — Маша подалась вперед.
— И ничего не получилось. Намочила ноги, и обувь, и комбинезон. Ничего не попало в писсуар.
— Да-а? А почему?
— У нас нет этой тонкой длинной штуки, через которую он утилизирует жидкость. Она называется член. Хотя палец — это тоже член и рука тоже член.
— Понятно, — кивнула озадаченная Маша, — все, чем он нас трогает, называется член.
— Наверное. И я видела в сауне Руди без одежды, у нее тоже нет этой штуки. Там примерно
