Царский сплетник и шемаханская царица - Олег Шелонин

Юноша поднял с пола шубейку с царского плеча, тряхнул ее, сунул под мышку.

— Будет чем накрыться. Ты, Федот, в камеру меня веди, где соломка помягче, и передай всем, чтоб до завтрашнего утра не тревожили. Разбудят раньше времени — прибью.

— Сделаю, боярин, — поклонился ему в пояс Федот.

— Ну, тогда пошли.

Бояре шарахнулись в разные стороны, давая дорогу царскому сплетнику, воистину царственной, хотя и не совсем твердой походкой шествовавшему отсыпаться в тюрьму…

5

До тюрьмы царского сплетника везли с шиком, в его собственной карете, украшенной разбитой на две части надписью «АВТОРИТЕТ». Сиденье в ней было такое мягкое, а везли его так деликатно, что он успел заснуть уже на полпути, а потому не слышал ругани бояр с отрядом стрельцов, перегородивших дорогу.

— Ничего не знаем, — упрямо твердил чей-то голос, — царица-матушка приказала везти его прямо во дворец и вам, бояре, следовать туда!

— Я сейчас за царя! — буйствовал боярин Буйский.

— Я тебе дам «за царя»! — резко ответил ему грубый голос войскового воеводы боярина Кондыбаева. — Уж больно скор ты, боярин. Подозрительно скор. Я вот думаю: а не ты ли к делу сему черному руку приложил? Не пора ли тебя к Малюте на дыбу?

— Что?!! — взревел Буйский.

— Ничего! Пока царица-матушка добро не дала, ты есть холоп ее! — отрезал Кондыбаев. — Сотник, заворачивай во дворец!

— Есть во дворец! — отрапортовал явно обрадованный Федот.

Карету развернули, и она неспешно потрусила в обратную сторону.

Следом за ней спешили бояре, на ходу потрясая посохами, а между ними и каретой ехали на лошадях стрельцы, отсекая их от дрыхнувшего внутри кареты арестанта. Царица встретила их во дворе неподалеку от палат царских.

— Как посмели без моего ведома арестовывать мужа государственного? — гневно вопросила она бояр. — Как посмели из повиновения выйти? Что? На плаху захотели?

— Царица-матушка! Тать он!

— Ты, хоть и царица, а все равно женщина. А женщины, они все без разумения, ничего не понимают!

— Вона на карете чего написано: «АВТОРИТЕТ!»

— Он, изверг, супруга твово верного извел!

— Помнишь, он вчерась хвастался, как легко из клетки уйтить можно? Так оно и получилось. Тати, что царя-батюшку в термах римских убить норовили, с тюрьмы ночью сбежали. Его работа, не иначе. Вот с ними он кормильца нашего и порешил!

— С Кощеем снюхался, с Доном снюхался, тать он! На плаху его, вражину!

— Да ты на одежку его посмотри! Пират натуральный!

— Вы что, с ума сошли, бояре? — Голос Василисы подрагивал от ярости. — А кто недавно царя-батюшку от верной смерти спас? Вы или царский сплетник?

— Да он енто покушение и устроил небось чтоб апосля в доверие втереться!

— А ить байку-то какую вчерась загинал! Черепахи! Ассасины опоенные! Какие ассасины? Тюремщиков поутру опоенных нашли, а татей и след простыл. Все по-евойному получилось! Енто он знак кому-то байкой давал! Начинайте, дескать! У меня все готово! Ентой ночью царя-батюшку будем изводить!

— Где тюремщики? — хмуро спросила царица.

— Здеся! Тоже суда праведного ждут.

К Василисе подтащили едва держащихся на ногах тюремщиков с мутными глазами.

— Как случилось, что тати из тюрьмы сбежали? — спросила их царица.

— Мы дверь откры-ы-ыли-и-и, — растянул рот до ушей один из тюремщиков.

— А они как ломану-у-ули… — добавил второй.

— Видала, матушка? — завопили бояре. — Все, как царский сплетник баял вчера!

— И царя-батюшку он похитил!

— Нету кормильца нашего!

— Нету родимого!

— Казнить лиходея!

— Сначала я хочу царского сплетника услышать! — оборвала увлекшихся бояр Василиса.

— Извини, царица-матушка, — поклонился ей в пояс Федот, — вряд ли от него сейчас толк будет. Он вчера, видать, так хорошо боярство отмечал, что его сейчас лучше не тревожить. Он и в тюрьму-то согласился ехать, чтобы вокруг не галдели и дали ему там толком отоспаться.

— Согласился? — невольно усмехнулась царица.

— Ну да. А ежели бы не согласился, плохо б нам пришлось.

— Быть по сему. Вези его в тюрьму, Федот, в темницу самую надежную определи. Пусть проспится. И поставь на охрану команду своих самых надежных стрельцов. Никого к темнице не подпускать, кроме меня. Всех, кто к ней приблизиться посмеет, в шею гони.

— Но, царица… — застонала боярская дума.

— Боярина без царя судить нельзя! А в отсутствие царя его судить можно только полным составом боярской думы! — отрезала Василиса. — А у вас здесь далеко не полный состав.

— Так это мы мигом…

— И боярин должен иметь возможность отвечать на поставленные вопросы, — добавила царица. — Вези его, Федот, в тюрьму. Ты, я надеюсь, все понял?

— Все понял, матушка.

— Исполнять! — властно приказала Василиса.

— Слишком уж ты добрая к татям, царица! — не выдержал боярин Буйский.

— Добрая, злая… главное, за кем армия, — мрачно сказала царица. — Козьма, — обратилась она к боярину Кондыбаеву, — поднимай войско! Ежели кто из бояр смуту затеять посмеет, вязать и к Малюте в пыточную волочить либо казнь вершить на месте без суда и следствия по законам военного времени. Страже стрелецкой, — повернулась царица к боярину Засечину, — усиленные наряды на улицах нести, и любую смуту, особливо со стороны бояр…

— Но, царица-матушка… — протестующее взревел стрелецкий воевода.

— Лишаю тебя воеводства! — рявкнула царица. — Федот! Городскую стражу и разбойный приказ под твою руку отдаю!

— Есть! — вытянулся сотник.

— А ты, Буйский, чтоб к полудню боярскую думу в полном составе в палатах царских собрал. Не соберешь, пеняй на себя. Я не Гордон. Скипетром никого охаживать не буду. Боярскую шапку долой, удел в казну, голову на плаху. Козьма, уделы боярские обложить войсками со всех сторон!

— Будет сделано, царица-матушка, — кивнул войсковой воевода. — Без твоего приказа никто из них со своего подворья носа не высунет, кроме тех, кому на заседании боярской думы быть. Ну, чего ждете? По домам, бояре, вас здесь только к полудню ждут.

Как только ропщущие бояре покинули царский двор, Козьма Кондыбаев склонился к уху Василисы:

— Как бы чего не вышло, царица-матушка. Под моей рукой войск, конечно, много, но и у них людей хватает.

— Знаю. Обложить лишь те уделы и подворья, что ближе к Великореченску. Силы не распылять.

— Так ить с дальних уделов подтянуть могут.

— Что предлагаешь?

— Гордона искать надо. Только он междоусобицу остановить может. Не верю я, что сгинул наш кормилец.