Магический камень апостола Петра - Наталья Александрова

– Для того, чтобы получить как можно более полное представление об убитом и о его окружении. Понимаете, вы – очень хороший свидетель, прошлый раз, когда мы с вами встречались, вы давали очень точные и полные показания, вот я и подумал, что сейчас вы мне тоже сможете помочь…

Перченок постарался, чтобы в словах его не услышала Агния явной лести. А он ведь так хотел расположить ее к себе!

– Ну, к сожалению, я вам ничем не помогла, – Агния развела руками, – я действительно давно не видела Алису и практически ничего не знаю о ее теперешней жизни.

«Вот так вот, – добавила она про себя, – теперь буду держать рот на замке, с чего это напала на меня такая болтливость?»

– Нет, вы мне очень помогли! – возразил капитан. – Вы рассказали мне о ее сложных отношениях с мужем.

– Ну так что – я могу идти? – нетерпеливо спросила Агния.

«С чего это она нервничает? – подумал Перченок. – Что старается скрыть?»

Он вспомнил, как в прошлый раз эта девица тоже все время изворачивалась и чего-то недоговаривала, он даже стал ее подозревать. Потом, правда, оказалось, что просто эти две подружки, Агния с Аней, не доверяли полиции и хотели сами расследовать то сложное дело (см. роман Н. Александровой «Сердце Запада»). Так, может быть, и сейчас есть что-то, что не хочет Агния ему говорить? Неважно, по какой причине, но это непорядок.

– Можете, можете идти! – Капитан потянулся за повесткой, чтобы подписать ее, но в самый последний момент снова взглянул на Агнию и спросил: – Скажите, а вам, как женщине, не показалось, что у госпожи Канарской кто-то еще есть?

– Вы имеете в виду другого мужчину? – Агния в упор посмотрела на него.

– Да, я имею в виду другого мужчину! – Капитан не отвел глаз.

– Нет, я слишком мало ее знаю и слишком недолго с ней разговаривала, чтобы сделать такие серьезные выводы! – холодно отрезала Агния.

А про себя она подумала, что даже если бы она заметила что-то подобное, ни за что бы не поделилась с дотошным капитаном своими подозрениями. И так она уже навредила Алисе, рассказав о том, как та жаловалась на мужа.

Однако капитан смотрел на нее с легкой укоризной и все медлил подписывать пропуск.

– Понимаете, это совершенно исключено! – сказала Агния гораздо мягче. – Она мне рассказывала, что потому-то отношения с мужем у них и были сложные, что он сильно ее ревновал. Причем совершенно без повода. Уж она ни на кого не смотрела, ходила – глаза в пол, как восточная женщина, а он все недоволен был. До смешного, говорит, доходило – к мусорщикам ревновал или там, если с охранником приветливо поздоровается, сразу скандал. Так что насчет любовника – это вы зря, не было у нее никакой возможности его завести. Знаю, конечно, что вы, полицейские, если муж убит, то обязательно подозреваете жену или любовника, но тут, я думаю, не тот случай.

«Она думает, – с удивившим самого себя ехидством, подумал капитан Перченок, – она думает, а я точно знаю. Так оно и бывает, когда убивают состоятельного человека. Либо жена замешана, либо ее любовник. Ну, еще, конечно, насчет бизнеса могут быть заморочки. И в конечном итоге все упирается в деньги».

Тут он заметил, что Агния смотрит на него насмешливо, как будто читает его мысли. Черт, у него и раньше с этой девицей были проблемы! А он-то хотел с ней по-человечески поговорить, про Аню расспросить. Да, видно, не судьба…

– Можете идти, – сухо сказал капитан Перченок, протягивая ей пропуск, – но я вас еще вызову.

– Счастливо оставаться! – буркнула Агния, демонстративно поглядев на часы.

– Да, вот еще что! – крикнул капитан ей вслед. – Задержитесь еще на минуту!

«Ну не уйти от него никак!» – с досадой подумала Агния, снова приближаясь к столу.

– Тут вот какое дело… – Перченок помялся, постукивая ручкой по своим протоколам, – позавчера из следственного изолятора сбежал некий Иванов. – И в ответ на удивленный взгляд Агнии пояснил нехотя: – Это тот самый убийца, которого мы взяли с вашей и Аниной помощью.

– Тот, кто камень украл?

– Ну да…

– Как – сбежал? – заговорила Агния, постепенно накаляясь. – У вас там что – проходной двор, что ли? Охраны никакой нет, так что убийцы спокойно входят-выходят?

– С этим не ко мне, – сухо ответил капитан, – я свое дело сделал, преступника арестовал. Дальше следователь с ним работал. За ним много всего числилось, но никак нельзя было его подловить, доказательств никаких. Ну, он, видно, подготовился к побегу, признался в убийстве одного там… в общем, неважно теперь. Сказал, что покажет, где пистолет спрятал. Ну, его и повезли на место. А там он аварию подстроил и сбежал.

– Это он умеет, аварию-то… – вздохнула Агния.

Ругаться с капитаном ей расхотелось.

– И вот я хочу вам сказать, – продолжал он, – конечно, весьма маловероятно, что убийца проявится, скорее всего, заляжет сейчас на дно. Или вообще из страны уедет. Но все же чем черт не шутит? Будьте осторожны, Агния…

– Да я-то при чем? – Агния очень натурально пожала плечами.

Но капитан посмотрел очень внимательно, и Агния поняла, что от него не укрылся ее испуг. Что-то он знает про ту историю с камнем, ну да, ведь то, что камень, отобранный у убийцы, оказался фальшивкой, стало известно буквально на днях. Если бы эта дура, вдова Борового, не сунулась продавать кубок, все было бы тихо. А теперь вот…

– Спасибо, – Агния постаралась, чтобы голос ее звучал ровно, – я приму к сведению ваши слова.

И ушла, не оборачиваясь.

Алиса подошла к двери, нетерпеливо надавила на кнопку звонка. Из-за двери донеслась птичья трель, потом послышались приближающиеся шаги, и заспанный голос спросил:

– В чем дело? Кого это принесло?

– Виталик, открой! – воскликнула Алиса измученным, страдальческим голосом. – Открой скорее!

Ей показалось, что за соседней дверью кто-то шумно дышит, наблюдая за ней в глазок.

Замок щелкнул, дверь открылась на два пальца, в проеме возникло испуганное мужское лицо.

– Ты?!

– Ну, открой же скорее! Впусти меня!

Дверь широко открылась. За ней стоял темноволосый мужчина лет тридцати, с красивым, заспанным лицом капризного, избалованного ребенка. На этом лице были испуг и недовольство.

Впустив Алису в квартиру, мужчина опасливо выглянул на лестничную площадку и только после этого захлопнул дверь, запер ее на все замки и повернулся к Алисе:

– Зачем ты пришла? Ты же понимаешь: нам ни в коем случае нельзя встречаться! Ведь я говорил тебе об этом! Мы и так рисковали, общаясь по телефону!

– Виталик, я просто не могла оставаться одна! Мне было так страшно, так страшно и одиноко! – Алиса бросилась на шею Виталику и бурно зарыдала.

Если бы она могла видеть его лицо в зеркале, она бы заметила, что он слегка поморщился, как бы делая над собой усилие, чтобы ее обнять. Но у Алисы не было глаз на спине, в зеркале она не могла ничего видеть. Зато почувствовала что-то, потому что отстранилась от него, оглядела и спросила спокойно:

– Ты спал? Я тебя разбудила?

– Ну да… спал… но это не самое страшное…

– Ты спал?! – воскликнула Алиса снова трагическим голосом. – Какое это счастье! Ты можешь спать! Как бы я хотела уснуть, забыться! Хоть ненадолго забыть о том, что произошло! Хоть ненадолго, всего на несколько часов! Разве это так много? Но нет, я не могу спать все это время, стоит мне закрыть глаза – и я вижу мертвого Эдика… вижу его лицо, его глаза… и ты еще спрашиваешь, зачем я пришла! Я больше просто не могу выносить все это…

– Алиса! – нетерпеливо перебил ее мужчина. – Я тебя совсем не понимаю! Ты всегда говорила, что едва выносишь его, что между вами ничего не осталось, никаких чувств, никакой близости, говорила, что вы стали совсем чужими, посторонними людьми! Что он издевался над тобой и бил, что ты больше не можешь так жить! Откуда же сейчас у тебя в голосе этот пафос…

– Тем не менее Эдуард был моим мужем! – По щекам Алисы потекли слезы, она вытерла их, с трудом справилась со своим дрожащим голосом и проговорила: – Виталик, не будь таким жестоким! Мне нужно совсем немного – капельку тепла, капельку нежности… мне нужно просто увидеть тебя! Неужели я прошу от жизни слишком многого? Вот сейчас я увидела тебя – и мне уже стало легче!

На лице мужчины проступила мимолетная улыбка – этой улыбкой он как бы извинялся, как бы говорил: что я могу поделать, я не виноват, что я такой красивый и обаятельный. Тут же он стер с лица эту улыбку и недовольно проговорил:

– Но, Алиса, я же тебе говорил: никто не должен сейчас узнать про нас с тобой! Никто – ты понимаешь? Это чревато огромными неприятностями для нас обоих!

– Но почему? – Алиса снова отстранилась от возлюбленного, пристально и испуганно взглянула на него: – Почему? Мы же ни в чем не виноваты! Совершенно ни в чем! Они сказали, что Эдика застрелил кто-то, кого он сам впустил в квартиру… Меня не было дома, у меня, к счастью, оказалось алиби… Какое неприятное слово, когда речь идет о собственном муже…