Шрамы Мафии (ЛП) - Грэй Хардин

Я слышал, Амелия практически сбежала от него. Я не верил в преследование женщин, которые, как я знал, никогда не ответят на мои чувства.

Амелия была единственной женщиной, ради которой мне когда-либо приходилось работать, чтобы заполучить, и я до сих пор на самом деле не был с ней.

Синклер, с другой стороны, сразу понимал, что он ей неинтересен, но он продолжал настаивать на проблеме, уничтожая любые дружеские отношения, которые у них могли быть.

Дружба, которая мне не нравилась.

Мне не терпелось увидеть выражение его лица, когда я открою дверь.

Вот он. Я распахнул дверь прежде, чем его рука дотянулась до звонка, и выражение его лица было классическим.

Мне не нужно было злорадствовать или выставлять себя бо̀льшим мужчиной. Я знал, что был таковым. Однако этот маленький мудак вывел из меня ту сторону, которую я не мог контролировать.

Всё было нормально, пока он лежал в больнице, пытаясь оправиться от огнестрельного ранения, но снаружи и после всего этого, нет. И не тогда, когда я осознал степень его чувств к моей девушке.

- Что ты здесь делаешь? - У него хватило наглости спросить.

- В самом деле? Ты хочешь, чтобы я на это ответил? - Я расширил глаза и навис над ним.

Мы оба были выше шести футов ростом и были мускулистыми. Но я был по крайней мере на три дюйма выше. Я знал, что если дойдет до этого, он может дать мне хороший бой, но он не выиграет. Этот дурак не только сумел меня разозлить, но заставил завидовать его отношениям с Амелией.

Она сказала, что любит его как друга.

Любит.

На самом деле я не зацикливался на том, что она сказала как друга.

Он нахмурился. - Ты подонок. Если бы у тебя была хоть какая-то порядочность, ты бы оставил ее в покое.

Я вошел прямо в его личное пространство, и он попытался отстоять свою позицию. – Следи за тем, что говоришь, Брэд Синклер. Ты не знаешь, с кем разговариваешь и с кем имеешь дело.

- Ты мне угрожаешь? - он возмутился, и Боже, он был достаточно глуп, чтобы прикоснуться ко мне.

Это должно быть полицейская фишка. Копы думали, что они владеют законом, потому что имеют право арестовывать.

Синклер толкнул меня. На самом деле он был достаточно глуп, чтобы это сделать. Когда я не двинулся, его лицо стало озадаченным. Я догадался, что его движение должно было положить меня на пол.

Одним быстрым движением я прижал его к стене, моя рука прижалась к нему, перекрывая ему воздух. Я мог бы атаковать его грудь, потому что знал, что он все еще ранен, но не сделал этого.

- Ты подонок. В следующий раз, когда ты подумаешь подкатить к моей девушке, я отрежу тебе член. - Как червь, он корчился против меня, пытаясь убежать.

- Люк! - Амелия причитала, сбегая по лестнице.

Ярость заставила меня зарычать, потому что я хотел сделать с этим ублюдком больше, чем просто прижать его к стене.

- Отпусти его, Люк. - Она подбежала к нам и потянула меня за руку.

Я отпустил его, и он согнулся пополам в приступах кашля.

Я посмотрел на нее, но она покачала головой. - Я говорил тебе. Я ревнивый человек.

Она закатила глаза на меня, затем посмотрела на Синклера, который начинал приспосабливаться, затем снова на меня, но я уже проходил через дверь.

Ревность, ярость по поводу ситуации, потребность чтобы она была моей. Это был я.

Из-за всего этого я не знал ее истинных чувств ко мне.

Амелия

Иисус. Я думала, Люк убьет Синклера.

Я просто натянула халат, когда выглянула в окно и увидела Синклера, идущего по садовой дорожке.

Мой мозг быстро подсчитал, что будет дальше.

Когда я услышала громкий хлопок в дверь, я поняла, я знала, что это Люк прижал Синклера, а не наоборот.

Вот я и смотрела вслед Люку, идущему по тропинке. На мне был только халат. Если бы утренний ветерок дул слишком сильно, тонкая ткань поднялась бы до моих бедер, и воображению не осталось бы ничего.

Кроме того, любой, кто смотрел на меня, мог сказать, что у меня только что был дикий секс.

А если бы они не догадались, то увидели бы мои сморщенные соски, торчащие из мягкого атласа ткани.

Я снова посмотрела на Синклера, который уже смотрел на меня.

Он закрыл дверь, лишив меня возможности увидеть последние следы Люка.

С его пылающими глазами, сжатой челюстью, красной, такой красной кожей, что его светлые волосы казались резким контрастом, он нахмурился и зашипел на меня. Это был лучший способ описать звук, исходящий из его рта.

- Что ты делаешь? - прорычал он.

- Что ты имеешь в виду? - я выстрелила в ответ. Это было глупо, потому что я прекрасно знала, что он имел в виду.

- Амелия, органы внутренних дел разыскивали Люка в течение нескольких недель, и вот ты здесь, застряла с ним. Ты знала, где он был все это время? Ты ... позволила ему сбежать, не так ли? - Его глаза превратились в блюдца.

- Нет. - Мои кулаки сжались по бокам. - Прошлой ночью я впервые увидела его с того дня.

- Прошлой ночью. - Его рот сжался в тонкую линию, и он нахмурился от ярости. Выражение лица было жестким, как каменная маска. - Я пришел извиниться за прошлую ночь. Я пришел извиниться за то, что поцеловал тебя, но вижу, что ты просто оставила меня прыгнув в постель с Люком.

Жар залил щеки, сердце и живот одновременно сжались. Мне сейчас это дерьмо не нужно. На самом деле мне это вообще не нужно, точка. Ни сейчас, ни когда-либо.

- Знаешь что? - Я скрестила руки под грудью. - Тебе нужно отступить и оставить меня в покое. Я больше не могу это терпеть, ты постоянно пытаешься сойтись со мной, когда знаешь, что я чувствую.

Теперь он прищурился. Я была с ним резка раньше, но не так. Я никогда не озвучивала то, что чувствовала.

- Знаешь что? - он позаимствовал мои собственные слова. - Ты никогда не говорила мне прямо о своих чувствах, и поцелуй со мной не особо помогает. Он не подразумевал «отвали».

Я хотела защитить себя, но слова ускользали от меня. Что я могла на это сказать? Прошлой ночью поцелуй был не первым. Это был второй. Это был тот, который я прервала из-за Люка.

Тот первый поцелуй, который произошел в прошлом году, вселил в него надежду. Я была пьяна, но это не оправдывало моего поведения. Я целовалась с ним, и мои действия не вызывали никаких сомнений.

Зачем я это сделала?

Я напилась будучи собой, потому что не хотела чувствовать потерю, которую все еще чувствовала по матери. Это была годовщина ее смерти. Почему-то этот год был невыносимым.

Была суббота. У Макса было барбекю в его доме, и каким-то образом я закончила тем, что целовалась с Синклером, потому что, вероятно, хотела почувствовать что-то другое, кроме этой высасывающей душу потери.

- Прошу прощения, если я дала тебе неверное представление. Я просто хочу, чтобы мы были друзьями. Это все. Я не хочу делать тебе больно. Ты заслуживаешь того, кто может дать больше, чем я, и кто может чувствовать к тебе больше, чем то, что я чувствовала.

- Потому что ты предпочитаешь быть с преступником, чем со мной? - он кивнул.

- Это не так.

- На что это похоже? Люк преступник, и ты его почти не знаешь. Мы просто знаем, что он использует данные мертвого уже бог знает сколько времени. Этого достаточно, но он мог быть способен на все остальное. К тому же он явно был крысой в нашей группе. В моих глазах он работал с Монтгомери.

Я внутренне застонала. Конечно, так могло показаться. Руз, вероятно, позволил всем так думать. Я не упоминала Люка с тех пор, как он ушел, и ребята знали, что со мной о нем нельзя говорить. Они знали, что я встречалась с ним. Они знали, что он ушел, и о причинах этого.

Конец истории.

Хотя я была уверена, что Синклер может кое-что сказать в мое отсутствие.

- Я не собираюсь с тобой об этом говорить. Это неправда. Он не работает с Монтгомери.

- Он тебе это сказал?

- Синклер, давай бросим это. Я здесь закончила.

Он снова кивнул. На этот раз с большей целью. - Да, я тоже закончил. Я задолбался.