Проблема SETI - Олег Мороз

Наверное, чаще всего пирожные, которые он пробует, для дегустатора не вкусны — ведь в конце концов у него должен выработаться особый вкус — работа его неизбежно ведет к этому. Между тем, конечно, каждый день ему приходится иметь дело с «серийной» продукцией. Нет, определенно «серийные» пирожные ему не должны казаться вкусны. Но он, будучи профессионалом, должен уметь безошибочно оценивать — вкусны ли они будут для среднего покупателя.

Так же обстоит дело и со мной. ВЦ мне определенно не интересны. Я сыт по горло этими пирожными. Я с удовольствием прочел бы что-нибудь философское, глубокое — о человеке, о его психике, о мотивах его поступков… Но я точно знаю, что для среднего читателя ВЦ интереснее. (Если я ошибаюсь — грош мне цена).

Это, разумеется, не значит, что я лучше, тоньше, умнее, чем средний читатель. Просто я объелся пирожными. Нормальный человек сколько пирожных ест? Наверное, одно за два-три дня, за неделю… А мне каждый день по десятку интересных статей приходится читать. Интересных своим предметом (большинство из них плохо написаны — от этого и не увидят никогда света). По десятку пирожных.

…Кстати говоря, я где-то читал в мемуарах: Вавилов (Сергей Иванович) очень любил торты, ими в основном питался — кусок торта и чай.

Но это все же не то, что работа дегустатора.

Впрочем, если уж говорить начистоту, более жгучий интерес вызывают у среднего читателя летающие тарелки. Тема, близкая к ВЦ. Но ВЦ — это, как бы сказать, чересчур научно, чересчур академично. То ли дело НЛО — неопознанные летающие объекты. Сказки? Выдумки? Да черт его знает… Я бы не стал изъясняться так категорично. В конце концов, о том, что видели тарелки, сообщают люди, не ожидающие от этого абсолютно никакой выгоды. Для чего, спрашивается, им выдумывать? Другое дело — что именно они видели…

Вот только вчера письмо пришло:

«Дорогая редакция! Хочу сообщить о необыкновенном явлении, которое мне пришлось увидеть. Это было 14 июня, в субботу, в ночь под воскресенье, ровно в 12 часов. Ночь была темная, но звездная. Как-то нечаянно я подняла голову и вдруг увидела странное явление: но темному небу со скоростью самолета летел желтовато-белый предмет круглой формы, а за ним тянулся след такого же цвета. И дорожка, и шар были как будто освещенные солнцем. В момент, когда я заметила шар, след от него стал расширяться, и образовалась овальная туманность с половину 4-подъездного дома. По краям туманности — четкие очертания. Когда овал замкнулся, на шаре произошла вспышка, он оторвался от туманности, а по ней пошли волны зигзагами, постепенно затухая. Шар полетел дальше без изменений, но след за ним уже не тянулся.

Шар — величиной немного меньше солнца, летел с запада (со стороны г. Георгиевска) на восток. Дорожка за шаром тянулась от горизонта до того места, где образовалась туманность, то есть до центра нашего города.

Эту дорожку мы наблюдали еще с полчаса, пока шли до дома. Она оставалась без изменений, светилась желтоватым светом и была шире, чем след самолета. Туманность в овале рассеялась, а контуры еще оставались четкими.

Вместе со мной наблюдали это явление Пименов Г. Ю. и еще несколько мужчин незнакомых. Через день Пименов Г. Ю. разговаривал об этом с другими работниками завода ТНТГЗ. Некоторые из них тоже видели это явление.

Что это мы видели?»

Подпись: Алферова Галина Петровна, 22 года, повар. Адрес указывается…

Какой, спрашивается, резон все это выдумывать Галине Петровне? Какой профит она от этого получит? Да ровно никакого. Нет, должно быть, в самом деле что-то такое наблюдала она на небе вместе с Пименовым Г. Ю. и другими работниками ТНТГЗ. Весь вопрос — что? Хотел бы и я это знать.

Таких писем много приходит, по крайней мере два-три в неделю. Мы их в Академию наук переправляем. Не знаю уж, что они там отвечают — вряд ли отвечают вообще. Да и среди моих знакомых многие своими глазами видели эти самые тарелки. Правда, кое-кто из этих знакомых, что называется, склонен к экзальтации — таким особенно доверять не стоит, они не то чтобы выдумают, но запросто вообразят все что угодно и сами же поверят в реальность воображаемого, — однако другие — люди вполне трезвые, здравомыслящие, и, я бы даже сказал, наподобие меня, скептически настроенные по отношению ко всем этим материям. Короче, у меня нет никаких оснований им не верить. Вот и получается: с одной стороны, нет оснований не верить, а с другой… Как там в письме у юной поварихи — «Что это мы видели?». Что это они все видят? Инопланетные космические корабли? Так вот, с другой стороны — не может этого быть. Сами подумайте: спор идет о том, есть ли вообще где-либо во Вселенной, раскинувшейся на миллиарды световых лет, хотя бы еще одна вот такая же, населенная разумными существами твердь, наподобие Земли. А тут — нате вам! — прямо у вас под носом посланцы этой самой маловероятной тверди (или, может, твердей). Как прикажете к этому относиться?

На первый случай, я положил себе за правило не принимать всерьез никакие свидетельства — от кого бы они ни исходили — до тех пор, пока сам не увижу чего-либо подобного собственными глазами, пока сам не удостоверюсь, что «это» существует.

В общем-то принцип небезупречный. В конце концов, я много чего не видел. Не видел Джомолунгмы, делийской железной колонны, баобабов, секвой, бактерий под микроскопом, даже, стыдно признаться, северного сияния… Что же, мне во всем этом сомневаться? Да, но здесь все-таки другое… Короче, такой вот принцип. Ничем не хуже других. Какая-то логика в нем все же есть.

Кстати, совсем недавно я, можно сказать, почти что увидел летающую тарелку. Довольно забавный случай произошел, стоит о нем рассказать.

Как-то вечером, примерно в половине десятого, — дело было в начале апреля — я выглянул в окно. У меня это получается само собой: во дворе стоит моя машина, вот я и посматриваю на нее время от времени. Погода была ясная. Мое внимание привлекло яркое белое пятнышко на небе, как раз над углом длинного соседнего дома. «Странно, — подумал я, — никогда не видел, чтобы звезда светилась так ярко». Я приподнял очки над переносицей, чтобы посмотреть на звезду сквозь краешки очковых линз. Близорукие люди так поступают иногда, когда стараются получше разглядеть какой-нибудь предмет. Пятнышко превратилось в фигуру, напоминающую детский волчок. Ось волчка была слегка наклонена к горизонту. Посередине ее перерезал тонкий диск. Нижний конец волчка имел красноватый оттенок.

Я пошел в комнату, где сидела жена.

— Хочешь посмотреть на летающую тарелку?

Жена в летающую тарелку сразу поверила.

Мигом и ребята оказались на кухне. Старший — еще одетый. Младшего, в трусах и майке, точно ветром вырвало из постели. Стоим, смотрим, обмениваемся впечатлениями.