Маршал Василевский - Владимир Дайнес

– Ваша задача, товарищ Говоров, – сказал Василевский, – принимать прибывающие сюда войска с фронта и из тыла, сажать их на машины и отправлять на Можайскую линию!

– Есть, товарищ Василевский! А если у бойцов нет оружия, что делать?

– Тех, у кого нет оружия, отправлять в Особый отдел! – сказал Молотов.

– Наверняка это паникеры, трусы или дезертиры, и надо с ними разобраться, – сурово добавил Ворошилов.

Василевский, не ожидавший такого поворота событий, был в растерянности. Указания Молотова и Ворошилова шли вразрез с той задачей, которую ставил Сталин. Надо было что-то предпринять. Решение созрело мгновенно.

– Данной мне властью как представителю Ставки и заместителю начальника Генштаба, – сказал Александр Михайлович, – приказываю вам, генерал Говоров, бойцов и командиров, у которых не окажется оружия, вооружать и отправлять на Можайский рубеж! Я понимаю, что среди бойцов могут быть и дезертиры, но мы должны им предоставить возможность кровью искупить свою вину!

– Вы много на себя берете, товарищ Василевский, – недовольно бросил Ворошилов. – Я немедленно доложу об этом товарищу Сталину!

Он подошел к столу, на котором стоял аппарат ВЧ, и попросил дежурного по связи соединить его с Верховным Главнокомандующим.

– Что у вас, Климент Ефремович? – отозвался Сталин.

Ворошилов изложил ему суть дела.

– Я считаю, что генерал Василевский превысил свои полномочия. Бойцов, сбежавших от танков врага и бросивших свое оружие, надо отдавать под трибунал! Судить как предавших Родину, а он приказал вооружить их!

– А кто будет оборонять Можайскую линию? – спросил Сталин. – Где Молотов? Дай ему трубку!

– Слушаю, товарищ Сталин! – сказал Молотов.

– Ты кто, заместитель Председателя ГКО или адъютант Ворошилова? – жестко спросил Сталин. – Почему позволяешь ему разводить базар? Василевский выполняет мой приказ, а Ворошилов на виду у всех устраивает ему разнос!

– Понял, товарищ Сталин, – тихо ответил Молотов.

Василевский, взглянув на генерала Говорова, отрывисто бросил:

– Действуйте, как вам приказано!

– Слушаюсь! – Говоров взял под козырек.

Василевский вспоминает, что комиссии вместе с командованием фронта за пять дней удалось направить на Можайскую линию из состава войск, отходивших с ржевского, сычевского и вяземского направлений, до пяти стрелковых дивизий. О ходе работы и положении на фронте члены комиссии ежедневно докладывали по телефону Сталину.

В связи с ухудшением обстановки на западном направлении Сталин вызвал из Ленинграда в Москву генерала армии Жукова. Он поручил ему незамедлительно выехать в расположение войск Западного и Резервного фронтов, чтобы разобраться, что же там происходит[53]. В соответствии с директивой Ставки ВГК от 6 октября главным рубежом сопротивления была определена Можайская линия обороны, которую предписывалось привести в полную боевую готовность. В состав Западного фронта выдвигались части и соединения из резерва Ставки ВГК, а также с Северо-Западного, Юго-Западного фронтов и из Московского военного округа. К 10 октября на Можайской линии обороны были развернуты 4 стрелковые дивизии, 6 военных училищ, 3 запасных стрелковых полка, 5 пулеметных батальонов, 7 танковых бригад, 10 артиллерийских полков и другие части. При этом фланги и стыки укрепленных районов оставались без прикрытия. Не удалось создать и оперативных резервов.

7 октября части 1-й танковой армии[54] соединились в районе Осипенко с моторизованной дивизией 11-й армии, прорвавшейся через Мелитополь. В окружении оказалась часть сил 18-й и 9-й армий Южного фронта. В тот же день 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы соединилась в Вязьме с частями 3-й танковой группы. К этому району подошла и 2-я танковая армия[55]. Под натиском противника войска Брянского фронта в ночь на 8 октября начали отход. В тот же день Сталин подписал постановление ГКО о проведении специальных мероприятий по уничтожению предприятий и других объектов в Москве и Московской области в случае захвата противником столицы[56]. 9 октября началось формирование 26-й армии с непосредственным подчинением ее Ставке. Тогда же войска 2-й армии соединились со 2-й танковой армией северо-западнее Брянска. В результате они расчленили окруженную группировку войск Брянского фронта на две части: северную – в районе Брянск, Дятьково и южную – в районе Трубчевск, Суземка, Навля. Для их ликвидации были направлены почти все силы 2-й и 2-й танковой армий.

Утром 10 октября члены комиссии ГКО вернулись в Москву. По их предложению Сталин назначил командующим Западным фронтом генерала армии Жукова, его первым заместителем – генерал-полковника Конева. С целью улучшения управления войсками, действовавшими на западном направлении, директивой Ставки ВГК Западный фронт с полуночи 12 октября объединялся с Московским Резервным фронтом.

В ходе Вяземской оборонительной операции Красная Армия потерпела крупное поражение. По уточненным данным, потери войск Западного и Резервного фронтов составили около 6 тыс. орудий и минометов, более 830 танков[57]. По сведениям фон Бока, в сражениях за Брянск и Вязьму в плен попали 673 098 человек, было захвачено 1277 танков, 4378 артиллерийских, 1009 зенитных и противотанковых орудий, 87 самолетов[58].

«Неудача, постигшая нас под Вязьмой, – пишет Василевский, – в значительной мере была следствием не только превосходства противника в силах и средствах, отсутствия необходимых резервов, но и неправильного определения направления главного удара противника Ставкой и Генеральным штабом, а стало быть, и неправильного построения обороны.

Вместо того чтобы выделить Западному и Резервному фронтам самостоятельные полосы для обороны с полной ответственностью каждого из них за эти полосы в целом, как но фронту, так и в глубину, 24-я и 43-я армии Резервного фронта к началу наступления противника занимали оборону в нервом эшелоне, находясь между левофланговой армией Западного и правофланговой армией Брянского фронтов. Остальные три армии Резервного фронта, растянутые в одну линию на широком участке, находились на позициях в непосредственной глубине обороны Западного фронта но линии Осташков – Оленино – Ельня. Оперативное построение крайне затрудняло управление войсками и взаимодействие фронтов. Даже в результате хорошо, правильно организованной обороны на направлении главных ударов врага ни Западный фронт, ни войска направления в целом не имели превосходства».

После окружения противником крупных сил Западного и Резервного фронтов под Вязьмой создалась крайне опасная обстановка на московском направлении – пути к Москве с запада оказались открытыми. 12 октября ГКО принял постановление, согласно которому наркомату внутренних дел поручалось взять под особую охрану зону, прилегающую к Москве, с запада и юга по линии Калинин, Ржев, Можайск, Тула, Коломна Кашира. Для форсирования строительства третьей линии обороны сроком на 20 дней мобилизовывались 250 тыс. колхозников, рабочих и служащих учреждений и предприятий, расположенных в Московской области, а также 200 тыс. служащих учреждений и предприятий и рабочих предприятий Москвы, не занятых на производстве танков, боеприпасов и вооружения[59].

Гитлер был уверен в том, что в ближайшие дни удастся окружить Москву В директиве № 1571/41 Генштаба сухопутных войск от 12 октября отмечалось, что фюрер не рассчитывает на капитуляцию Москвы, а потому «ни один немецкий солдат не должен заходить» в Москву. Далее в директиве говорилось: «Кто попытается уйти из города к нашим линиям – должен быть расстрелян. Поэтому непрегражденные участки, которые дают возможность проникновению населения в глубь советской страны, должны поощряться. Ко всем остальным городам также относится то, что перед захватом они должны быть уничтожены артиллерийским огнем и бомбардировочной авиацией, а населению их следует предоставить возможность уйти»[60].

Фон Бок, считая, что противник перед фронтом группы армий «Центр» разбит, а его остатки отступают, переходя местами в контратаки, 14 октября отдал приказ № 1960/41 на продолжение наступления на московском направлении[61]. Цель – выход на линию прикрытия с востока Рязань, Ока до Коломны, Егорьевск, Орехово-Зуево, течение рек Киржач и Молокча, Загорск, течение реки Дубна, Волжское водохранилище. Одновременно следовало «стремиться к расширению рубежа прикрытия на линии Рязань, болотистая и озерная местность к северо-востоку, оттуда течение рек Поль[62], Бужа и Колокша, Юрьев-Польский, Переславль-Залесский, течение реки Нерль и р. Перль до Волги».

15 октября противник, реализуя свой план, овладел Боровском и большей частью Калинина. Это вынудило Государственный Комитет Обороны принять постановление «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы». Оно предусматривало эвакуацию иностранных миссий, Президиума Верховного Совета, правительства во главе с заместителем председателя СНК Молотовым, органов наркоматов обороны и ВМФ в Куйбышев, а основной группы Генштаба во главе с маршалом Шапошниковым – в Арзамас. В случае появления противника у ворот Москвы наркомату внутренних дел поручалось «произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро (исключая водопровод и канализацию)»[63]. В постановлении отмечалось, что Сталин «эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке».