Стихи о вампирах (сборник) - Федор Сологуб

Суд божий над епископом

Были и лето и осень дождливы;Были потоплены пажити, нивы;Хлеб на полях не созрел и пропал;Сделался голод, народ умирал.

Но у епископа милостью небаПолны амбары огромные хлеба;Жито сберег прошлогоднее он:Был осторожен епископ Гаттон.

Рвутся толпой и голодный и нищийВ двери епископа, требуя пищи;Скуп и жесток был епископ Гаттон:Общей бедою не тронулся он.

Слушать их вопли ему надоело;Вот он решился на страшное дело:Бедных из ближних и дальних сторон,Слышно, скликает епископ Гаттон.

«Дожили мы до нежданного чуда:Вынул епископ добро из-под спуда;Бедных к себе на пирушку зовет», —Так говорил изумленный народ.

К сроку собралися званые гости,Бледные, чахлые, кожа да кости;Старый, огромный сарай отворён:В нем угостит их епископ Гаттон.

Вот уж столпились под кровлей сараяВсе пришлецы из окружного края…Как же их принял епископ Гаттон?Был им сарай и с гостями сожжен.

Глядя епископ на пепел пожарный,Думает: «Будут мне все благодарны;Разом избавил я шуткой моейКрай наш голодный от жадных мышей».

В замок епископ к себе возвратился,Ужинать сел, пировал, веселился,Спал, как невинный, и снов не видал…Правда! но боле с тех пор он не спал.

Утром он входит в покой, где виселиПредков портреты, и видит, что съелиМыши его живописный портрет,Так, что холстины и признака нет.

Он обомлел; он от страха чуть дышит…Вдруг он чудесную ведомость слышит:«Наша округа мышами полна,В житницах съеден весь хлеб до зерна».

Вот и другое в ушах загремело:«Бог на тебя за вчерашнее дело!Крепкий твой замок, епископ Гаттон,Мыши со всех осаждают сторон».

Ход был до Рейна от замка подземной;В страхе епископ дорогою темнойК берегу выйти из замка спешит:«В Реинской башне спасусь» (говорит).

Башня из Реинских вод подымалась;Издали острым утесом казалась,Грозно из пены торчащим, она;Стены кругом ограждала волна.

В легкую лодку епископ садится;К башне причалил, дверь запер и мчитсяВверх по гранитным, крутым ступеням;В страхе один затворился он там.

Стены из стали казалися слиты,Были решетками окна забиты,Ставни чугунные, каменный свод,Дверью железною запертый вход.

Узник не знает, куда приютиться;На пол, зажмурив глаза, он ложится…Вдруг он испуган стенаньем глухим:Вспыхнули ярко два глаза над ним.

Смотрит он… кошка сидит и мяучит;Голос тот грешника давит и мучит;Мечется кошка; невесело ей:Чует она приближенье мышей.

Пал на колени епископ и крикомБога зовет в исступлении диком.Воет преступник… а мыши плывут…Ближе и ближе… доплыли… ползут.

Вот уж ему в расстоянии близкомСлышно, как лезут с роптаньем и писком;Слышно, как стену их лапки скребут;Слышно, как камень их зубы грызут.

Вдруг ворвались неизбежные звери;Сыплются градом сквозь окна, сквозь двери,Спереди, сзади, с боков, с высоты…Что тут, епископ, почувствовал ты?

Зубы об камни они навострили,Грешнику в кости их жадно впустили,Весь по суставам раздернут был он…Так был наказан епископ Гаттон.

А. Пушкин

Домовому

Поместья мирного незримый покровитель,Тебя молю, мой добрый домовой,Храни селенье, лес и дикий садик мойИ скромную семьи моей обитель!Да не вредят полям опасный хлад дождейИ ветра позднего осенние набеги;Да в пору благотворны снегиПокроют влажный тук полей!Останься, тайный страж, в наследственной сени,Постигни робостью полунощного вораИ от недружеского взораСчастливый домик охрани!Ходи вокруг его заботливым дозором,Люби мой малый сад и берег сонных вод,И сей укромный огородС калиткой ветхою, с обрушенным забором!

Люби зеленый скат холмов,Луга, измятые моей бродящей ленью,Прохладу лип и кленов шумный кров —Они знакомы вдохновенью.

Русалка

Над озером, в глухих дубровахСпасался некогда монах,Всегда в занятиях суровых,В посте, молитве и трудах.Уже лопаткою смиреннойСебе могилу старец рыл —И лишь о смерти вожделеннойСвятых угодников молил.

Однажды летом у порогуПоникшей хижины своейАнахорет молился богу.Дубравы делались черней;Туман над озером дымился,И красный месяц в облакахТихонько по небу катился.На воды стал глядеть монах.

Глядит, невольно страха полный;Не может сам себя понять…И видит: закипели волныИ присмирели вдруг опять…И вдруг… легка, как тень ночная,Бела, как ранний снег холмов,Выходит женщина нагаяИ молча села у брегов.

Глядит на старого монахаИ чешет влажные власы.Святой монах дрожит со страхаИ смотрит на ее красы.Она манит его рукою,Кивает быстро головой…И вдруг – падучею звездою —Под сонной скрылася волной.

Всю ночь не спал старик угрюмыйИ не молился целый день —Перед собой с невольной думойВсё видел чудной девы тень.Дубравы вновь оделись тьмою:Пошла по облакам луна,И снова дева над водоюСидит, прелестна и бледна.

Глядит, кивает головою,Целует издали шутя,Играет, плещется волною,Хохочет, плачет, как дитя,Зовет монаха, нежно стонет…«Монах, монах! Ко мне, ко мне!..»И вдруг в волнах прозрачных тонет;И всё в глубокой тишине.

На третий день отшельник страстныйБлиз очарованных бреговСидел и девы ждал прекрасной,А тень ложилась средь дубров…Заря прогнала тьму ночную:Монаха не нашли нигде,И только бороду седуюМальчишки видели в воде.

Нереида

Среди зеленых волн, лобзающих Тавриду,На утренней заре я видел нереиду.Сокрытый меж дерев, едва я смел дохнуть:Над ясной влагою полубогиня грудьМладую, белую как лебедь, воздымалаИ пену из власов струею выжимала.

Бесы

Мчатся тучи, вьются тучи;Невидимкою лунаОсвещает снег летучий;Мутно небо, ночь мутна.Еду, еду в чистом поле;Колокольчик дин-дин-дин…Страшно, страшно поневолеСредь неведомых равнин!

«Эй, пошел, ямщик!..» – «Нет мочи:Коням, барин, тяжело;Вьюга мне слипает очи;Все дороги занесло;Хоть убей, следа не видно;Сбились мы. Что делать нам!В поле бес нас водит, видно,Да кружит по сторонам.

Посмотри: вон, вон играет,Дует, плюет на меня;Вон – теперь в овраг толкаетОдичалого коня;Там верстою небывалойОн торчал передо мной;Там сверкнул он искрой малойИ пропал во тьме пустой».

Мчатся тучи, вьются тучи;Невидимкою лунаОсвещает снег летучий;Мутно небо, ночь мутна.Сил нам нет кружиться доле;Колокольчик вдруг умолк;Кони стали… «Что там в поле?» —«Кто их знает? пень иль волк?»

Вьюга злится, вьюга плачет;Кони чуткие храпят;Вот уж он далече скачет;Лишь глаза во мгле горят;Кони снова понеслися;Колокольчик дин-дин-дин…Вижу: духи собралисяСредь белеющих равнин.

Бесконечны, безобразны,В мутной месяца игреЗакружились бесы разны,Будто листья в ноябре…Сколько их! куда их гонят?Что так жалобно поют?Домового ли хоронят,Ведьму ль замуж выдают?

Мчатся тучи, вьются тучи;Невидимкою лунаОсвещает снег летучий;Мутно небо, ночь мутна.Мчатся бесы рой за роемВ беспредельной вышине,Визгом жалобным и воемНадрывая сердце мне…

Гусар