Что необходимо знать каждому мальчику - Алексий Грачев

– Но ты все-таки поговори с ними, узнай… И еще одно дело, более серьезное. Андрюша всего четыре дня ходит в новую школу и возвращается всегда расстроенный. Оказывается, его ребята плохо приняли. Особенно один мальчик, видимо, лидер, Миша Баулин. С первого дня пристает к Андрюше, то толкнет, то осмеет, а сегодня ни с того ни с сего выбил из рук портфель… А другие ребята смеются… Что им надо от Андрюши?

– Испытывают: новенький. В общем, обычное дело. А возможно, мальчик почувствовал в Андрюше что-то такое, что заставляет его опасаться за свое лидерство.

– А чего он добивается?

– Подчинить, сломать.

– Понимаешь, он его будто провоцирует на драку.

– Что ж, надо драться.

Мама покачала головой:

– Нельзя так. Учителя скажут, что драчун в школу пришел. А потом это же не по-христиански. Как же смирение, терпение и любовь?

– Я тебе по-богословски не могу объяснить, но, мне кажется, тут немного не то. Преподобного Серафима избивали, и он не защищался; но вспомни, каким он уже был тогда. Сравнивать с ним нашего Андрюшу глупо. Я только одно знаю: постоянно терпеть унижение – это для будущего мужчины очень вредно. «Не обращать внимания» на издевательства он не сможет – да и кто бы смог? Значит, станет шестеркой или, скорее, будет среди детей как бы «сам по себе», одинокий, замкнутый… А дальше? А в армии? А когда женится?.. Нет, это невозможно.

– Сережа, может быть, мне сходить в школу, с учительницей поговорить?

– Ни в коем случае! Мальчишки Андрея презирать будут, скажут, «мамочка пришла заступаться».

– Что же делать? Главное, он и говорить не хочет на эту тему – сразу замыкается…

– Ладно, разберемся, – сказал папа, направляясь в комнату мальчиков. А мама, как ни странно, успокоилась.

Сыновья, сидя на полу, катали машинки: в игре было задействовано несколько моделей.

– Что это у вас машины бьются? Водители правил не знают?

– Это же гонки, пап, – серьезно объяснил Ваня. – На гонках всегда машины переворачиваются: скорости очень большие.

– A-а. Ну, ладно… Андрей, я хочу тебя в выходные на рыбалку взять. С ночевкой. Только подготовиться надо.

Андрюша ушам не верил: с ночевкой! На настоящую рыбалку с папой, осенью – вот это да!

– А я? – нерешительно спросил Ваня.

– Тебе рано. А потом, разве можно всем мужчинам дом бросать? Хоть один должен с женщинами остаться.

Наступила долгожданная суббота. Еще вчера папа с Андрюшей внимательно изучили карту: от станции надо было еще час ехать на автобусе, а потом километров пять идти пешком, мимо деревни, по полю и лесу – к озеру. Позади остались шумный, загазованный город, мамины наставления, школьные проблемы. Двое мужчин, большой и маленький, закинув рюкзаки на полку, ехали в электричке. И разговор шел мужской – о рыбной ловле.

– Карась, – говорил папа, – это самая неприхотливая рыба, он может жить во всех водоемах, где илистое дно. Карась любит сидеть среди водорослей и имеет одну особенность: долго держит насадку во рту. Поэтому его берут с подсечкой. Но сегодня я на карася не слишком надеюсь: у него в сентябре уже клев плохой. Да и дно в том озере, куда мы едем, не илистое, а скорее песчано-глинистое. Зато там такие лещи водятся! Они как раз проточные чистые озера любят и ловятся круглый год. Их даже вечером можно ловить, но лучше все же утром, на заре… Лещи большие бывают, до семидесяти сантиметров – вот такие (папа развел руки – типично рыбацкий жест). Чтобы хорошего леща взять, нужна особая подсечка, не резкая, но сильная.

– Как это?

– На месте покажу. Напомни. Если повезет, можем щуку поймать. Мы с дядей Витей как-то поймали на том озере. Только щука осенью не утром, а днем берет. А так – насадка у нас для нее есть. Может, и клюнет…

– А если не будет клева? – забеспокоился мальчик.

– Мы попробуем ловить на разной глубине и на разные насадки. К тому же есть всякие рыбацкие хитрости. Можно, например, каким-нибудь предметом поднять муть со дна, только без шума – от этого иногда клев улучшается. Клюнет кто-нибудь, не беспокойся! Уж бычков-то наловим.

Но мальчик не хотел бычков: он мечтал о щуке или, в крайнем случае, о большом леще…

Так, за разговорами, незаметно добрались до места. Когда, уже на берегу озера, Андрюша наконец устало опустился на пенек, оказалось, что все только начинается.

– Отдых – десять минут, – сказал папа. – Не расслабляемся: уже шестой час, а у нас с тобой два больших дела – палатка и костер. Надо успеть до темноты. Вот, съешь пока бутерброд.

Андрюша огляделся. Глухое, тихое место. Настоящая пустыня – не такая, где пески и барханы, а такая, в которую уходили святые. Уходили от мира, ставили крест, строили себе келью или землянку… Вот и преподобный Сергий, папин святой, в таком же лесу, только более густом, жил один, кормил медведя, а потом на том месте основал монастырь… Может, и здесь жил когда-то святой отшельник?.. Лес на берегу был редок, к воде склонялись кусты. На песок набегали небольшие волны от прошедшей где-то моторки. Холодало.

Первым делом на сучок ближайшего дерева была водружена взятая из дома небольшая икона Спасителя. Стало уютнее. Затем, благословясь, расстелили на земле палатку, вбили в землю алюминиевые колышки, закрепив дно… Папа за работой объяснял, почему важно уметь поставить палатку быстро и надежно. Он рассказывал, как в студенческие годы они с друзьями ставили палатки «на время» и ухитрялись справиться за три минуты. Как они учились строить шалаши и обходиться в походе без посуды.

– Смотри, как стоит палатка. Площадка слегка наклонная, и мы учли это, чтобы головы у нас были выше ног. А вход в палатку обычно располагают к водоему. Так, теперь забираемся внутрь.

Отец с сыном развернули спальные мешки.

– Хочу дать тебе туристский совет, – говорил папа, – когда заберешься в свой спальник, то второй свитер надень только на шею, оставив его весь сверху, вокруг шеи и головы. Вот так – понял? Будет очень тепло. А для освещения повесим вот сюда карманный фонарик.

Мальчик старался все делать вместе с папой, не отставать от него и быть не помехой и обузой, как маленький, а настоящим помощником.

Наконец дело дошло до костра. Папа легко, будто играючи, наколол одинаковых поленьев, разложил их особым образом, снизу подложил смоляные щепочки, сел на корточки спиной к ветру и разжег костер с одной спички… Сын с восхищением следил за его действиями.

– Запомнил? – спросил папа. – Завтра сам попробуешь.

– А как ты поленья клал?

– Такой костер называется «колодец»: два толстых полешка, на них еще два, квадратом, потом еще два – будто строим колодец. И хватит пока. Ну, и щепочки, хворост, сушняк для растопки. Такой костер дает низкое и широкое пламя и много тепла. На нем удобно готовить пищу в котелке – как раз то, что нам нужно. Есть разные костры. Костер «пирамидой», когда поленья ставят вот так (папа сделал ладонями «домик»), дает высокое пламя, хорошо освещает. А если бы шел дождь, мы развели бы «полинезийский» костер: для него вырывают яму…

Андрюша внимательно слушал, помогая папе чистить картошку. Цепкая детская память схватывала новые понятия, полезные сведения, незнакомые слова. Быстро темнело, но совсем не было страшно. В огне трещали сучья, горьковато пахло дымом, было тепло и уютно. Обстановка располагала к доверительной беседе.

– Я сегодня хор пропустил… – задумчиво сказал Андрюша.

– Ты не жалеешь, что со мной пошел? —

– Нет! Что ты, пап! Я просто хотел сказать, что там, в воскресной школе, мне нравится. Там ребята хорошие.

– А в обычной школе – в твоем новом классе? – осторожно спросил папа и сразу почувствовал, как внутренне сжался его сын. – Вообще-то, на новом месте всегда непросто.

Андрюша молчал.

– Потому что новеньких обычно испытывают, – продолжал папа, – проверяют, стоит ли принимать их в свой круг, дружить с ними. Многие через это прошли.

– Со мной, кажется, не очень-то хотят дружить… – проговорил Андрюша.

– Что, брат, тяжело тебе?

– Главное, я не знаю, чего он ко мне привязался, этот Баулин… Прохода не дает с первого дня. Позавчера портфель из рук вышиб. А все смеются. Так и хочется в глаз ему дать!

– А он сильный, спортивный парень?

– Здоровый очень. Но не думаю, что он спортом занимается. Между прочим, учится хорошо, умный. Что делать? Драться нельзя, атак терпеть… Даже в школу идти неохота.

– А ты с ним поговорить не пытался?

– Да нет… Первый раз, когда он меня толкнул (так, что я в стенку врезался), я удивился, спросил: «Ты что?» А потом решил просто ждать: надоест же ему когда-нибудь.

– Боюсь, что не надоест… Какие у него с другими ребятами отношения?

– Нормальные, все с ним дружат. Там только одного мальчика все обижают, Дрюнкина. Он маленького роста и пухлый такой, над ним все время потешаются. На одной перемене им, как мячом, играли: толкали по кругу, пока учительница не увидела. А Дрюнкин только смеется. Но вид у него жалкий.