Журнал «Вокруг Света» №04 за 1963 год - Вокруг Света

На ужин мы едим рамштекс с жареным картофелем, тушеную морковь, маринованные огурцы и салат из томатов.

— Как вам нравятся наши овощи?

— Очень хороши, товарищ директор! Только я все думаю о транспортных затруднениях. Ведь до Улан-Батора почти пятьсот километров. Кроме нефти, вы ведь все привозите оттуда?

— Ошибаетесь. Овощи для наших жителей, те самые, что вы сейчас едите, мы выращиваем сами. Труда, конечно, мы затрачиваем очень много, а снимаем иногда только половину того, что могли бы получить. Остальное пожирают бури. Но все же для здешних мест урожай неплохой.

...Передо мной старая энциклопедия Мейера. Вот что ее составители, ссылаясь на Пржевальского, сообщают о местах, в которых я побывал: «...почвы здесь состоят из зыбучего песка, лесса, лессообразной глины, гравия и щебня. Зыбучие пески преобладают главным образом на юге пустыни; щебень и гравий покрывают подножья гор и наиболее пустынные районы Гоби. Животный мир представлен скудно, обширные пространства — безжизненная пустошь... Во внутренних районах кочуют монголы со своими многочисленными стадами, здесь встречаются только палатки (юрты)...»

Читаешь эти строки, и еще яснее становится величие тех дел, которые совершили здесь люди. Жизнь вошла в пустыню, пустила корни такие же крепкие и сильные, как узловатый саксаул.

Курт Давид, немецкий писатель (ГДР) Перевод М. Горлина

Биологический кордон

Минуты две-три назад мы еще были иностранными туристами. Теперь наш бродяга автобус всеми четырьмя колесами стоял дома. Пограничники — два молодых и очень серьезных лейтенанта — внимательно изучали наши паспорта, а какой-то человек в штатском спрашивал у каждого:

— Растения или семена везете?

Сосед художник отдал ему букетик роз. На дне моего чемодана лежали луковицы тюльпанов, завернутые в мягкий фланелевый лоскут. Что может быть «крамольного» в моем намерении посадить тюльпаны под Москвой? Я спокойно предъявила луковицы. У меня их отобрали. Человек в штатском сказал, что луковицы должны пройти особый, тщательный досмотр. Что могут в них найти?

Пока оформлялся переезд через границу, все население автобуса перекочевало в тень деревьев. Августовское солнце, едва проснувшись, начало яростно выполнять свои обязанности истопника, а здесь было прохладно и пахло грибами.

— Бачьте, малесенько дитятко забавляется, — сказал один из наших спутников, весельчак украинец.

Между стволами мелькнуло светлое платье. Взметнулся кисейный сачок. Обыкновенный сачок, каким дети ловят бабочек. Но бегала с сачком не девочка, а женщина.

Настигнув, наконец, юркую пестрянку, она отправила ее в банку и, усевшись на траву, стала собирать с венчиков цветов и листьев каких-то червяков и козявок, засовывая их в пробирку.

— У вас на заставе энтомолог работает? — спросил художник проходившего мимо солдата.

— Кто? — не сразу понял тот. — А, вы про Елену Сергеевну? Так это карантинная служба границу от диверсантов охраняет...

Солдат хотел было продолжить разговор, но нас уже звали к автобусу. Шофер дал прощальный гудок.

Возможно, я никогда бы не вспомнила об этом коротком разговоре, потонувшем в массе впечатлений долгого туристского путешествия, не поняла бы всей серьезности «детской забавы» Елены Сергеевны, если бы через несколько лет мне не пришлось побывать в Ташкенте и поближе познакомиться с работой ее узбекских коллег в республиканской инспекции Госкарантина. С работой трудной, многообразной и очень важной для сельского хозяйства. В Ташкенте мне рассказали и об одном из самых опасных «диверсантов», от которого бдительные стражи «биологического кордона» оберегают нашу страну.

«Розовая чума»

Над хлопковым полем медленно, будто нехотя, летают коричневые бабочки. Маленькие скромницы, похожие на ночных мотыльков. Садясь на землю или цветок, они не ползают, а «ходят» вприпрыжку. По «походке» их и можно узнать. Забавные, безобидные на вид. Но одна такая бабочка уже на третий-четвертый день после рождения откладывает полтысячи яичек, из которых появляется на свет орда суетливых, прожорливых гусениц с крепкими челюстями. Да и это число нужно умножить на пять: от одной бабочки может родиться пять поколений. По виду коробочки трудно определить, что внутри нее поселился вредитель: на ней лишь появляется почти незаметное глазу коричневое пятнышко.

Гусеница растет, меняет цвет — становится розовой — и все это время ест, ест и ест. Энтомологи дали ей нарядное имя: розовый червь.

Живет он, как в сейфе: толстая кожица хлопковой коробочки защищает его от ядохимикатов. Его нельзя уничтожить, не повредив коробочку. Вот почему так трудно бороться с этой «розовой чумой». Химическая борьба малоэффективна, методов биологической борьбы еще нет. Где бы ни появлялся розовый червь, справиться с ним не удавалось.

Розовый червь пожирает и портит хлопковое волокно. Потом он проникает в семя и засыпает там, как в колыбельке. В таком состоянии гусеница способна прожить без пищи два с половиной года. За это время хлопковое семечко с «постояльцем» может проделать далекое путешествие, а когда, наконец, попадет в теплую землю, просыпается, и на новом месте жительства червь начинает размножаться почти с быстротой чумной бациллы.

Индия — родина хлопка. Большинство ученых считает поэтому розового червя выходцем из этого района земного шара. В начале XX века розовый червь отправился в далекое путешествие.

Семена с начинкой

Океанский пароход стоял у причала египетского порта. Капитан наблюдал с мостика, как полуголые коричневые грузчики перетаскивают по трапу на берег тугие мешки с семенами хлопка. Один грузчик не удержался на тонких худых ногах и, падая, уронил мешок. Туго натянутая ткань лопнула.

— Слабосильных буду гнать в шею! — закричал в рупор капитан.

Цепочка испуганных грузчиков задвигалась быстрее. Голые пятки давили рассыпанные зерна.

Судно ушло из порта с опустевшими трюмами. Усталые грузчики разошлись по домам, многие — в окрестные деревни. Между пальцами босых ног они унесли прилипшие зерна...

Историки Египта, конечно, не зафиксировали точную дату этого непримечательного события. Возможно, таких «происшествий» было не одно, а много. Кто знает, кто их считал! Тогда никто не мог подозревать, что случаи, подобные этому, станут причиной национального бедствия. О них не помнили ни капитаны, ни грузчики, ни ученые.

Но вскоре ученые о них вспомнили, когда пришлось выяснять, почему на полях стал погибать хлопок — важнейшая сельскохозяйственная культура Египта. На хлопковые поля напал розовый червь. Энтомологи с большим опозданием установили, что гусеницы вредителя завезены из Индии в семенах. Службы растительного карантина тогда еще не было, знаний о вредителях — тоже. С 1913 года вывоз хлопковых семян из Египта был приостановлен. Но эта мера уже запоздала. Из Египта розовый червь успел переехать в Мексику и Бразилию. Оттуда он проник в Северную Америку. В 1918—1919 годах его обнаружили в Турции, годом позже — в Вест-Индии. Розовый червь распространялся по континентам, как степной пожар. Он попал в экваториальную Африку, на Гавайские острова. Из Северной Америки его завезли в Грецию... Проблема спасения от розового червя стала международной. Сейчас розовый червь прочно прижился в восьмидесяти странах мира — везде, где растет хлопок. Не было и нет его только в нашей стране. Угроза «розовой чумы» возникла было в 1930 году, когда в одесский порт завезли семена египетского хлопка с гусеницами червя. Опасность была ликвидирована постами карантинной службы. Такие посты есть во всех таможенных пунктах наших границ.

Вагон в вакууме

Аму-Дарья — цвета кофе. Течение очень быстрое — бешеная река. Белый холмистый берег. Пронзительно-голубое, без облачка небо. Термез. Самое жаркое место в стране. Солнце здесь не светит, а ослепляет, не греет, а жжет. Воздух густой и тяжелый, как патока.

В этом пекле работают инспектора внешнего карантинного поста. Они должны быть всегда начеку, всегда предельно внимательны. Здесь проходит передовая линия фронта обороны от розового червя.

Через речной порт Термез из Афганистана идет хлопок в Чехословакию, Венгрию, Польшу и другие страны Европы.

Пароходики-буксиры притаскивают к причалам баржи, нагруженные кипами хлопка. Как только баржа касается берега, дежурный инспектор уже на ее борту. Он осматривает каждую доску, каждую щель, каждую кипу хлопка. К пушистым, клейким кипам могут прилипнуть семена. Есть ли в них розовый червь? В плотное семечко не заглянешь, обнаружить его можно только с помощью рентгеновских лучей. Собранные семена инспектор передает в лабораторию.