Чёрный полдень - Скотт Вестерфельд

— Не взбалтывай чай, когда пьешь, Джонатан!

Кто бы говорил, подумала Десс. Джонатан сделал большие глаза и переглянулся с ней. Он прихлебывал чай, помешивая его маленькой ложечкой — в точности, как это делала хозяйка.

К счастью, здесь можно было не следить за своими мыслями: дом Мадлен был построен в так называемом сумеречном искажении, складке синего времени, где почти невозможно сунуть нос в чужие мысли без непосредственного физического контакта. Так мощная линия электропередачи создает помехи и не дает нормально посмотреть телевизор.

Это искажение было единственным, что защищало Мадлен минувшие полвека. Здесь, где темняки не могли ее видеть, она спряталась со всеми своими древностями и книгами, со всем, что осталось от прошлых дней, когда полуночники заправляли всем в Биксби, а не прятались по углам.

Десс оглядела горы хлама, громоздившиеся в углах комнаты, машинально оценивая углы ржавых стальных тринадцатигранников и многочисленные символы из тринадцати и тридцати девяти элементов, некогда защищавшие отцов города. Среди всего этого старья попадались и довольно интересные вещицы, на которых были выгравированы древние тридекалогизмы типа «флогистонметр» и «семейственный». Да, пришлось признать, что этот дом хранил кое-что заманчивое не только для Рекса и Мелиссы.

Однако эти двое явно получали здесь нечто такое, что было недоступно остальным. Особенно это стало заметно с тех пор, как Мадлен взвалила на плечи Десс, Джессики и Джонатана всю грязную работу по защите своего домишки. У них ушло много часов на то, чтобы отобрать среди всякого хлама, хранившегося у Мадлен, достаточное количество не слишком ржавых талисманов. Потом Десс удостоверилась, что каждый предмет обладает собственным именем из тринадцати букв, обновила гравировку и разместила защиту вокруг дома. Это была последняя линия обороны на случай, если темняки когда-нибудь все-таки найдут тайное укрытие Мадлен.

И что, кто-нибудь поблагодарил Десс, Джессику и Летуна? Куда там. На них теперь только шикают, чтоб не мешали, как на расшумевшихся детишек.

— Итак, теперь, когда мы все выпили чая, — провозгласила Мадлен, — пожалуй, следует обсудить странное утреннее происшествие.

— И года не прошло, — пробормотала Десс.

Она машинально водила пальцем по глубоким канавкам в деревянной столешнице. Раньше, прежде чем она разгребла эту комнату и сделала ее пригодной для жизни, стол был весь завален огромными тридекаграммами. Тяжеленные конструкции за много лет оставили вмятины на дереве.

Мадлен приподняла бровь.

— Итак, Дездемона… Раз ты сегодня такая смелая, может, ты и начнешь?

— Я? А что я в этом понимаю? Мы вроде как надеялись, что вы нам что-нибудь объясните.

— Но ты ведь наверняка сделала кое-какие вычисления?

Десс вздохнула.

— Ну, когда «затмение» закончилось, мы засекли время по часам Рекса. Он их каждое утро устанавливает по сигналу «Геостацорбиты», а она никогда не врет. — Она ощущала приятную тяжесть GPS-приемника в кармане. — Вышло, что все это длилось двадцать одну минуту и тридцать шесть секунд, то есть такова была общая продолжительность времени темной луны. Это девять раз по сто сорок четыре секунды, весьма характерное для темняков число. Оно должно что-то значить.

— Но ты не знаешь, что именно? — спросила Мадлен.

— Пока нет. — Десс отпила чаю в надежде, что его горечь поможет ей сосредоточиться на задаче.

— В летописях полуночников ни о чем таком не упоминается, — вставил Рекс. — По крайней мере в тех, что я читал. А в ваших воспоминаниях нет никаких подсказок?

Мадлен долго молчала, словно искала ответ среди множества вековой давности чужих мыслей, звучавших в ее голове. Голоса в голове, подумать только… Как можно выдерживать все это и оставаться нормальной? А может, она и не выдержала? Может, за годы затворничества груз воспоминаний все больше сводил Мадлен с ума… Может, единственное, что телепаты передавали по наследству, — это умение невозмутимо держаться, а нынешние полуночники, пытаясь им подражать, торжественно шлепнулись в большую кучу гуано…

Десс украдкой улыбнулась. Пожалуй, Мадлен стоит поменять телепатический позывной…

— Нет, Рекс, — сказала наконец старая телепатка. — Наши воспоминания, как и твое Хранилище знаний, ничего не говорят о подобных событиях. Я уверена, подобного раньше не происходило.

Десс, не сдержавшись, громко фыркнула. Разумеется, история тут не поможет. Числа, карты и координаты, выданные «Геостацорбитой», — вот ключ к разгадке.

— Этого я и боялся, — хмуро откликнулся Рекс.

— Боялся, Рекс? — резко бросила Мадлен. — Что я слышу! В мое время провидцы и следопыты не говорили о том, чего они боятся. Они говорили о том, что будут делать!

Рекс устало закатил глаза и поднес чашку ко рту, пытаясь скрыть гримасу, однако тут же сморщился от горечи.

«Хороша телепатка, ничего не скажешь», — подумала Десс. Мадлен даже не догадывалась, как все они ненавидят ее чай.

— Допустим, — вмешался Джонатан. — Новы же должны были что-то почувствовать, когда случилось «затмение». Мелисса сказала, темняки что-то праздновали. Вы тоже считаете, что они ожидали этого события?

— Ага, наконец-то кто-то начал думать в правильном направлении, — сказала Мадлен.

Рекс ревниво покосился на Джонатана — следопыту не понравилось, что соперник успел первым задать очевидный вопрос.

Десс давно оценила стратегию Мадлен: телепатка очень ловко настраивала мальчишек друг против друга. Десс видела старые фотографии Мадлен — в молодости, в далеких сороковых годах, она была та еще красотка.

Не следует забывать и о том, что именно Мадлен выпустила демонов, рассказав о тайном часе не-полуночнику деду Грейфуту — не исключено, что он был одним из ее многочисленных дружков. Так что теоретически это она виновата во всем, что произошло с тех пор: в появлении полунелюди, уничтожении предыдущего поколения полуночников и в том, что пятеро нынешних полуночников, предоставленные сами себе, были вынуждены изобретать велосипед.

— Так что вы почувствовали? — спросил Рекс.

Мадлен торжественно молчала, а потом многозначительно глянула на свою ученицу.

Мелисса перестала покусывать губу и сказала:

— Мы пока что не уверены. У нас не было возможности… — Она бросила взгляд на Рекса. — Не было возможности сверить наблюдения.

— Это нечто вроде разрывов, — сказала Мадлен. — Места, куда падает фальшивый полуночный час, ощущаются как очень тонкие.

— Места? — насторожилась Десс. «Места» — это не просто слово, это долгота и широта, то есть цифры, а цифры — это всегда прекрасно. — Хотите сказать, нечто вроде сумеречного искажения?