Ночной визит - Николай Киселев

— Вероятно, смогла бы.

Телегин подошел к большому сейфу, отпер его и достал папку с крупной четкой цифрой «93» на картонной обложке. Развязав тесемки, он вытащил из папки какую-то фотокарточку, выдвинул ящик стола и взял целую пачку фотографий.

— Посмотрите внимательно, товарищ Синельникова. Не было ли среди тех троих вот этого человека? — Телегин протянул Екатерине Павловне одну карточку.

Женщина долго смотрела, прищурив глаза. Наконец она отрицательно качнула головой:

— Нет, не было.

— А этого?

— Н-не знаю… Кажется, нет.

Полковник подал женщине сразу три карточки:

— Посмотрите эти.

И она узнала. Да. Вот этот, со шрамом под глазом и продолговатой, словно сдавленной с боков головой.

— Этот был! — уверенно произнесла она.

— Вглядитесь внимательнее.

— Да, да, я хорошо помню. Именно этот.

Полковник положил фотокарточку Николая в папку.

— А жаль, что вы пришли поздно, Екатерина Павловна.

— Я сама понимаю… — Женщина опустила голову. — Но… Меня так обидел тон вашего сотрудника… Он словно не доверял мне… Даже смотрел с каким-то странным подозрением… Я долго не решалась…

— Да, прийти бы вам пораньше… — сказал Телегин. — Но вы и сейчас очень нам помогли.

Когда Синельникова ушла, Телегин с минуту сидел задумавшись. Значит, Зайцев не ошибся. Шпионов трое. И они какое-то время держались вместе. Один погиб. Осталось двое… Двое… Кто они? Где находятся сейчас?

И он медленно завязал тесемки картонной папки с цифрой «93» на жесткой обложке.

Петр Поликарпович Саженцев, страстный коллекционер-филателист, был взволнован. Нет, он был просто возмущен. Дежурному по управлению старшему лейтенанту Соколову с трудом удалось его успокоить.

— Нет, вы только подумайте! — негодовал старик. — Какой-то мерзавец пользуется моим обратным адресом, чтобы отправлять письма за границу! Понимаете — пользуется ад-ре-сом!..

— Понимаю, все понимаю, Петр Поликарпович. Но вы успокойтесь. Мы выясним, кто этим занимается и с какой целью.

— С какой целью? Конечно, для того чтобы перехватывать у меня марки. Но вы разберитесь. И как следует накажите виноватого. Кстати, хотел вас спросить. Почему это из милиции, куда я сразу же обратился, меня направили к вам?

— Потому, Петр Поликарпович, что дело может быть не только в марках.

Все началось утром. Доставая из почтового ящика, как обычно, газету, Саженцев увидел голубой конверт с наклейкой «Международное». Письма из-за границы Петр Поликарпович получал и прежде довольно часто. Такого рода депеша его не удивила. Но, принеся конверт в комнату, надев на нос очки, Саженцев обомлел. Письмо было «возвратным». Его возвращали отправителю. А отправителем… значился он сам, Петр Поликарпович Саженцев! Но, позвольте, ведь это вовсе не его почерк. И, хотя он знает имя адресата, который живет в Западной Германии, однако давно ему писем не посылал. А почему письмо вернулось в Советский Союз? Ага! Отправитель забыл написать название страны. Только город, название улицы, номер дома и фамилия… Ну, погоди же!.. Неслыханное нахальство — пользоваться его, Саженцева, именем, чтобы переписываться с коллекционерами!.. Нет, он немедленно пойдет в милицию! Пусть этот неизвестный хулиган будет найден и наказан!

Однако из милиции Петра Поликарповича почему-то направили сюда, в управление Комитета госбезопасности.

Полковник Телегин рассматривал принесенное Соколовым письмо. Обычное письмо с просьбой обменяться марками. Но перед полковником на столе лежал текст, присланный из лаборатории, где письмо прошло специальную обработку. На бумаге была обнаружена тайнопись. Телегин взял листок, присланный из лаборатории, в десятый раз перечитал строчки: «Начали действовать порознь. Слушаю вас в условленное время».

Да, письмо к западногерманскому филателисту было написано не Саженцевым. Его писал кто-то другой. «Начали действовать порознь».

Да, теперь ясно — сброшен не один шпион. Их несколько. Зайцев видел троих. Но может быть, их больше? Четверо? Пятеро?.. Однако Екатерина Павловна тоже видела троих. Письмо отправлено через день после того, как трое неизвестных ночевали в гостинице «Маяк». Очевидно, их все-таки трое. Не мог же четвертый, если их четверо, находиться все время отдельно. А что, если у него самостоятельное задание?

«Слушаю вас в условленное время». Условленное время. Ясно — у того, кто сообщал это, есть рация. Где она? Пеленгаторы пока не зафиксировали работы передатчика. Но речь несомненно идет о радиосвязи. Вероятно, лазутчик пользуется пока односторонней связью, только принимая передачи. Он осторожен.

Версии, предположения, догадки выдвигались одна за другой.

В гостинице и в лесу шпионы были без поклажи. Впрочем, насчет леса ничего не известно. Зайцев мог и не заметить снаряжения, спрятанного в кустах. Но в гостиницу лазутчики пришли явно без вещей. Значит, они спрятали вещи. Где? В лесу? И рация там же? Возможно. Следовательно, надо установить строгий контроль за теми участками, где шпионы уже побывали. Если рация в лесу, они непременно находятся где-то поблизости.

Глава тринадцатая

ВРАГ ТОРОПИТСЯ

Сказав, что будет дома только к вечеру, Сергей попрощался с Марией Федоровной и ушел. Сегодня в полдень по расписанию он должен слушать по радио своих шефов. Уже несколько раз Сергей принимал передачи. Сам в эфир не выходил. Он не хотел пока откапывать рацию. Незачем делать это без особой нужды. А принимать шифрованные радиограммы можно и на портативный приемник.

Раздвигая грудью и руками цепкий кустарник, Сергей забрался в гущу леса, остановился, взглянул на часы. Пора. Он вытащил из портфеля моток проволоки, ловко забросил его на дерево. Конец присоединил к маленькому приемнику, свободно умещающемуся в том же портфеле, вместе с несколькими книжками и тетрадками, купленными для отвода глаз Марии Федоровны, которая души не чаяла в трудолюбивом и обходительном своем жильце — «студенте». Это словцо, внезапно вырвавшееся у него тогда в ресторане, доставило Сергею немало тревог. Старушка несколько раз заводила с ним разговоры о его учебе. Пришлось выведать, какие в Петровске есть институты. Впрочем, он без особого труда уверил добрую Марию Федоровну, что поступил в педагогический на литературное отделение.

Сергей надел наушники, покрутил рычажки и сразу услышал свои позывные. Сердце радостно запрыгало.

Позывные умолкли, и после короткой паузы послышался сигнал, предупреждающий о начале передачи. Сергей приготовился и, как только зазвучали частые пискливые сигналы «морзянки», стал быстро записывать. Вот и конец. Дождавшись повторения, он сверил написанное. Все точно. Снял с дерева антенну, аккуратно уложил ее в портфель, достал кодовую таблицу и расшифровал полученную радиограмму:

«В квадрате восемь находится военный объект. Тщательно разведайте. Изучите возможность проникновения. Достаньте образец пропуска. Ш.».

Подписано самим полковником Шиллом. Значит — очень важно. Интересно, какую сумму положат в банк на его имя, если он достанет пропуск?..

Владимир спешил в М. Он и так уже задержался, самовольно изменив инструкцию. Но ему так хотелось побывать там, в маленьком селе над тихой рекой!.. Он не мог поступить иначе.

На одной из станций Владимир зашел в буфет. Хотелось есть. В буфете было полно народу. Торопливо пили пиво, закусывали бутербродами. Владимиру некуда было спешить. Здесь — пересадка. До отхода поезда на Южнокаменск — целых два часа.

Он взял две кружки пива, несколько бутербродов, порцию сосисок с капустой и сел за столик.

От столика к столику ходил по буфету молодой парень в грязной стеганке и немыслимой кепке с засаленным козырьком, просил подаяния. Подошел к Владимиру:

— Угости пивом.

Владимир подвинул ему кружку:

— Пей.

Парень жадно прильнул к кружке. Владимир разглядывал его с любопытством.

— Почему не работаешь?

— А зачем? — последовал ленивый ответ. — Пока дураки есть, деньги у меня будут. — Парень утер рукавом мокрый рот и нахально раскланялся. — Спасибочко за угощенье. Пока.

— Постой. Тебе деньги-то нужны?

Парень остановился:

— Еще как! Дашь, может, а? Верну, не жить мне на свете!

— Дураков ищешь. Паспорт у тебя есть?

— А то как же! Без паспорта не ходим. И справка есть. Из заключения я. Только позавчера освободился.

Парень достал из кармана сложенную вчетверо бумажку, порылся еще и вытащил паспорт. Владимир подвинул ему вторую кружку:

— Пей.

Пока бывший заключенный пил, шпион внимательно разглядывал паспорт.

— Продай его мне, — шепнул он.

От неожиданности парень поперхнулся. Он уставился на Владимира, растерянно слизывая с губ пивную пену.