Музыкальная педагогика и исполнительство. Афоризмы, цитаты, изречения - Геннадий Цыпин

Ничто так не удручает в музыкально-исполнительском искусстве как выразительность «вообще» – безликая, «безадресная», применяемая в одном-единственном варианте везде и всюду, ставшая игровым штампом, «общим местом». К сожалению, встретить такую псевдовыразительность («невыразительную выразительность») можно где угодно – и в Детских музыкальных школах, и в консерваториях, и на международных конкурсах, – всюду, где появляется музыкант не слишком большой природной одарённости.

С другой стороны, многие молодые музыканты полагают по своей душевной наивности, что чем эмоциональнее будет их игра, чем больше в ней будет сильных, открытых, «горячих» чувств, – тем лучше. Если бы всё было так просто…В искусстве, напомним, имеет значение не только и не столько «количество» эмоций, сколько их качество. Сырые, необработанные (хотя бы и сильные), дилетантски-упрощённые эмоции и чувства – совсем не то, что требует музыка Моцарта, Шуберта, Шопена, Дебюсси, Равеля, Скрябина и многих других композиторов.

…Ни у одного актёра в мире нет таких сильных, горячих, волнительных и волнующих чувств, как у русского.[56]

Чехов М. А.

…Если бы я имел выбор между исполнителем, который играет с вдохновением и воображением, но обращается с текстом довольно произвольно, и исполнителем, абсолютно надёжным в своей верности тексту, но не обладающим воображением и никогда не вдохновляющимся, – я бы вообще предпочёл вдохновенного, хотя и неряшливого.[57]

Жизненные восприятия, ассоциации, образы фантазии и воображения в творческой «лаборатории» музыканта-исполнителя

Непрерывное, постоянное внутреннее питание личности, – первейшее условие роста, обогащения, активной жизнедеятельности истинного таланта.[58]

Чтобы творить, надо располагать «боковым зрением», уметь видеть и думать «около»…[59]

Принявший мир как звонкий дар,Как злата горсть, я стал богат.

…Вся жизнь артиста, если говорить по большому счёту, должна быть такой, чтобы он всегда, в любой момент, готов был отозваться душой на возвышенное, одухотворённое, поэтически прекрасное. (…) Надо уметь видеть Красоту вокруг себя. И вдохновляться ею. (…)

У каждого из нас должна быть какая-то струнка в душе, чутко отзывающаяся на разного рода воздействия – внешние и внутренние…[60]

Кто может проникнуть в тайну сочинения музыки? Шум моря, изгиб какой-то линии горизонта, ветер в листве, крик птицы откладывают в нас разнообразные впечатления. И вдруг, ни в малейшей степени не спрашивая нашего согласия, одно из этих воспоминаний изливается из нас и выражается языком музыки.[61]

Я сомневаюсь, чтобы музыкант мог быть сильно увлечён чисто звуковой тканью произведения, вне сферы каких-то переживаний и ассоциаций. Обычно тут бывает целый круг переживаний…[62]

…Меня влекли к себе книги, живопись, другие искусства. И не потому, что это просто занимало или развлекало, служило приятным времяпрепровождением. Тут – другое. Суть дела, по-моему, в уходе от повседневности, прозаичности, будничности. Художественные интересы, разного рода интеллектуальные увлечения тем-то и хороши, что помогают человеку как бы подняться над бытом, обостряют чувства и мысли, расцвечивают мир яркими красками, вводят в атмосферу высокой духовности. Для артиста это как глоток свежего воздуха…[63]

Надо уметь видеть. Не пропускать ничего из того, что предлагает тебе жизнь. И еще надо уметь творчески «переваривать» свои впечатления. (…) Такой запас сведений называется тезаурусом. По-латыни это слово означает сокровище. Это очень хорошее слово. Действительно, то, что хранится в нашей эмоциональной памяти, – ни с чем не сравнимое сокровище, которое должно ежедневно, ежечасно увеличиваться…[64]

Ассоциации, богатство ассоциативного фонда – вернейшее мерило подлинной образованности, душевной содержательности, культуры человека. У художника, даже не доходя еще до его сознания, они по пути претворяются в образы, краски, оттенки. От этих «призвуков» и зависит едва ли не больше всего содержание, художественная ценность исполнения…[65]

…Обогащающие меня импульсы исходят не только от музыки. Театр, кино, литература постоянно наполняются мою музыкальную кладовую, помогая в работе.[66]

(Надо) развивать фантазию удачными метафорами, поэтическими образами, аналогиями с явлениями природы и жизни, особенно душевной, эмоциональной жизни…[67]

…Необходимо будить, тормошить свою творческую фантазию, много знать, чтобы верно чувствовать…Художник, как драгоценность, обязан беречь в своей душе каждое переживание, выпавшее ему в жизни: радостное, трагическое, печальное, комическое – всё пригодится в его творческой работе, послужит материалом, из которого он впоследствии будет лепить образы…[68]

Лишь тот исполнитель, кто в нотной пустыне увидел мираж.[69]

…Соната[70] так выразительна, я так сжился с этой музыкой, что мог бы подписать слова под каждым тактом и указать в ней все ощущения, даже все жесты при прощании, и взгляды, и объятия.

Воспринимает не изолированный глаз, не ухо само по себе, а конкретный человек, и в его восприятии (…) всегда в той или иной мере сказывается весь человек, его отношение к воспринимаемому, его потребности, интересы, желания и чувства.[71]

…Настоящий художник – тот, кто все свои душевные волнения, мысли, чувства, жизненные впечатления и т. д. умеет переплавлять в творчество.[72]

Я иногда задумываюсь: что послужило для меня импульсом к творчеству, к работе мысли…Бывает, это какой-то духовный «толчок», полученный от знакомства с ярко одарённым человеком…В других случаях новая книга, спектакль, поездки по новым, ранее незнакомым местам. Всё это – великолепный «питательный материал» для творчества. Вы порой и сами можете не знать, как, когда, каким образом произошли изменения в вашем художественном сознании. Будете чувствовать только – что-то внутри вас словно бы осветилось новым светом; будто что-то скрывалось, дремало в вас, пока яркое, сильное жизненное впечатление не попало – точно стрела – прямо в цель.[73]

Как важно для нас (артистов) вбирать в себя побольше прекрасных, сильных впечатлений (…) так как никто не знает, что взволнует его (артиста) душу и вскроет творческие тайники…[74]

Музыкальная одарённость не сводится к одной только музыкальности…Чтобы говорить музыкой, нужно не только владеть этим «языком», но и иметь, что сказать.[75]

Когда маленькая изящная птичка выпала из гнезда, я чувствовал в руке торопливое, лёгкое биение её дрожащего сердечка. После этого ария Керубино и рондо моцартовских концертов зазвучали для меня совсем иначе, чем прежде.[76]

В юности обычно особым образом воспринимают окружающий мир – непосредственно, увлечённо, с живым и острым любопытством. Воспринимают во всём многоцветьи, сочности и богатстве его красок. Потом эта способность постепенно ослабевает – если не у всех, то, во всяком случае, у большинства. Сказывается возраст, усталость, истощение нервных ресурсов; даёт о себе знать (к сожалению, нередко) заземлённость на прозаичном и обыденном; могут быть, разумеется, и иные причины. И это, пожалуй, одна из самых малоприятных тенденций, характеризующих с годами внутреннюю, духовную жизнь многих людей искусства.

Есть в сфере творчества закон: «отдать» можно лишь то, что было когда-либо воспринято художником извне: воспринято – и затем переработано, переплавлено в «тигеле» его личного духовного опыта. Тут что-то вроде закона «сохранения вещества». «Из ничего не выйдет ничего», как говорил древнегреческий поэт и философ Лукреций. В психологии иногда сравнивают нервную систему человека с воронкой, широким своим отверстием обращённой к внешнему миру, а узким – к конкретному творческому действию. Мир, через широкое отверстие, проникает в человека тысячью самых разнообразных восприятий, впечатлений, импульсов, воздействий и т. д. И чем этот поток полнее, чем интенсивнее – тем соответственно больше различного «материала» поступает во внутреннюю среду человека; тем интереснее и значительнее результаты его творческого труда.