Успей влюбиться - Екатерина Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 11
Ольга
— Да что он тащится?! — психую и взмахиваю руками, глядя на то, как красный мотоцикл на последнем повороте сбрасывает скорость. — Ну что за идиот?! Поворот не крутой, придурок!
Махнув рукой, отворачиваюсь и принимаю из рук Леши бутылку воды. Открутив крышку, делаю несколько жадных глотков. В этот момент звонит мой телефон и я, достав из кармана, смотрю на надпись на экране. Папа. Брать трубку нельзя, он сразу поймет, где я. Так что просто сбрасываю звонок, решив перезвонить позже.
Вернув бутылку, иду к байку и, сев на него, выкатываю на трек. После заезда начинается перерыв, так что все желающие могут погонять без призов. Просто ради удовольствия. Параллельно со мной слева и справа появляются еще три байка, и под выстрел сигнальной ракеты мы срываемся с места.
Я люблю мотоцикл. Не все, не просто это понятие. Один конкретный. Тот, который ревет подо мной. Старенький, но вылизанный настолько, что даст фору некоторым современным гоночным моделям. Этот железный конь принадлежал самому дорогому для меня человеку — моей маме. Нежной маме, настоящей светской львице, изысканной и элегантной. Единственный бунт, который она себе позволяла, — это поездки на мотоцикле. И это единственный риск для ее жизни, на который папа закрывал глаза. Позже оказалось, что не байка надо было бояться, но теперь уже поздно о чем-то говорить.
Сорваться бы сейчас в родную столицу и посетить могилу мамы. Перед нашим отъездом я выла в подушку. Мне казалось, мама остается там одна. Ей будет одиноко и грустно, если никто не будет ее навещать. Но в церкви, которую я посетила, священник сказал, что нельзя беспокоить покойных частыми визитами. Наверное, именно это немного успокоило меня, и я просто знаю, что снова приеду и сразу пойду к мамочке.
А пока сосредотачиваюсь на ощущении свободы, которую дарит ее последний подарок. Я лечу. Когда мотор ревет, а железный конь подо мной вибрирует, подчиняясь каждому моему приказу, я живу. Пью жизнь огромными глотками, насыщаясь и напитываясь чувством полной, безграничной свободы.
Проехав положенные три круга, не останавливаюсь на финише, а просто сбавляю скорость и, выехав на обычную дорогу, уезжаю в сторону города. Сегодня я больше не хочу ни с кем общаться и никого видеть. Не хочу держать лицо и притворяться. Хочу просто покататься, поужинать в одиночестве и поехать домой спать.
Но когда думаю о притворстве, вспоминаю Дениса. Удивительно, что именно он стал тем, с кем я не корчу из себя ту, кем не являюсь на самом деле. Конечно, Громов не оставил мне шанса, быстро раскусив все мои манипуляции. Но оно и к лучшему. Мы же станем мужем и женой, а между супругами тайн быть не должно. Я бы, конечно, хотела такой брак, какой был у моих родителей. Папа очень трепетно относился к маме. Был строг, когда она перегибала со своими бунтами, но в остальном — нежен и заботлив. А мама позволяла ему любить ее, заботиться и носить на руках в прямом и переносном смысле. И, какой бы сильной она ни была, никогда не демонстрировала это папе, хоть он и знал об этой ее черте.
Расположившись в кафе на въезде в город, заказываю салат с креветками и лосось на гриле. На десерт беру любимый тирамису. Говорят, в этом месте он неприлично хорош. Пока жду свой заказ, вспоминаю, что так и не ответила папе, так что пишу быстрое сообщение:
“Я у Дениса, не очень удобно говорить. Что-то срочное?”
Ответ приходит, когда передо мной уже ставят ароматно пахнущие блюда.
Папа: “Ничего срочного. Завтра в обед подъедь в тот ресторан возле администрации, есть пара вопросов, которые надо обсудить”
Оля: “Хорошо. Доброй ночи, папочка”
Папа: “Доброй, малышка”
Отложив телефон, съедаю свой ужин с таким аппетитом, что мне приходится тормозить себя, чтобы не заглатывать слишком большие куски. Когда пустые тарелки сменяются десертом с черным чаем, я снова бросаю взгляд на телефон. Надо обеспечить себе алиби. Если вдруг Денис где-то в городе пересечется с папой, я попала. Мой отец сразу поймет, что к чему, и где я шатаюсь в такое время.
Набираю своего жениха, любуясь на подаренное им кольцо. Надо сказать, Денис как-то инстинктивно понял, что мне понравится. Если бы он подарил мне булыжник, который я требовала, я бы точно сказала “нет”. Но он не стал действовать по моей указке, а послушал свои инстинкты.
— Привет, Фея, — отвечает он на звонок, а я… плавлюсь. Мне так нравится его голос, просто до дрожи. Вот вроде ничего такого. Но он низкий, проникновенный. Такой… Так, я отвлекаюсь.
— Привет. Ты дома?
— Даже если нет, ради тебя буду там через десять минут.
— Вот это готовность!
— Для тебя я всегда готов, если ты понимаешь, о чем я.
Закатываю глаза, но улыбаюсь. Я вижу, что Денис может быть серьезным, и наверняка на работе он именно такой. Может, понимание этого и обостряет мое чувство радости от осознания, что со мной он может дурачиться и вести себя так, как ему хочется, не пытаясь казаться суровее, чем он есть.
— Мне надо, чтобы ты побыл моим алиби.
— Только не говори, что ты опять на гонки поехала.
— Я с них уже приехала. Но сказала папе, что провожу время у тебя.
— Правда? И чем же мы тут занимаемся в одиннадцать вечера? — его голос немного меняет тональность, становясь тягучим и соблазнительным. Я сглатываю.
— Пазлы складываем, — отвечаю резковато, чтобы саму себя выдернуть из тумана похоти, который белым облаком уверенно наплывает на мои мысли.
Денис смеется, а я улыбаюсь.
— В общем, если папа вдруг спросит, этот вечер я провела с тобой, ладно?
— А что мне будет за то, что я прикрываю твое преступление?
— Ты посмотри, какой алчный.
— О, да, — слышу улыбку в его голосе. — Ты даже не представляешь. Так что я получу взамен?
— Я сохраню твой секрет про анальную смазку.
— У меня нет тайн о моих сексуальных предпочтениях. Ну же, Фея, дай что-то посущественнее.
— Например?
— Как хорошая девочка, поужинай со мной завтра в приличном ресторане.
— О, это слишком, — кривляюсь я. — Даже и не знаю. Обеспечить мне алиби — это не такая большая услуга. Так что мне нужно от
