Ночной лебедь - Ирина Шуппе

— Месье Де Марко, пришел какой-то мужчина. Он говорит, что он из посольства и…

— Если он из посольства, то веди его сюда.

— Но он пришел не к Вам…

— Если не ко мне, то к кому?

— К Вашей племяннице, месье Де Марко.

— К Диане?!

— Так он сказал.

Николас все еще был потрясен, но тем не менее встал из-за стола и вышел в коридор. Он сразу заметил напряженную фигуру недалеко от двери.

— Чем могу быть полезен, сэр? — обратился к нему Николас.

— Кто Вы? — в свою очередь спросил незнакомец.

— Я Николас Де Марко, хозяин этого дома и дядя леди Эндрюс.

— Простите, сэр. Меня зовут Чарльз Бекхем и мне срочно нужно увидеть Вашу племянницу.

— А в чем, собственно, дело?

— Я не могу Вам этого сказать. Прошу Вас, сэр, прикажите позвать Вашу племянницу, мне срочно нужно с ней поговорить.

— Кто Вы? И о чем Вам нужно со мной поговорить?

Диана спускалась по лестнице с абсолютно спокойным и невозмутимым видом. Ее взгляд остановился на мистере Бекхеме и она сразу поняла, что им уже что-то нужно.

Она медленно подошла к незнакомцу и протянула руку, в которую он незамедлительно вложил продолговатый сверток. Перо, как всегда, было аккуратно завернуто и, даже не разворачивая конверта, она знала, какого оно цвета.

— Я Чарльз Бекхем, из посольства, миледи.

— Дядя, — обратилась Диана к Николасу, слегка повернув голову, — надеюсь Вы не будете против, если мы с мистером Бекхемом поговорим несколько минут с глазу на глаз?

— Диана, я…

— Дядя, это очень важно и касается только меня.

— Хорошо, но не дольше двадцати минут.

— Это больше, чем достаточно. Мистер Бекхем, прошу, следуйте за мной.

Они прошли в гостиную и Диана тут же стремительно обернулась к своему гостю.

— Что на этот раз? — спросила она скорее у самой себя, нежели у Бекхема.

— Я должен был лично передать вам этот пакет.

Он достал из-под плаща большой пакет и протянул его Диане.

— Письмо от Льва ?

— Да.

Больше слов говорить не требовалось и темный посыльный направился к двери.

— Большое спасибо. Надеюсь, Вы уедете из Парижа благополучно.

Он весь похолодел, но не сказал ни слова.

А тем временем Диана распечатала пакет, основным содержимым которого были документы и одна записка:

Мой милый лебедь,

Твой Марсель скучает без тебя

И от того моя душа,

Страдает за тебя.

Лети к нему, моя царица,

И весть о нем мне принеси.

Пусть сердце громко не стучится,

Пусть песня в нем поется о тебе.

— Господи, ну почему это случается именно тогда, когда я начинаю нормально жить?

Она бросила записку в камин, туда же последовали и другие документы. Сегодня ее первый бал, и будь она проклята, если пропустит его.

Она вышла в гостиную, где ее уже ждали дядя и тятя.

— Может ты это объяснишь?

— Нет.

Другого он и не ожидал. Но его интерес был слишком силен, чтобы он так быстро сдался.

— Почему?

Ее ответ слышал только он.

— Если я скажу Вам, то мне придется убить Вас.

Он кивнул. Но никак не мог понять, что общего могло быть у его племянницы с политикой?..

Дом мадам Кюри был, как всегда, полон людей. Это был своего рода рынок невест. Диана не хотела быть представленной именно в таком месте, но другого выбора у нее не было. Они подошли к двери и их поприветствовала хозяйка дома, которая особое внимание уделила Диане.

— Конечно, в этом сезоне в моде больше блондинки, но Вы, моя дорогая, произведете небывалый эффект.

Диана посмотрела ей в глаза и, к удивлению мадам, она отвела глаза первой.

— Вы определенно будете пользоваться успехом.

Сказав это, она пожелала гостям хорошего вечера и начала приветствовать остальных гостей.

Разговоры и смех доносились до них, пока они стояли на лестничной площадке, но постепенно всеобщее внимание обратилось на них и все смолкли, завидев новую красавицу. Потом пошел шепот и снова голоса и смех, а темой разговора стала Диана.

Николас знакомил ее со своими друзьями, которые непременно выражали свое восхищение.

Возможно, вечер так бы и продолжался, если бы не внезапный приход Энтони Олбрайта, обычно избегавшего посещать подобные вечера. Даже его брат удивился этому, зная, к тому же, в каком состоянии дороги после трехдневного дождя. Будущий отец был сам вне себя от гордости и, конечно же, не помышлял о том, чтобы отправить жену в Англию в такую погоду.

Диана как раз говорила со своим дядей, когда заметила всеобщее затишье. Увидев причину, она даже усмехнулась — причину его появления она знала.

— Так вот, когда мы подпишем все бумаги и Сикерис поедет за товаром, мы станем намного богаче, — продолжал между тем Николас, который привык к переменам в поведении толпы.

— А что именно Вы хотите сделать?

Диана продолжала говорить с дядей как и раньше, хотя сейчас ее мысли занимал не только разговор.

— Я только что заметил Костаса, хочу тебя с ним познакомить.

— Где он?

— Вон у той колонны — он указал бокалом направление, и Диана взглянула в сторону.

Ее глаза остановились на маленьком лысеньком человечке, который когда-то пытался ее обмануть. Тогда он дорого за это поплатился, но, похоже, это не произвело должного эффекта. Знакомить их точно не нужно было, но и дать ему надуть дядю и обоих братьев Олбрайтов, которые понесут немалые потери (она поняла это, вспомнив суммы их вложений), она не могла.

— Знаете, дядя, я думаю на сегодня с меня достаточно знакомств, я заметила друга, с которым хотела бы потанцевать. Извините.

И не дожидаясь его ответа, она проскользнула в толпу.

— Энтони, дорогой, потанцуй со мной, ты же знаешь, как я люблю вальс.

— Ты знаешь, что я редко танцую.

— Но ради меня…

Шарлота Матье надула свои пухлые губки, делая их более выразительными. Это придавало ее виду немало соблазна, но она уже перестала интересовать его.

— Лота…

— О, мистер Олбрайт, наконец-то я Вас нашла. Пригласили меня на танец, а сами скрываетесь. Я решила дать Вам последний шанс, пока не нашла себе другого кавалера.

— Простите меня, мисс Эндрюс, но я встретил мисс Матье как раз, когда шел к Вам, она ищет свою тетю. Вы ее не видели?

— Конечно же, она возле балкона, мисс Матье, поторопитесь, пока она не ушла.

Шарлота бросила разъяренный взгляд на соперницу, но поняла, что на этот раз проиграла. Диана тем временем положила руку на локоть Энтони, и они медленно направились к кругу собравшихся танцевать вальс.

— А ведь я мог и не поддержать Вас.

— И кому из нас от этого было бы хуже?