Блуждающий разум (litres) - Алексей Калугин

«Дерево само не может так гореть, – глядя на пылающую ель, думал Бапиков. – Значит, оно было чем-то обработано. Каким-то горючим составом. А потом кто-то находящийся снаружи увидел меня в окне. Это был сигнал – и он поджег елку!»

Муромский резко повернулся и положил локоть на спинку кресла.

– Юрий Станиславович, – произнес он с укоризной. – Ну, скажите, что вы это не всерьез!

– Разумеется. – Бапиков поджал губы. – Я просто перебирал возможные варианты… Чисто по привычке.

Альтер улыбнулся и указал на Бапикова пальцем:

– Лезвие Оккама!

– Вроде того, – кивнул Бапиков.

– И какой же вариант у вас остался?

– Ель подожгли вы.

– Разумеется, я, – усмехнулся Муромский. – Кто же еще? Но – как я это сделал?

– Я видел альтеров, способных к пирокинезу. Но максимум, на что их хватало, это зажечь спичку, зажатую в пальцах.

– Так то были простые альтеры. Скорее всего, даже не воплощенные. А я – Мастер.

– И что это значит?

Муромский с досадой цокнул языком:

– Пока еще и сам не знаю.

Шаркову показалось, что он не играл. Альтер и сам еще не знал ни пределов своих возможностей, ни цели своего появления в этом мире.

Ель за окном почти догорела. От нее остался лишь черный, обугленный скелет, на ребрах которого то тут, то там порой еще вспыхивали язычки пламени.

Бапиков потянул носом. Ему показалось, что он чувствует запах дыма, просачивающийся сквозь щели оконной рамы. Хотя, скорее всего, это было игрой воображения.

– И чего ради вы устроили этот сеанс пирокинеза?

– Хотел показать, как будут гореть ваши танки. – Муромский улыбнулся. – Чисто гипотетически.

– Танки – это не елки.

– Я в курсе, Юрий Станиславович.

«Дурацкий разговор», – подумал Бапиков.

– Полностью с вами согласен, – тут же отозвался альтер.

Бапиков повернулся к окну спиной и посмотрел на Дживза. Взгляд агента был вполне осмысленный, но лицо оставалось невозмутимым. Как будто его совершенно не касалось ничего из того, что происходило вокруг. Никоим образом.

«Действительно, как вышколенный английский дворецкий, – подумал Бапиков. – Хотя сейчас, пожалуй, таких и в Англии не сыщешь».

Куратор обогнул стол и, не торопясь, направился к своему креслу.

– Ну и что же мы будем делать? – спросил он, усаживаясь. – Вы же понимаете, что просто оставить все как есть мы не можем.

– Вы не можете, – уточнил Муромский.

– Пусть так, – устало согласился Бапиков. – В любом случае нам необходимо достичь некоего взаимопонимания.

– Что вы хотите понять? – быстро спросил Муромский.

– Ну, например, каковы ваши цели? Поймите, это не праздное любопытство…

– Понимаю, – перебил Муромский. – Но я не готов ответить на этот вопрос.

Такой ответ куратора не устраивал.

– Вот как, – холодно произнес он.

– Я не шучу! – Пожалуй, впервые за все время разговора Муромский повысил голос не ради театрального эффекта.

– Надеюсь, – не изменил своей реакции на его слова Бапиков.

Кинув руки через подлокотники, Муромский упал в глубь кресла.

– В конце концов, какая вам разница, что нужно мне? Для вас должно иметь значение лишь то, что нужно вам.

– Зная вашу цель, я смогу предупредить ваши желания.

– Не сможете.

Куратор не стал продолжать спор, в котором не видел смысла.

– Хорошо, тогда скажите, что вы ждете от нас?

– Я уже сказал. Вы должны в точности выполнять все мои требования.

– И что мы получим взамен?

– Вам нужен поселок вольных альтеров – вы его получите.

– Когда?

– Сразу после того, как я получу то, что нужно мне.

Бапиков усмехнулся:

– Я не умею читать мысли.

– Мне нужен архив проекта «Вечность».

Бапиков едва не поперхнулся:

– Простите. – Дабы скрыть смущение, он дважды кашлянул в кулак.

– У вас рядом с креслом стоит бутылка с водой, – напомнил альтер.

– Да, спасибо.

Куратор перегнулся через подлокотник, взял с пола бутылку и сделал три маленьких глотка.

– Какие именно документы вас интересуют? – спросил он.

На несколько секунд Муромский сделал вид, что задумался. После чего ответил:

– Все.

– Это невозможно, – уверенно заявил куратор.

– В наше время нет ничего невозможного, – лукаво улыбнулся альтер. – Я уверен, что весь архив «Вечности» давно оцифрован. Мне нужен лишь доступ к серверу, на котором он хранится.

– Невозможно, – медленно и веско повторил куратор. – Никто не имеет доступа ко всему архиву «Вечности».

– Даже спин-протектор?

– Ему это вообще ни к чему, – едва заметно усмехнулся Бапиков.

– Выходит, во главе «Вечности» стоит не спин-протектор?

– Вы, вообще-то, понимаете, о чем говорите? – резко подался вперед Бапиков.

– Уверяю вас, то, что было и будет сказано в этой комнате, не выйдет за ее стены. Все жучки, что расставил здесь старина Дживз, давно уже под моим контролем. Я позволяю вам слышать и видеть только то, что сам считаю нужным. Ну а сам старина Дживз… – Муромский бросил взгляд на агента в сером. – Скажем так, мы нашли с ним взаимопонимание.

– Как бы там ни было, я не уполномочен обсуждать с вами вопросы, касающиеся «Вечности». – Бапиков заметно нервничал. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Да и зачем вам это?

– На данном этапе это простое любопытство. Я собираю информацию.

– Я могу организовать вам доступ к коллектору закрытых новостей. Вы сможете одним из первых узнавать все новости, причем новости в чистом виде, без ретуши. Или к базе данных тридцать первого отдела, где хранится такая информация, по сравнению с которой «Секретные материалы» – всего лишь детские страшилки.

– Мне нужен архив «Вечности».

Бапиков развел руками, давая понять, что это тупик.

– Я не уполномочен решать такие вопросы, – сказал он.

– Тогда организуйте мне встречу с тем, кто может его решить, – потребовал Муромский.

– Боюсь, это тоже не в моих силах. Мы с господином Шарковым разрабатываем сейчас проект под названием «Алексей Муромский». – Бапиков вытянул руку в сторону альтера. – И пока у нас не будет результатов, с нами никто ни о чем разговаривать не станет. Понимаете? Так работает система. Если я завтра приду к спин-протектору и скажу, что для продолжения проекта мне нужен доступ к архиву «Вечности», меня даже не спросят, зачем он мне нужен. Прихлопнут проект и меня вместе с ним! – Для наглядности куратор хлопнул ладонью о ладонь. – Вы со своими способностями, может быть, и вывернетесь. Но мне на это, честно говоря, будет уже глубоко наплевать. Потому что сам я буду уже никто и имя мне будет Никак. И, черт возьми, меня такой вариант совсем не устраивает! – Бапиков вовсе не сорвался. Ему просто надоело ходить вокруг да около. Муромский предлагает сыграть в открытую. Отлично! Он готов показать свои карты. – Я заинтересован в сотрудничестве с вами. Но вы – это не все, что у меня есть. И существует граница, переступать которую я не намерен. Поэтому я предлагаю: давайте действовать последовательно. И для начала определимся, что каждому из нас нужно на первом этапе нашего сотрудничества. Вы сами предложили нам поселок вольных альтеров. Отлично! Скажите, что вы хотите взамен. Но только пусть это будет не Луна с неба, а что-то реальное. Что-то, что я могу для вас сделать.

Бапиков залпом допил остававшуюся в бутылке воду и кинул пустую пластиковую тару на пол. Бутылка с шумом покатилась по паркету, ударилась о плинтус, качнулась назад, потом снова вперед и замерла.

– Убери со стола, Дживз, – сказал Муромский. – Я наелся.

Агент, исполняющий роль слуги, ненадолго вышел в соседнюю комнату. Вернувшись с большим, круглым, серебряным подносом, он принялся быстро и аккуратно переставлять на него посуду и столовые приборы.

Бапиков молча ждал, что ответит на его предложение Муромский. Он был уверен, что альтер примет его, поскольку точно знает, что куратор не блефует и что предложение, сделанное им, на самом деле последнее. А Муромскому, что бы он там ни задумывал, нужен был контакт с человеком, имеющим определенный вес и власть. Иначе бы зачем он вернулся в пансионат? Быть может, он и мог сделать так, чтобы два десятка танков разом вспыхнули, как светляки. Быть может, он один мог без единого выстрела положить целую армию. Быть может, он сам был неуязвим для пуль и огня. Но сейчас война не входила в его планы. Иначе бы он не стал вести никакие переговоры, а сам бы пришел и взял то, что ему было нужно.

Дживз поднял поднос и, держа его перед собой, как драгоценную святыню, степенно удалился.

Муромский скомкал лежавшую справа от него газету и кинул на пол.

– Какую чушь пишут в газетах!

– О чем? – осведомился Бапиков.

– Да обо всем сразу! Какая мне разница, что думает о возможной деноминации певец Толям, если я даже не знаю такого певца! Лучше объясните мне, почему вообще идет речь о деноминации!

– Могу вас заверить, деноминации не будет. По крайней мере, в ближайшие пару лет.