Калейдоскоп - Сергей Григоров

— Догадаться нетрудно. Увлеченный человек легко предсказуем. Особенно в своих заблуждениях.

В чем же я не прав?

— В том, что такие машины нужны. Что-то ведь надо оставить и на долю человека. Вероятно, твой Решатель также окажется невостребованным. Обидно? Да, невероятно горько, ибо переоценить значимость такого изобретения трудно. Технический прогресс — это создание различных приспособлений, освобождающих человека от тяжелой или рутинной работы. Колесо — чтобы перемещать тяжести. Паровая машина, а затем электрическая сила — чтобы избавить от физических нагрузок. Счеты и, далее, компьютер — чтобы отстранить от нудных вычислений, а там и от контроля над функционированием разнообразных грубых механизмов. Твое детище замыкает этот ряд: оно дает алгоритмическую свободу, освобождает человека от необходимости продумывать свои действия ради достижения поставленной цели. Таким образом, люди могут полностью посвятить все свое время единственной работе, которую за них никто и ничто сделать не сможет никогда — целеполаганию, поиску смысла своего существования. А ты знаешь, как сейчас используется твое детище?

— Два Решателя я оставил себе, они просто лежат. Два следующих отправлены на Центральную-Один…

— …чтобы затеряться в академических архивах. Пятый приобретен одним коллекционером редкостей. Шестой и седьмой нашли применение в аттракционах с адаптированной виртуальной реальностью — очень модная сейчас штучка — на Блезире и на Мирре. Это еще не самое печальное, ибо остальные попали в руки родиниловской школы прорицателей. Не правда ли, достойное применение?

— Может быть, со временем…

— Все может быть, но ты-то понял, что человечеству сейчас нужны не столько новые научно-технические достижения, сколько лекарство?

— Но так всегда было. От открытия, например, электричества до первой динамо-машины прошла не одна тысяча лет.

— Несопоставимые условия: тогда творчеством занимались единицы, а подавляющее большинство людей знало лишь тяжелый однообразный труд. Сейчас все наоборот.

— В истории неоднократно были периоды бурного развития. Потом они заканчивались, наступали времена медленного накопления знаний для нового скачка.

— Значит, времена такие? И ты веришь в это?

— Нет.

— И правильно делаешь. Почему всегда и везде — а сейчас особенно — новое с превеликим трудом пробивает себе дорогу? Почему главным двигателем прогресса стала похотливая тяга к новым развлечениям и удовольствиям? Почему человек создал свой мир, свою искусственную среду и заперся в ней, словно моллюск в скорлупе? Ты уверен, что вправе не обращать внимание на эти вопросы?

— Но что же делать?

— Искать. Человечество больно, коли его великое природное чувство, называемое любопытством, инстинктивная потребность исследовать окружающий мир, отмирает. Сейчас нет более важной, более благородной задачи, чем направить максимум усилий людей на познание природы.

Шоанар замолк, словно поток, внезапно столкнувшийся с преградой.

— К сожалению, мы не одни, — сказал он.

— Как не одни? — не понял Реннар. Казалось, силы совсем покинули Шоанара.

— Выходите, — сказал он, обращаясь к дальним кустам. Оттуда робко, как маленький испуганный зверек, выбралась Вела. Оказавшись на открытом месте, Она, однако, распрямилась.

— Ха! Спасители человечества! Думаете, мне очень интересно слушать ваши заумствования? Я полагала, что у вас действительно важные дела, а оказалось… Ладно, Реннар, прощай.

— До свидания, Вела.

— Я сказала — прощай!

— Жаль, — после некоторой паузы промолвил Шоанар. — Доброе зерно, брошенное в плодородную, но неподготовленную почву, истощает ее. Но вернемся к нашему разговору. Ты заметил, насколько редко и неосязательно умение творить? Ничтожно малое количество людей отягощено этим даром. Один походя дает формулировку фундаментального закона природы, в то время- как тысячи блестящих умов, подытоживая результаты многолетних изысканий, вынуждены признать все свои успехи миражами тщеславия. Один живет века несколькими строчками, ярко изложенными мыслями, а упорный труд тысяч, миллионов людей порождает лишь никому не нужный мусор.

— Не понимаю, к чему вы клоните.

— Ты доказал, что обладаешь даром творца и, возможно, тебе посильна задача найти инструмент убеждения — или принуждения — людей обратить свой взор на реалии окружающего мира и на пределе сил познавать его законы. Я не смог решить эту проблему. Так же и мои первые ученики. Сем Нарайн сделал блестящую политическую карьеру, а

Рюон претендует на лавры известного философа и публициста, но реальное их влияние в обществе ничтожно. Ты должен пойти другим путем — стать духовным наставником человечества. Для получения необходимой подготовки тебе следует поступить в Школу Гуро. Вот рекомендательное письмо Шамону, ректору такой школы на Ценодин. — Шоанар протянул пакет.

— Я как-то не думал… Не ожидал…

— Хотелось бы, чтобы ты никогда не забывал, — жестко продолжил Шоанар, — что конечная цель познания — определение сущности Добра и Зла. Остальное додумывай сам. Тебе забронировано место на ближайшем звездолете, отбывающем от Кварта-ра. В запасе у тебя не более двух месяцев, чтобы проститься с землей своего детства…

По законам Ваннии каждый имел право выбрать для завершения образования любой учебный центр Содружества. Редко кто пользовался этой возможностью, чтобы учиться вне Квартара, но когда Реннар подал свое прошение — положительный ответ был получен незамедлительно.

Уже в звездолете Реннар узнал, что в числе пассажиров значилась и Вела, но за долгий, почти полугодовой перелет ни разу не увидел ее. Спустя некоторое время до него дошел слух, что она поступила в Полицейскую академию. Их пути разошлись, но не навсегда.

Школа встретила Реннара неприветливо. Ответственный секретарь приемной комиссии пролистал его документы для того лишь, чтобы подкрепить формальное основание для отказа.

— Набор слушателей на новый цикл давно закончен. Учебный план сверстан и представлен ректору на утверждение. Вы опоздали, молодой человек.

— По Закону об образовании все федеральные учебные заведения должны предоставлять равные возможности получения высшего образования представителям всех общин. Ванния — полноправный член Галактического Содружества, однако в настоящее время, как мне известно, ни один ваннианец не проходит какой-либо курс обучения вне Квартара. Не моя вина, что я прибыл только сейчас — так составлено расписание галактических рейсов. Вы обязаны были учесть это обстоятельство.

— Школа Гуро — не обычное учебное заведение, и распространение действия федеральных законов на нее не совсем корректно. Мы готовим уникальных специалистов. Наши слушатели, как правило, имеют по два-три диплома о высшем образовании. Идите в любой вуз, требуйте зачисления, проходите курс обучения и только после этого — если не пропадет желание — милости прошу к нам на собеседование. Но учтите, что и тогда поступление в Школу вам никто не сможет гарантировать. У нас весьма жесткая система отбора. Одного желания мало, следует иметь и способности, и навыки, и определенные черты характера. Таков веками установленный порядок, и не нам с вами его менять.

— А разве не могут быть исключения?

— Исключения? Могут быть, но для этого нужны веские основания. Я готов внимательно выслушать ваши объяснения. Итак, по какой причине вы настаиваете на своей причуде?

Реннар не нашел ни одного защитного слова.

— Так посоветовал мой наставник, — сказал он, когда молчание стало грозить завершением разговора. — Вот его письмо ректору.

Шоанаровский пакет был немедленно вскрыт.

— Наконец-то старый чудак подал весточку о себе. Что же вы сразу не показали послание?

Реннар промолчал. Его объяснение, что он вообще хотел обойтись без протекции Шоанара, могло быть неправильно понятым.

— Кстати, меня зовут Левер. Вы можете обращаться ко мне по имени. Что ж, из уважения к Шоанару придется заняться вами основательно.

Левер вновь принялся за реннаровские документы.

— Пожалуй, я догадываюсь об истинных мотивах вашего стремления учиться у нас. Желаете стать основателем новой мировой религии, превратиться в духовного пастыря человечества, непогрешимого пастуха дрожащих душ? Желаете, чтобы ваше имя ежедневно произносили миллионы уст, нижайше вознося молитвы?

— Ну что вы… Разве я способен на такое?

— Святая скромность! Вы полагали, что я рассчитывал получить утвердительный ответ?

Реннар покраснел. Ваннианские обычаи порицали не только чрезмерные запросы, но и высмеивание кого-либо.

— Вынужден вас разочаровать, — продолжил Левер. — Наше учебное заведение, как и все другие Школы Гуро, не готовит пророков и не пестует новых посланцев Бога. Не делали этого ранее и не собираемся заниматься этим в будущем.