Девять негритят - Андрей Ильин

Если только не придумать, не упростить, не сократить что-нибудь еще…

Вот только — что?

Что?!

США. ГОРОД ХЬЮСТОН. ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ОТДЕЛ КОСМИЧЕСКОГО ЦЕНТРА NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА

На испытательном полигоне американского космического центра бригада из шести рабочих суетилась в установленном на бетонном основании шлюзовом модуле. Они, лихорадочно откручивая болты, снимали крышки и выковыривали из пазов уплотнители. Еще двое рабочих, которые были тут же, хотя снаружи им работать было бы куда удобней, распаковывали и расправляли, прилипая спинами к переборкам, новый комплект уплотнителей. Но там, где было бы гораздо удобней, они работать не могли, потому что должны были — здесь, моделируя реальные условия, в том числе тесноту МКС.

— Взяли… Дернули… Сняли…

Они спешили, очень спешили. Примерно как автомеханики «Формулы-1», которые умудряются сбрасывать и ставить на место новые колеса и коробки передач в считанные минуты и даже секунды.

Их движения были выверены, а места точно распределены — они не толкались и не мешали друг другу. Но…

Но все равно, все равно они не успевали, хотя работали на пределе сил и в более привычных для людей земных условиях.

Стоп!..

Мгновенно замерли цифры на циферблате электронного секундомера.

Нет, не получается! Если не получается сократить эту конкретную операцию, то остальные — тем более не получится!

Ничего не выходит!..

Не успеть!..

РОССИЯ. ГОРОД КОРОЛЕВ. ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ

ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОДОК. ЦЕНТР ПОДГОТОВКИ КОСМОНАВТОВ

МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ

Пятнадцать часов ноль пять минут по бортовому времени. Шестнадцатые сутки полета

— С вами будет говорить ведущий конструктор РКК «Энергия», — сообщил руководитель полета. — Как поняли меня?

— Понял вас, — подтвердил прием Виктор Забелин.

— Переключаю…

Ведущий конструктор был не здесь, не в ЦУПе. Ведущий конструктор стоял в расстегнутом пиджаке, со свернутым набок галстуком, коленями на бетонном полу, перед разработанным им изделием. Его поза напоминала позу дикаря, поклоняющегося идолу.

— Здравствуйте, Виктор, — поприветствовал ведущий конструктор знакомого ему космонавта. — Что там у вас стряслось? Только прошу кратко…

Виктор Забелин описал сложившуюся ситуацию буквально в двух словах, потому что особо описывать было нечего. Он проверил скафандр и исправность работы шлюзкамеры и выпустил своего напарника в космос, после чего отказала крышка выходного люка.

Вот и все.

— Переключите меня на внутреннюю связь, — попросил главный конструктор.

— Даем связь, — подтвердил ЦУП.

Это значит, что ведущий конструктор РКК «Энергия», стоящий на коленях в ближнем Подмосковье, в Звездном городке, мог запросто болтать с космонавтом, зависшим в открытом космосе, на обшивке космической станции.

— Вы слышите меня?

— Да, хорошо слышу.

— Что вы пытались делать, чтобы открыть люк?

Да все пытался — все, что возможно! И дергал, и давил, и колотил, и материл проклятую железяку в тридцать три этажа с надстройками. И хоть бы что!..

— Попробуйте закрыть крышку, после чего вновь открыть ее.

А чего же ее закрывать, если она и так закрыта?

Но попробовать все же стоит. Ведущий конструктор свое изделие знает лучше. Лучше всех!

Алексей Благов повернул рычаг на положенные 440 градусов, выждал несколько секунд и крутнул его обратно.

Ну и что?

А ничего!

— Никакого результата, — доложил он на Землю…

В ЦУПе слышали разговор космонавта с ведущим конструктором — все слышали, потому что работала громкоговорящая связь. И все поняли, что ведущий — не бог и чуда не явит! Что он тоже ни черта не понимает. Точно так же, как и все остальные!

— Оставайтесь на связи, — попросил ведущий конструктор.

И полез в люк шлюзкамеры со здоровенным гаечным ключом…

ШЛЮЗОВОЙ МОДУЛЬ МЕЖДУНАРОДНОЙ КОСМИЧЕСКОЙ СТАНЦИИ

Пятнадцать часов пятнадцать минут по бортовому времени. Шестнадцатые сутки полета

Американцы и неамериканцы трудились в поте лица.

Хотя все уже подозревали, что, как ни старайся, — они не успеют!

Легко, находясь там, на Земле, упрощать технологии, сокращая время замены уплотнителей. А вы попробуйте это сделать не там, а здесь — в космосе.

В шлюзовом отсеке было тесно, а самое главное, отсутствовала сила тяжести, и поэтому любое неосторожное, резкое движение приводило к тому, что астронавт отлетал к противоположной стене, задевая или сшибая кого-нибудь в полете.

А потом кто-нибудь, не рассчитав сил, впечатывался в него.

Так они и носились туда-сюда, как шары по бильярдному столу, ударяясь о стены и загоняя друг друга в лузы углов, что сильно усложняло выполнение и без того непростой задачи.

И хотя всем и давно уже было понятно, что они не успевают, они все равно продолжали работать.

Уже не из-за Алексея, уже — из-за себя!

Потому что сидеть сложа руки было бы гораздо тяжелее…

ШЛЮЗОВАЯ КАМЕРА МОДУЛЯ «ПИРС» МЕЖДУНАРОДНОЙ КОСМИЧЕСКОЙ СТАНЦИИ

Пятнадцать часов тридцать пять минут по бортовому времени. Шестнадцатые сутки полета

— Тяни! — скомандовал Виктор Забелин.

Алексей Благов потянул, что было сил потянул, напрасно расходуя лишний кислород и сокращая тем минуты своей жизни.

— И… раз…

И… два!..

— Да тяни же, твою мать! — не стесняясь открытого эфира, командовал Виктор Забелин, налегая на крышку.

И ЦУП все это слышал.

ЦУП и не такое слышал!..

— Ну чего ты не тянешь?

— Да тяну я, тяну! — хрипел его напарник. — Только она не тянется!

— Давай еще разок!..

И еще несколько литров кислорода было растрачено впустую, растрачено на напряжение мышц, на выплеск адреналина.

Ни черта!.. Крышка стояла как влитая!

И в головах у всех — там, в космосе, и в ЦУПе, и в Центре подготовки космонавтов — завертелось, просясь на язык, одно расхожее русское словцо — про пушного, который не оставляет никаких шансов, зверька. Но вслух его пока не произносили.

Пока…

В шлеме скафандра тревожно замигала лампочка, сигнализируя о том, что основной запас кислорода на исходе. Раньше космонавт тут же бы переключился на аварийный баллон, но теперь не спешил, теперь он высасывал из баллона весь воздух, до последнего глотка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});