Любушки-Любки - Роузи Кукла

Двое парней схватили и стали держать меня за руки, а остальные принялись лапать, и лезть в трусы, больно сжимать и тискать мою малютку.

Потом одна из девиц присела предо мной и попросту стянула с меня трусики. Полезла ко мне под платье своими грязными руками. Я не стала терпеть и врезала ей между ног.

После того меня стали бить. По телу, по лицу. Пошла кровь. При этом один из подонков сказал, что это тебе привет от твоего бывшего мальчика. Я не кричала и не звала на помощь и это их еще больше разогревало.

Они бы прибили меня, если бы не вмешались взрослые. Шантрапа разбежалась и тут я заревела. Заревела от унижения и злости. Меня проводили до самого дома, и я быстренько стала приводить себя в порядок.

Маме я ничего не сказала, притворилась спящей. А утром она заметила следы побоев на лице, и мне пришлось врать, сказать, что я упала и ударилась. Пару дней я ходила с оглядкой, а потом успокоилась. Как оказалось, напрасно.

Мне нравился один мальчик, и мы с ним встретились. То да се. Стали прогуливаться. Зашли в парк, сели на скамейку. Стало вечереть, и я все ждала от него поцелуев. Дура! Надо было не дожидаться, а мчаться домой, как говорила мне Мама: «Стемнело, домой».

Но я же, считала себя уже взрослой, мне ведь исполнилось 13 лет. Вот так началось в моей жизни самое страшное.

На мою беду в парк зашли те же самые девицы и, увидав меня, сразу выскочили. Тут мне бы рвануть со всех ног, но я, же была гордая! Я степенно встала, и мы пошли на выход, где нас уже поджидали. Мой парнишка не сделал и двух шагов, как его сбили с ног и стали молотить ногами, а меня схватили и поволокли назад в парк. Вот тут я спохватилась и попыталась закричать, но мне так саданули в живот, что я вся обмякла и только замычала.

Чуть ли не бегом меня волокли все дальше и дальше в парк, и на все мои дерганья я получала удары, один сильнее другого. Меня затащили в какую-то будку и, не давая опомниться, заломили руки. Я открыла рот, чтобы закричать, но тут, же мне в рот запихали какую-то грязную тряпку. Я не успела опомниться, как мне на голову натянули мое же платье, которое задрали чьи-то руки. Я дергалась, но меня не отпускали. Потом какой-то хрипловатый голос сказал, что я ничего и чьи-то грязные руки стали шарить по моим ногам, трусикам, между ног.

Вокруг слышались смешки и грязные шуточки. Затем меня нагнули и сдернули трусики. Я вся сжалась и задергалась.

Вот тогда — то мне стало по — настоящему страшно и я завыла нечеловеческим голосом. Видно я так громко выла, что они испугались, что их услышат. Поэтому тот же хриплый сказал, чтобы меня завалили, и я тут же полетела на грязный пол. Больно ударилась. Меня пару раз пнули ногой. Кто-то больно скрутил и сильно связал ноги. Меня все еще не трогали.

Потом я услышала их шаги и спор, но уже за будкой. Несколько голосов предлагали меня сразу же трахать, а Хриплый им что-то отвечал.

Они заспорили, а затем я услышала, как хриплый что-то громко сказал на счет меня, что меня надо загнать, или продать, а потом я услышала возражения и возню. Маты, крики. Удары. Они дрались! Как я была этому рада! Потом топот ног и я поняла, что они разделились. Я услышала шаги и голос Хриплого. Он закурил и отдал команду кому-то, что бы тот позвонил дяде Коле и что он пока будет здесь их ждать. Я услышала, как несколько человек ушли, а хриплый курил и ходил вокруг будки.

Я лежала на грязном и холодном полу и тряслась от страха и холода. Мои руки и ноги ныли от пут, но я не могла даже пошевелиться. Минуты шли, ничего более не происходило. Сколько прошло времени я не знаю, но мне оно показалось вечностью. Пару раз я слышала, как кто-то заходит, и слышала, как чиркали спичкой. Проверяют, поняла я.

Потом произошло чудо!

Я услышала звук мотора, который быстро приближался к нам. Затем скрип тормозов, свист милицейских свистков и топот ног. Крики. А потом я услышала приближающиеся шаги нескольких человек, которые громко матюкали какого-то Барона и поняла, что меня спасли!

Домой меня привезли закутанной в милицейскую куртку. Мама от волнения все никак не могла говорить и плакала, обнимала меня. Милиция попыталась нам, что-то объяснить насчет показаний, заявления, но я прямо с порога бросилась в туалет. Наконец Мама спохватилась, стала метаться от туалета к ним, благодарить и делать еще что-то, чего я уже не слышала, т. к. заснула прямо в туалете.

Потом Мама рассказала мне, как они вытащили меня и я забредила. Милиция потопталась и, пожелав всего хорошего — уехала.

Я неделю пролежала в постели. Наутро меня осмотрел врач, потом приезжала милиция и я давала им описания на этих подонков. К сожалению, я температурила. Мама нашла телефон моего мальчика и по нескольку раз звонила и благодарила его самого и его маму, родителей — за замечательного и смелого сына.

Оказывается это он, после того, как его избитого бросили у входа, добрался до телефона и вызвал милицию в парк. Дождался их приезда и указал, куда меня утащили. И только потом ему оказали первую помощь, отвезли в больницу. Потом он так же долго лежал и лечился.

Вот такое получилось у меня второе свидание!

После того случая Мама разболелась. Все произошедшее со мной свалило ее. У Мамы стали отказывать ноги. Первое время к ней приходили подруги, приносили еду, передавали деньги. Потом эти визиты стали реже и скоро, почти совсем прекратились.

Мама уже не вставала, я все взяла на себя. Первое время я еще ходила в школу под конвоем маминых подруг и знакомых, а затем я уже обходилась сама. Школа погудела, погудела и опять занялась своими делами. Конечно, я прославилась так, что со мной дружили одни девчонки. Мальчишки больше не встречались.

Дурная у меня была репутация. Мой мальчик, мой спаситель уехал с родителями сразу после больницы. Я, по сути, осталась одна с больной Мамой на руках. Деньги таили. Я все реже соглашалась выезжать на гастроли, не сильно-то кто мог нам помочь. У нас просто не было денег.

И как-то так получилось, что моя бывшая наставница по балетной школе познакомила меня со своей подругой — Эмилией Иосифовной. Она была замужем за отцом нашего гения. Так я стала вхожа к ним в семью.

— Но об этом я расскажу вам в следующий раз. — Сказала Женька, на которую мы с Машкой смотрели, как на героиню.

— А теперь, давайте ложиться спать. Завтра опять будет хлопотный день.

— А где мне лечь? — Спросила Женька.

Я сказала, что я буду спать вместе с Машкой, а она пусть ложиться на мою кровать. Когда мы уже все улеглись, и Машка заснула, я тихонечко перешла к Женьке и залезла к ней под одеяло. Я обняла ее, гладила и целовала. Я что-то хорошее шептала ей о том, какая она отчаянная и что она сильная, и смелая. О том, что я ей восхищаюсь и люблю. Но Женька уже сладко посапывала и я, чтобы не разбудить ее, тихонечко вернулась к Машке. Я обняла ее, и мы обе сладко заснули.