Жизненное пространство семьи. Объединение и разделение - Светлана Бочавер

О многом говорит способ пищевого поведения матери семейства в отсутствие семьи. Если такое случается, готовит ли она еду только для себя? Ест ли она вообще? Узнав это, можно лучше понять, что для нее значит процесс приготовления пищи, – это жертва, самоограничение или спонтанное творчество?

Упражнение 4

Понаблюдайте за привычками членов своей семьи или задумайтесь и вспомните их. Кто ест быстрее всех? Кто доедает вчерашнее или то, что осталось после других членов семьи? Кто обычно обедает или ужинает после того, как поели остальные члены семьи?

Если вы даете на все три вопроса один ответ, подумайте, хорошо ли живется этому человеку дома. Почему он (она) так поступает? Нравится ли это ему (ей)? В каких словах он (она) рассказывает об этом своим друзьям, подругам, сослуживцам? Что будет, если попросить его обедать вместе со всеми? Кто тогда будет подавать пищу остальным членам семьи? Будет это к лучшему для всех или менее удобно? Если этот человек устает, какие психологические «бонусы» он получает и как он отдыхает? Наконец, любит ли он есть пищу, приготовленную не им?

Мы думаем, что попытка поразмышлять над теми критическими для семейных пищевых традиций моментами, которые мы обозначили, помогла вам оценить расклад сил в семье. Люди могут избегать совместной трапезы по самым разным причинам – чтобы ускорить процесс взаимодействия или поглощения пищи и освободиться, чтобы поддержать порядок, чтобы похудеть. Все эти мотивы, естественно, отражают разное отношение к близким. Может случиться, что размышления приведут вас к открытию новых смыслов привычек близких, которые раньше вас раздражали.

Гостеприимство и отказ от него также опосредованы пищевыми ритуалами как знаками доверия и толерантности. В замках средневековой Чехии существовал специальный предмет мебели, называемый kredens (от лат. credo – верю, доверяю). Небольшой столик-буфет, стоящий обязательно в углу рыцарского зала, был предназначен для того, чтобы разливать напитки в присутствии гостей. Поскольку отравления приглашенных были в порядке вещей, присутствие kredens’а было призвано несколько успокоить их бдительность. Соответственно принять чашу и пищу было также демонстрацией доверия хозяину.

Кто, кого и чем угощает – также характеристика отношений. Сколько времени было потрачено на приготовление домашнего обеда, в котором даже хлеб – из хлебопечки, показывает меру интереса к гостям.

Манера есть в присутствии других людей также может выражать уважение или неуважение, вызывать чувство брезгливости и желание уйти. Не случайно правила этикета уделяют большое внимание именно манере вести себя за столом, признавая эту сферу очень значимой и нюансированной с точки зрения содержания средовых посланий. «А как он ел! Медленно, аккуратно, салфеточка на коленях, ножом-вилкой не гремит ‹…› Не для утоления голода, а просто для красоты, ну как на пианино люди играют или танцуют. Наши так не едят, хоть убей их…» (Л. Улицкая «Цююрихь»).

И еще одно, возможно, специфическое для России явление – это «продуктовая» карта района. Многие матери семейства вспомнят, что во времена дефицита, чтобы «добыть» разные продукты, надо было обежать несколько различных магазинов, и каждая женщина держала в голове схему, привязывающую продукт к географии района.

«Елизавета Сергеевна. Мы раньше на Сокол за молоком ездили. Сядем в автобус, возьмем по бидону и поднимаемся высоко в гору, едем, смотрим по сторонам. А на Соколе дома красивые, деревья большие, мы в окна так и смотрим. Приедем, купим молока и обратно домой. Это сейчас Сокол стал другим. Да и молоко можно везде купить. А раньше – только на Соколе, только там».

Когда речь идет о взаимодействии взрослых членов семьи, интересна информация о рождении пищевых ритуалов и обстоятельствах, которые к этому привели. Например, ночная рюмка коньяка может появиться, если муж поздно приходит с работы, или если младенец устраивает бессонную ночь, или просто если молодая семья живет с родителями, и эта маленькая тайна – способ укрепить границы своей семьи. Или другой вариант: поздние ужины могут возникнуть в семье, где есть дети и принят демократический стиль воспитания, то есть дети вторгаются в личную жизнь своих родителей, а противостоять этому считается негуманным. Поэтому супруги стараются отсрочить ужин на двоих до того времени, пока дети наконец не заснут. Разумеется, если они хотят поужинать вдвоем. Если же нет, то дети могут смягчать напряжение между супругами, которые боятся остаться наедине друг с другом, и тогда ужин будет общим и безрадостным.

Пищевое насилие

Для детей питание нередко оказывается источником многих стрессов. В детстве механизмы принудительного кормления известны. Для нашей страны почему-то характерно противоречивое отношение к тому, что должны есть дети и как им следует относиться к пище: с одной стороны, преувеличенно уважительное отношение к пище, которую нельзя оставить на тарелке или выбросить, «потому что многие на Земле голодают», что правда. Однако при этом поражает совершенное пренебрежение вкусовыми предпочтениями детей, полная неготовность принимать во внимание их желания. В конце концов, мать всегда знает, что не любит есть ребенок и чем это блюдо можно заменить. Если она этого не делает, можно задуматься, какие мотивы ею руководят и что она хочет извлечь из неизбежного конфликта сначала с ребенком, а потом и с другими вовлеченными членами семьи. Наверное, каждый ребенок переживал нечто подобное Дениске.

«Тогда мама села со мной рядом, обняла меня за плечи и ласково спросила:

– Хочешь, пойдем с тобой в Кремль?…

И мама ушла на кухню.

А я остался с кашей наедине. Я пошлепал ее ложкой. Потом посолил. Попробовал – ну невозможно есть! Тогда я подумал, что, может быть, сахару не хватает? Посыпал песку, попробовал… Еще хуже стало. Я не люблю кашу, я же говорю.

А она к тому же была очень густая. Если бы она была жидкая, тогда другое дело, я бы зажмурился и выпил ее. Тут я взял и долил в кашу кипятку. Все равно было скользко, липко и противно. Главное, когда я глотаю, у меня горло само сжимается и выталкивает эту кашу обратно. Ужасно обидно! Ведь в Кремль-то хочется. И тут я вспомнил, что у нас есть хрен. С хреном, кажется, все на свете можно съесть! Я взял и вылил в кашу всю баночку, а когда немножко попробовал, у меня сразу глаза на лоб вылезли и остановилось дыхание, и я, наверно, потерял сознание, потому что взял тарелку, быстро подбежал к окну и выплеснул кашу на улицу. Потом сразу вернулся и сел за стол.

В это время вошла мама. Она посмотрела на тарелку и обрадовалась:

– Ну что за Дениска, что за парень-молодец!»

Пищевое манипулирование или насилие может провоцировать обманы, агрессию, неискренность и ответное манипулирование. Лучше узнать, что любят и что не любят есть члены семьи, и стараться это учитывать. Хотя у хорошей хозяйки они обычно начинают любить то, что нравится ей самой!

Пища может символизировать уничтожение или победу над некоторым недоступным объектом, то есть быть аналогом агрессии (что обычно происходит в мире хищников, ведь охота ведется только для того, чтобы получить пищу). Она может стать пусковым раздражителем в развитии долговременного сценария, надолго определяя жизненный путь человека.

Итак, очевидно, что пищевое поведение – это многослойный феномен, в котором есть все, что присутствует в жизни: энергия, эстетика, излишества и капризы. И поэтому пищевые ритуалы могут быть надежным показателем семейного климата. Архетипическая мама или бабушка с пирогом должна присутствовать в жизненном опыте каждого человека.

Упражнение 5

Вспомните, что было обязательным и что запрещалось во время еды, когда вы были ребенком («Когда я ем, я глух и нем…» и пр.)? Как вам кажется, почему эти правила возникли? Строго ли они соблюдались? Были ли ваши родители солидарны в том, чтобы следить за их исполнением? Рассказывали ли они о том, что и как было принято есть в их детстве? Им нравилось, как готовили их мамы? Есть ли какие-то ограничения на общение и поведение во время еды для детей в вашей семье? В чем их смысл? Как дети реагируют на эти ограничения?

Ритуалы призваны облегчать взаимодействие; в семье важно понимать, все ли с этим согласны. Если это не так, нужно постараться добиться понимания их смысла всеми членами семьи (разумеется, если вы уверены в их целесообразности). Или отменить их. Именно для этого мы и предложили провести это короткое самообследование.

Секс в человеческой культуре

Но если пища – это условие физического существования человека и его личностного роста, то секс и все, что с ним связано, отражает способность к творчеству у зрелой личности. Не случайно к сексу надо долго готовиться, это ответственно. Изначально он нацелен на продолжение рода, однако мы, люди, так далеко ушли от этой изначальности, что относимся к сексу в первую очередь как к социальному явлению. Некоторые психологи всерьез полагают, что даже половая принадлежность человека определяется его самосознанием, принятием поведения, типичного для мужчин или женщин. Д. Моррис пишет, что в области секса «мы терпим серьезный крах в попытке отделить основную, репродуктивную, функцию сексуальных отношений от второстепенных, и все же в условиях людского зверинца это не помешало превращению секса в многофункциональный суперсекс, несмотря на подчас катастрофические последствия для самих людей» (Моррис, 2001, с. 92). Поэтому сексуальное поведение глубоко символично и часто представляет собой метафору жизни вообще, что отчетливо прослеживается в ненормативной лексике, присутствующей в культуре каждого народа.