Испытай всякое - Эрл Гарднер

Прижав к ним липкую ленту, чтобы перенести отпечатки на нее, я достал замшу и тщательно протер торец стола.

Покончив с этим, подошел к двери и слегка приоткрыл ее.

– Мисс Бил, – сказал я, – зайдите сюда, пожалуйста.

Она вскочила со стула так, словно от моих слов ее ударило электротоком.

Отступив вглубь, я дал ей возможность открыть дверь и войти в кабинет.

– У вас там кто-нибудь сидит? – поинтересовался я.

Она покачала головой.

– Думал, что смогу подождать, пока не придет мистер Аллен, – объявил я, – но, видимо, из этого ничего не выйдет. Придется просить вас передать ему очень важное сообщение.

– Можете во мне не сомневаться.

– Хорошо! Пусть он при всех обстоятельствах воздерживается от каких бы то ни было контактов с молодой женщиной, которую я видел прошлым вечером.

– Дословно: с молодой женщиной, которую вы видели прошлым вечером?

– Правильно.

– Не могли бы вы назвать ее имя?

Я покачал головой.

– Нет, только это – с молодой женщиной, которую я видел прошлым вечером.

– И он будет знать, о ком идет речь?

– Конечно.

– Хорошо, – сказала она. – Все так и передам.

– Запомните, ни при каких обстоятельствах ему не следует видеться с ней.

– Понятно, и еще добавлю, что предупреждение исходит от вас.

– Очень прошу вас: ничего не забудьте! А теперь выгляните за дверь. Если там никого нет, дайте мне знать – и я уйду. Если кто-то есть, постарайтесь избавиться от него под любым предлогом и, опять же, дайте мне знать.

Она распахнула дверь, выглянула, повернулась и сказала:

– Никого нет, мистер Лэм.

Я удалился из кабинета с портфелем под мышкой.

Выходя из офиса, я бросил на нее быстрый взгляд и ободряюще улыбнулся.

Ей было не до улыбок. С явным сомнением и тревогой она не отрывала глаз от моего портфеля.

Глава 8

Убедившись, что за мной нет хвоста, я проехал к мотелю «Эджемаунт». Записавшись там под своим именем, я поинтересовался, нет ли для меня писем. Мне вручили пакет под роспись. Вывесив на двери номера табличку: «Не беспокоить», я разложил образцы отпечатков пальцев, достав их из пакета, и принялся за работу.

Я не мог с уверенностью сказать, кому принадлежали отпечатки, снятые мною в номере отеля, за исключением тех, которые Шейрон оставила на бокале для шампанского. Их могли оставить уборщица, прежние постояльцы или случайные посетители. То же самое касалось и отпечатков, добытых мною на полированном торце письменного стола в личном кабинете Аллена. Некоторые из них, несомненно, принадлежали ему, некоторые, возможно, его секретарше, а остальные, скорее всего, посетителям, заходившим к нему по делам.

Все, что я пытался, – это установить идентичность хотя бы одного из отпечатков, полученных со стола в личном кабинете Аллена, с одним из отпечатков, снятых в номере мотеля.

Прошло полчаса кропотливой работы, прежде чем я достиг своей цели.

Не оставалось никаких сомнений. Один из отпечатков, обнаруженных мною в кабинете Аллена, точно совпадал с отпечатком, снятым в номере мотеля.

Минут пять я раздумывал, а затем позвонил в наш офис и попросил передать трубку Берте Кул.

– Где тебя черти носят? – рявкнула Берта.

– Работаю.

– А тут оборвали весь телефон звонками к тебе.

– Пусть названивают. Хочу просто, чтобы ты была в курсе, что на некоторое время меня ни для кого нет, и где я – неизвестно.

– Как понимать «на некоторое время»?

– Пока не перестанет припекать.

– Я ничего не чувствую.

– Скоро почувствуешь.

– Лично мне совсем не жарко.

– Хорошо. Вот и остынь, – посоветовал я и повесил трубку.

У меня были кое-какие связи, на которые я мог положиться, и я воспользовался ими, чтобы выяснить по телефону владельца автомобиля с номером GH535. Им оказался «Кадиллак», принадлежавший Карлоте Шелтон.

Карлота Шелтон была известной личностью, разведенная, длинноногая красотка, владелица яхт, лошадей, полей для гольфа – член целого ряда загородных клубов.

Значит, если Шейрон говорила правду, машина Карлоты стояла в субботу вечером у мотеля.

Но можно ли ей верить? Имя Карлоты никогда не упоминалось в связи с убийством Фишера в прессе и, насколько мне было известно, не фигурировало в полиции.

Однако, допустим, Шейрон права и Карлота повязана в деле, тогда это действительно новость.

Ведь если она оказалась в мотеле в тот злополучный субботний вечер, значит, зарегистрировалась там под другим именем. А зачем понадобилось разведенной женщине, ежемесячно получающей жирные алименты и располагающей собственной шикарной квартирой, останавливаться в мотеле «Постоялый дворик»?

Или же Шейрон наврала?

Она подсунула номер автомобиля, в котором изменила лишь одну букву. Ей и во сне не мог присниться номер, который и на самом деле принадлежал «Кадиллаку» последней модели, зарегистрированному совсем недавно.

Ситуация стоила того, чтобы поломать над ней голову.

Глава 9

Коронер с начальником полиции ладили как кошка с собакой. Поэтому все, кому был не по душе шеф полиции, могли рассчитывать на понимание коронера. Один из его помощников, Джеймс К. Лоуден, отвечал за связи его конторы с общественностью и по возможности старался быть коммуникабельным. Я знал, как он выглядит.

Мне понадобился целый час для того, чтобы к нему прорваться.

Он взглянул на мою визитную карточку и спросил:

– Чем могу быть вам полезен, Лэм?

– Страховые компании всегда досаждают, не так ли? – спросил я.

Он чуть было не согласился, но тут же сработал инстинкт не портить отношений с широкой публикой, и Лоуден ответил:

– Не без этого, Лэм, но их винить нельзя. Им нужна во всем полная ясность.

– Знаю, но иногда они тратят массу времени и денег на то, чтобы ходить кругами.

– И, – заметил он улыбаясь, – отсюда следует, что вы представляете некую страховую компанию и намереваетесь причинить нам кучу неприятностей, а это, так сказать, разведка боем?

– Возможно. Что по поводу Ронли Фишера?

Лицо его окаменело.

– Что именно о нем, Лэм?

– Вскрытие показало что-нибудь?

– Послушайте, Лэм, это дело об убийстве, находящееся в ведении полиции. Вы же знаете, что я не вправе говорить на эту тему.

– Я не о том, кто его убил. Меня интересует это дело с точки зрения страховой компании.

– Что же вы подразумеваете под этим?

– Возникли ли какие-либо сомнения при установлении личности убитого?

– Слава богу, нет.

– А как насчет возможности самоубийства?

– Объясните мне, как можно ухитриться самолично проломить себе макушку, и тогда поговорим о самоубийстве. Судя по характеру удара, Фишер вряд ли мог нанести его сам. Не говоря уже о том, что, когда человек намерен совершить самоубийство, он обычно не пользуется тупым предметом, чтобы разбить себе голову. Такие люди принимают яд, прыгают в озеро, стреляются или глотают пачками снотворные таблетки. Не было еще случая, чтобы кто-то из них молотил бейсбольной битой себя по затылку.

– Послушайте, Лоуден, я просто зарабатываю себе на жизнь. Предположим, что в плавательном бассейне не было воды, а Фишер об этом не знал. И вот он забирается на вышку для прыжков, делает сальто-мортале и летит вниз головой. Будучи в воздухе, ожидает, что опустится в воду, а вместо этого врезается в бетонную плиту.

– Знаете, Лэм, это не тот вопрос, на который я мог бы ответить. Вы же знаете, что можно, а чего нельзя.

– А если страховую компанию это интересует?

– Пусть она сама откапывает доказательства.

– Ладно! – согласился я. – Перейдем тогда к вопросу об идентификации личности убитого.

– А о чем тут можно еще толковать? Слава богу, этого парня знали во всем городе.

– Для меня это не новость, но вам известно, насколько дотошны страховые компании.

– А на какую из них вы работаете?

– Разве из моих слов явствует, что я представляю страховую компанию. Все, что я сказал, это только то, что пытаюсь разобраться что к чему, применяя методы, специально разработанные страховыми компаниями для дел такого рода. Мне проще использовать при расследовании испытанные приемы, чем изобретать новые.

Он рассмеялся и сказал:

– Зачем же столько лишних слов, чтобы дать мне понять, что вас наняла страховая компания и что там не хотят, чтобы стало известно о проводимом ими на свой страх и риск расследовании.

– При чем тогда идентификация личности убитого?

– Про то вам знать. Господи, Лэм, куда вы клоните? Может быть, вам что-то известно?

– Если бы! Просто пытаюсь выяснить все детали. Кстати, как насчет отпечатков пальцев? Вы сняли его отпечатки?

– Конечно, сняли. У каждого, кто проходит по нашей линии, мы снимаем отпечатки.

– И сверяете их с правительственной картотекой?

– Черт возьми, нет. Не успели еще. Теперь придется, хотя, честно говоря, и не собирались. Куда денешься, раз явились вы и начали говорить об установлении личности.