Дважды укушенный - Хлоя Нейл

принять меня.

И в том шуме и океане сенсации, я потеряла себя на некоторое время, находя пустоту, анонимность, в которой я нуждалась.

я оставалавсь там, мой пристальный взгляд на воде, пока я не была готова пойти домой снова.

Дом был все еще освещен, когда я вернулась, вампиры, внутри еще поселенные в против повышения солнца.

наемные феи, которые охраняли ворота стояли тихие

и до сих пор за ее пределами.

Один из них кивнул, когда я проходила мимо.

После того, как я сделала это через ворота и на территории дома всех блоков, я остановилась и поглядела

на небо.

Это был все еще чернильный афроамериканец цвета индиго.

Оставалось некоторое время до рассвета.

На душе стало более спокойно, чем когда я ушла, но я не совсем была готова возвратиться внутрь.

Вместо этого я ступила на лужайку и направилась через нее, затем вокруг

дома во двор.

Кэдоган походил на детскую площадку для направляющихся ночью вампиров — барбекю, бассейн, и фонтан в аккуратно урезанном саду.

Он был пуст

Теперь, вампиры, даже если не спят, уже в помещении.

я подошла к бассейну почечной формы, затем присела на колени около него и затем мои пальцы сочились по поверхности воды.

я не оглянулась, когда услышала тихие шаги.

"Приятный вечер", он произнес.

"Да",

Я стряхнула воду с пальцев и встала

Этан стоял по другую сторону бассейна в классических брюках и рубашке, засунув руки в карманы, убрав волосы за уши, его золотая медаль Кадогана виднелась на открытом треугольнике кожи у основания шеи.

“Ты уезжала?”

Я кивнула.

“На некоторое время.

Просто избавиться от мыслей."

Он поднял голову.

— Оборотни?

Думаю он спрашивал, были ли они причиной моего отъезда.

"Волшебники", я исправила.

"А-а,"- сказал он и посмотрел на воду.

"Мэлори?"

"Да.

Мэлори.

Он знал, что мы поругались.

Я не думала, что он осознавал, что был причиной нашей размолвки — по-крайней мере, ее частью.

Этан скрестил руки на груди.

“Переход может быть проблемой для друзей.

Для любимых.

“Да, он определенно может,” я согласилась, затем решила сменить тему.

"А ты почему здесь? Перевертыши?"

"Да", передразнил он, с намеком улыбки на лице.

"Перевертыши.

" Может, перевертыши правы" сказала я.

"Я имею ввиду, отступать в леса, спасая себя."

"Твоя теория в том, что если ты не сблизилась с кем-то, ты не можешь сделать ему больно?"

Это было очень проницательное заключение для четырехсотлетнего вампира, который обычно казался невежественным в отношении человеческих эмоций.

"Неплохая идея, да."

Теперь, когда он посмотрел на меня, в его глазах была грусть.

"Я не хочу видеть, как ты становишься безучастной, Мерит".

"Нежелание причинять боль — это не то же самое, что быть бесчувственной.

"Не сначала", сказал он.

Он подошел к низкой кирпичной стене, окружавшей бассейн, и оперся на него, перекрестив ноги, руки все еще скрещены.

И когда он посмотрел на меня, свет бассейна сделал его глаза светящимися, как у кошки.

"Теперь, когда ты завершила превращение, остерегайся приближения нечувствительности.

Люди признают понятие смерти; они могут не хотеть этого, но они признают, что разрушение человеческого тела неизбежно.

Вампиры, с другой стороны, бессмертны.

Они умоляют стратегию защитить это, и часто забывают о деталях жизни между обращением и осиновым колом".

Он покачал головой.

"Ты невероятно сильный вампир, но ты еще держишься за свою человечность и беспокоишься о тех, кто был в твоей жизни до изменения.

Оставайся такой", сказал он.

"Просто оставайся такой, какая ты сейчас".

"Брось флиртовать со мной, Салливан," сказала я сухо, но я не шутила.

Этан был достаточно соблазнителен, когда был высокомерным; я не была готова к лестному Этану.

"Я как никогда честен", произнес Этан и поднял руку с двумя пальцами.

"Честное скаутское."

Я сомнительно хмыкнула и посмотрела на небо.

Земля двигалась вокруг своей оси, и вечер цвета индиго начинал меняться и светлеть.

"Нам нужно зайти", предложила я.

"Конечно, если ты не хочешь проверить свою чувствительность к солнцу."

"Я пас", — ответил Этан, вставая и протягиваю руку.

Я пошла за ним через двор к кирпичному патио, расположившемуся за Домом, а потом к заднему входу.

Когда мы подошли к двери, он потянулся к ручке, но неожиданно остановился.

Я посмотрела на него.

"Знаешь, я ведь не твой папа"

Мне понадобилось время, чтобы найти что ответить.

"Прости?"

"Я могу сделать тебе комплемент и быть абсолютно искренним"

Я уже собиралась съязвить ему в ответ, но вдруг осознала, насколько его замечание верно.

С помощью комплиментов вынуждать людей плясать под свою дудку было тем, что всегда делал мой отец.

Я дала Этану должное за то, что он увидел разницу.

"Спасибо и на этом", ответила я с легкой улыбкой на лице.

Он снисходительно кивнул.

— Всегда пожалуйста.

Увидимся вечером."

"Спокойной ночи, Салливан."

"Спокойной ночи, Страж.".

ГЛАВА 4

ЧТО ПРОИСХОДИТ В ЧИКАГО… ОСТАЕТСЯ В ЧИКАГО

Я проснулась внезапно, резко сев в кровати в моей комнате в Дома Кадоган среди груды книг об американских оборотнях.

Я откинула челку с лица понимая, что опять заснула посреди исследования.

Это была сложная вещь о жизни от заката и восхода солнца — глубокий, головокружительный спуск в бессознательное, когда солнце начинает подниматься, и внезапный подъем, когда опускаются сумерки.

— Добро пожаловать в жизнь вампиров, — пробормотала я громко, приветствование бывшего друга — бывшого бойфренда — уже в прошлом.

Я разложила книги в груды на моей кровати, затем встала и потянулась.

Я, по крайней мере, думала, переодется в пижаму прежде, чем погружусь в бессознательное состояние, мою ЛИЦЕНЗИЮ НА майку ИЛЛИНОЙСА, я подняла руки над головой и потянулась.

С оранжевой футболкой точно не соответствовала синим боксерам Кабс, с которыми я соединил его, но кто собирается видеть это? Я не была обеспокоена, спать в уродливой, удобной рвани было одним из главных преимуществ того, чтобы не быть замужем.

И я была определенно не замужем.

Я фактически была одна некоторое время, если не считать несколько недель, которые я потратила с Морганом.

Он "выиграл" право на сегодняшний день, бросая вызов Этану в

перед половиной Дома Кадоган, Ноа, и Скотта Грей.