Не в себе - Прыткая ящерка

Мысли скакали как бешеные макаки, перепрыгивающие с одной лианы на другую. Решив, что заснуть сегодня уже не удастся, Драко отдернул полог, тихо, стараясь никого не разбудить, нашарил в темноте халат, очки и сошел вниз. В гостиной он устроился в кресле у камина и уставился на еле тлеющие дрова, намереваясь просидеть здесь до утра, а когда рассветет, одеться и пойти в библиотеку, чтобы как можно скорее приступить к поискам. Конечно, вид студента с утра пораньше в выходной день рыскающего по полкам в Запретной секции может удивить мадам Пинс, но это было меньшим из зол. В конце концов, Поттер легко мог заработать дополнительное задание по ЗОТИ…

Мысли постепенно успокаивались, и Драко начало клонить в сон, когда он услышал торопливые шаги по лестнице. Желания встречаться и разговаривать с кем‑либо у него не было абсолютно никакого, и поэтому он постарался как можно глубже утонуть в кресле, чтобы его не заметила ранняя гриффиндорская пташка. Кто‑то спустился в гостиную, послышался звук стула, придвигаемого к столу, шорох пергаментов и едва различимое поскребывание пера. Надежда на то, что его вскоре опять оставят одного, испарилась как пригоршня воды в пустыне. Драко осторожно выглянул из своего укрытия, чтобы посмотреть, кому же это не спится в такой ранний час. Пушистые тапочки, край светлой ночной рубашки, выглядывающий из‑под плотного халата, а венчает все это великолепие грива растрепанных волос. Ну кто бы сомневался – Грейнджер. Драко еле успел захлопнуть рот и скрыться в тени кресла, чтобы ни единым звуком не выдать своего присутствия, но видимо сделал это не достаточно тихо.

— Кто здесь? – заслышав странный клацающий звук, Гермиона подняла голову и успела заметить неясный силуэт, мелькнувший на фоне тусклого света камина. Она подошла ближе.

— Гарри? Что ты здесь делаешь?

— Просто не мог уснуть, но сейчас чувствую, что засыпаю, так что лучше пойду в спальню, – меньше всего сейчас Драко хотел бы подвергаться расспросам. Он приподнялся, вставая, но девушка присела рядом с креслом и положила ладонь на его руку. Драко замер.

— Опять кошмары? Или шрам разболелся?

— Да нет, со мной все в порядке. Говорю же – просто бессонница была, – Драко отдернул руку, – но теперь все прошло.

— Не хочешь – не говори, – Гермиона внимательно посмотрела на него, – но я же знаю, что у тебя ничего не бывает «просто».

Она поднялась и вернулась за стол. Драко немного растерялся от того, насколько быстро она оставила его в покое. Он ждал, что начнется самый настоящий допрос и хорошо, если обойдется без привлечения дополнительных сил, готовился к долгой осаде, придумывая самые убедительные доводы. А тут так ясно и коротко: не хочешь – не надо. И все. Он посидел еще минуту, и, вспомнив, что собирался разыграть засыпающего на ходу, направился к лестнице в спальню. На ходу он остановился и обернулся:

— А сама‑то чего не спишь?

— Надо было закончить эссе по зельеваренью, вот и встала пораньше.

— Пораньше? В половине четвертого утра? Ты точно ненормальная, – слова сорвались с губ раньше, чем он успел подумать. Драко испуганно замолчал, глядя как Грейнджер, оторвавшись от пергамента, поворачивается к нему. Ну вот он, момент истины. Не долго же он продержался. А еще переживал, на сколько Поттера хватит. Он стал наскоро придумывать с чего начать и как объяснить, что же случилось.

— Ненормальная? – на ее губах мелькнула улыбка, – Я напомню тебе, как ты меня назвал, когда будешь просить переписать мою работу, – и она снова вернулась к книгам.

Драко облегченно вздохнул и поднялся в спальню. Там он, не раздеваясь, улегся в постель и тут же уснул, едва коснулся головой подушки.

Все выходные Гарри и Драко с Роном провели в Запретной секции библиотеки, сидя за соседними столами и листая древние тома, сборники забытых и неупотребляемых заклинаний, сочинения магов, умерших задолго до их появления на свет. Здесь никогда не было многолюдно, поэтому им никто не мешал. Обстановка не располагала к приятному времяпрепровождению. Окна завешены плотными шторами, чтобы солнечный свет не навредил запрятанным сокровищам. Освещались только столы. Ученики, искавшие материал для домашних работ, не отвлекались на окружающих. Найдя необходимые сведения, они старались поскорее выбраться из этого не слишком приветливого места. Поэтому можно было, не опасаясь быть подслушанными, обсудить прочитанное.

Вот только Гермиона была удивлена такой внезапно вспыхнувшей жаждой знаний.

— Слушай, ну тебе ничем не угодишь, – говорил ей Рон, торопливо уплетая за обе щеки жаркое, – ты же всегда хотела, чтобы мы занимались самостоятельно. А теперь тебе опять что‑то не нравится.

— Да нет, мне все нравится, просто это как‑то странно.

— Может, мы повзрослели и осознали всю важность учебы, – вставил Драко.

Гермиона с сомнением посмотрела сначала на одного, потом на другого и произнесла:

— Скорее вы опять что‑то задумали. Вот только не пойму, что именно.

Когда Драко и Рон встретились с Гарри в очередной раз в библиотеке, они рассказали ему, что Гермиона что‑то начинает подозревать.

— Я, конечно, знал, Поттер, что учиться тебя калачом не заманишь, но не думал, что, узнав о твоем решении взяться за ум, люди будут смотреть на тебя как на ненормального.

— Помолчал бы уже, – Гарри устало отмахнулся от начавшего язвить Малфоя, – на себя посмотри. В пятницу, когда Слизнорт оставил меня после занятия, я узнал, что и ты в последнее время не очень‑то увлекаешься учебой. Даже папаша забеспокоился, письмецо прислал.

Драко отшатнулся, его лицо на секунду исказилось гримасой ненависти, но он тут же взял себя в руки.

— И что же было в письме?

— Да я откуда знаю! Он мне только про оценки сказал. А что?

— Ничего, – Драко снова уткнулся в книгу, но стало ясно, что сейчас его заботило совсем не то, что он мог в ней найти.

В секцию заглянула мадам Пинс. Окинув взглядом с полдюжины семикурсников, занимавших два соседних стола, сплошь заваленных книгами по защите от черной магии, она с неодобрением посмотрела на Рона, буквально засыпающего над огромным томом. Гарри усиленно делал вид, что читает, исподлобья наблюдая за Малфоем. Тот застыл, опустив голову и уставившись глазами в одну точку. Дождавшись, когда библиотекарша уйдет, Гарри потянулся через проход и ударил его ногой по голени. Драко вздрогнул. Оглянувшись, он прошипел:

— Ты сдурел, Поттер? Чего тебе?

— Есть что‑то, что я должен знать? – напрямую спросил Гарри.

— Ты о чем?

Видя, что разговор может затянуться, Гарри лег грудью на стол и, повернув голову к Малфою, продолжил:

— Когда я упомянул письмо твоего отца, то увидел, как ты напрягся. Чего ты испугался? Что могло быть в этом письме? – он внимательно разглядывал собеседника, пытаясь рассмотреть малейший знак, который поможет понять, о чем тот думает. Гарри всегда говорили, что он не умеет скрывать эмоции, что любая его мысль тут же находит свое отражение на лице. Теперь он имел возможность убедиться в этом лично. Но покинув свое тело, Драко захватил с собой и присущее ему умение контролировать себя. И теперь зеленые глаза спокойно выдерживали испытующий взгляд, и ни одна мышца не дрогнула.