По обе стороны Днестра - Евгений Габуния

- Это что же получается, не могу никак в толк взять. Советская власть - самая справедливая власть, и потому все должно быть по справедливости. А у нас как получается? Вот, к примеру, возьмем меня. Пусть скажут, - он повернулся вполоборота к начальству, - случался ли день, когда бы я не вышел на работу? Или отказывался?

- Да что там... Знаем мы тебя, работящий мужик, безотказный, раздалось из толпы.

- А раз так, то почему я получил за свой безотказный труд столько же, сколько, к примеру, Карауш Панфил, а он, это всем известно, больше на своем приусадебном участке потел, чем на колхозном поле. Несправедливо, неправильно это. Прошу учетчика показать мою трудовую книжку, хочу своими глазами увидеть, что там записано, а у него, оказывается, и нет вовсе никаких книжек. Всем одинаковые трудодни записывает.

- Правильно говоришь, Танас, - послышались одобрительные возгласы. Нет порядка у нас в колхозе.

Заговорили все разом, перебивая друг друга, словно только и ожидали приезда городского начальства, чтобы высказать наболевшее. Секретарь обкома вслушивался в общий разговор, а когда люди выговорились, сказал:

- Во всем разберемся, товарищи колхозники, для этого и приехали. И в ваших колхозных делах, и в том, что произошло ночью на Днестре. А потом встретимся снова и поговорим. Теперь спокойно возвращайтесь по домам. Люди стали неохотно расходиться. - А у нас с вами, - секретарь обернулся к сельским руководителям, - разговор только начинается.

Мунтяну достал из кармана шинели ключ и отомкнул висячий замок на дверях сельсовета. В кабинете председателя было холодно, почти как на улице, и он, проклиная про себя ночного сторожа деда Гаврилу, поспешил в сарай за дровами. Промерзлые насквозь дрова разгорались медленно, и Мунтяну, чертыхнувшись, отвинтил крышку керосиновой лампы и плеснул керосина в печь. Пламя вспыхнуло, печь загудела, и в комнате сразу стало уютнее. Покончив с растопкой, он сел за свой накрытый зеленым, заляпанным чернильными пятнами сукном стол. Позади него на стене висел огромный портрет Котовского. Художник-самоучка изобразил прославленного героя в седле, на его любимом Орлике, с обнаженной шашкой в вытянутой руке. Все расселись на добротных резных стульях, перекочевавших сюда из помещичьей усадьбы и резко контрастирующих с убогим убранством помещения.

Секретарь обкома не спешил начинать, с интересом разглядывая портрет.

- Рассказывай, председатель, - наконец сказал он, - что у вас ночью приключилось.

- Да вам уже, верно, доложили, товарищ секретарь обкома. - Мунтяну встал, однако Слободенюк жестом оставил его сидеть. - Ушли, гады недобитые, к своим боярам на ту сторону. Сволочи, кулацкое отродье... Недоглядели...

- Кто конкретно недоглядел, товарищ Мунтяну? - секретарь очень внимательно посмотрел на него.

- А я конкретно, товарищ секретарь обкома. Пограничники, кто же еще. А еще говорят - граница на замке. А замок, оказывается, запросто открывается. Я бы эту контру недобитую в гражданскую этими руками перестрелял, - он вытянул вперед большие натруженные руки с короткими узловатыми пальцами. Желваки на его худом небритом лице жестко заиграли.

- Пограничников мы пока оставим, там разберутся, - вступил в разговор один из незнакомцев в кожанке, тот, что был постарше. - Сколько всего ушло и кто поименно?

- Мы с ними, - он кивнул в сторону Гонцы и Чобу и пояснил: - это председатель местного колхоза и секретарь партячейки, - всю ночь по селу ходили, выясняли. Человек шестьдесят наберется. Пока точно сказать затрудняюсь.

- И все они - кулаки? - секретарь обкома испытующе посмотрел на председателя. Тот не спешил с ответом.

- Нет, товарищ секретарь обкома, не все. Большинство, конечно, кулаки, но есть и середняки, и даже бедняки, самые лодыри, бездельники и пьяницы, из подкулачников.

- Постарайтесь вспомнить, - снова вступил в разговор мужчина в кожанке, - не видели ли в последнее время в селе подозрительных или просто посторонних людей.

Ответил Чобу:

- Если бы видели, сразу бы доложили на заставу. Понимаем, что на самой границе живем. Не одного контрабандиста помогли задержать.

- Еще вопрос. У кого в селе, в том числе и у тех, кто ушел за Днестр, есть родственники на той стороне? Очень важно нам знать.

Мунтяну хотелось спросить, кого тот имеет в виду под словом "мы", однако он воздержался от вопроса, рассудив: раз эти двое приехали вместе с секретарем обкома, то они начальники тоже немалые.

- Затрудняюсь ответить, уважаемый товарищ. Я родом из других мест буду. Может, они знают - Мунтяну показал на своих товарищей. - Они местные, протягайловские.

- Имеются такие, - сказал Гонца. - Одна ведь была земля при царе, и там, и здесь. Девки из нашего села замуж выходили на тот берег, да и парни тоже, бывало, там женились, так и оставались. Разве всех упомнишь?

- Меня те интересуют, у кого родственники подались на другую сторону после захвата румынами правого берега.

"Вот привязался, - с неудовольствием подумал Гонца. - И зачем ему это знать?"

- Есть и такие, которые новой власти испугались. Дайте вспомнить...

- Да что там вспоминать, Костаке, - заговорил Чобу. - Теодора Манолеску сын ушел в двадцать третьем, а теперь и старик туда же. Брат Богдана Колцы, Игнат, то же самое, а сам Богдан здесь, мы у него ночью в хате были. Один из наших передовиков, между прочим. Василия Мугурела младший брат тоже давно туда подался, Григорий, а вчера и старший Василий. Здесь все ясно, и отец их покойный был кулак из кулаков, и Василий тоже. Раскулачили мы его основательно. - Чобу ухмыльнулся. - Еще должны быть, потом вспомню, да и людей надо поспрашивать. Я вижу, вас это очень интересует.

- Я, конечно, очень извиняюсь, - решился наконец Мунтяну, - но зачем это вам, товарищ, не знаю вашего имя-отчества?

Секретарь обкома посчитал нужным внести ясность:

- Эти товарищи из областного ГПУ. Люди они действительно весьма любознательные, - секретарь улыбнулся краем рта. - Так что, как говорится, прошу любить и жаловать.

- Очень надеемся на вашу помощь, особенно вот он, - чекист постарше кивнул в сторону не проронившего ни слова во время беседы своего товарища. - Фамилия его Трофимов Дмитрий Алексеевич. Можно и просто Митя. Молодой еще, не обидится. Он пока останется в селе. Будем считать, по командировке райколхозсоюза. Между прочим, он окончил сельхозтехникум, дипломированный агроном. Так что вы не стесняйтесь использовать его по прямой специальности. О нашем разговоре никому ни слова. Ясно?

Секретарь обкома встал, прислонился спиной к уже нагревшейся печке, о чем-то размышляя.

- Значит, говоришь пограничники виноваты, товарищ Мунтяну? обратился он к председателю сельсовета и, не ожидая ответа, продолжил: - А вот я думаю, и даже уверен, что мы все виноваты. Именно все. И сегодняшний разговор с колхозниками тому свидетельство. Безусловно, прошедший год был трудным, очень трудным. Молдавия не выполнила план хлебопоставок. К естественным трудностям роста молодых колхозов добавилась и засуха. Не хватает кадров, техники, семян. Многого не хватает, все это верно. Но недопустимо хлеб у людей подгребать подчистую, чуть ли не обыски устраивать да штрафы налагать.

- Но как же быть, товарищ секретарь обкома? Райком требует - давай хлеб, давай, райисполком то же самое, заготзерно - опять же, - горячо, запальчиво заговорил Гонца. - А где его взять, тот хлеб? Вот и приходится... Наш колхоз план хлебосдачи перевыполнил, а теперь, стало быть, мы еще и виноваты.

- Перевыполнять планы, товарищ председатель колхоза, конечно, надо, этого требует от нас партия, но не такими партизанскими методами. Вы все, конечно, читали статью товарища Сталина "Головокружение от успехов". Она опубликована почти два года назад, но и сейчас актуальна. С партизанщиной в колхозном строительстве, с левацкими загибами пора кончать. Об этом еще раз напоминает нам в последнем номере "Правда". До вас этот номер еще не дошел. Потом прочитаете. "Хлеб в скобках" называется статья. Молдавию критикуют на всю страну. За нарушения законности в хлебопоставках. И хотя ваш колхоз там прямо не упомянут, но критику вы должны принять и в свой адрес. Правильно указывает товарищ Сталин: слишком мы увлеклись первыми успехами коллективизации и забыли, что сегодняшний колхозник еще вчера был единоличником с присущей ему частнособственнической психологией. А вот наши классовые враги это хорошо помнят и пользуются. Вольно или невольно мы отвращаем честных середняков и бедняков от вступления в колхоз.

Он сделал паузу, прошелся по комнате.

- Советскую Молдавию по справедливости называют маяком социализма, на который с надеждой и верой смотрят наши угнетенные братья по ту сторону Днестра. Можете себе представить, какой дикий вой поднимут бояре и их прихвостни вокруг этого побега? Ведь ушли не только, насколько нам известно, кулаки. И не из одного вашего села. Наломали мы дров, чего уж там. Вместе отвечать будем, товарищи сельские руководители. Так что будьте готовы. У меня пока все.