Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

Высокие ступени, подступали к громадным кованным дверям, у которых стояли по два стражника из числа Защитников Лиги.

Убранство главной башни тоже было не закончено. Стержнев как-то оговорился, что на то не хватает средств.

И ещё, что часто бросалось в глаза, так это присутствие синего и голубого цвета буквально во всём: от одежды, до деталей мозаики и орнамента.

Сиверийцы, как в прочем и зуреньцы, заметно отличались от жителей Светолесья, к коим, скорее всего, относился Стержнев. У них были широкий круглые слегка приплюснутые лица, на котором располагался крупный нос. Темно-серые глаза, ну иногда черные, высокий лоб, русые волосы. Мужчины были весьма ширококостны, и даже чем-то отдалено напоминали медведей. Они носили густые бороды, которые хотя и были стрижены, но всё-таки широким веером (это, скорее всего, дань традиции) ниспадали на грудь.

Женщины были высоки, стройны. У большинства были длинные тяжелые косы. Это касалось даже замужних женщин, головы которых украшали широкие голубые ленты.

По характеру сиверийцы были упрямы и очень дерзки. За словом в карман не лезли, и если им что-то не нравилось, то спокойно об этом говорили. В дела друг друга нос не совали, говоря обычно так: «В чужие сети за рыбой не лазят»…

Портал находился недалеко от юго-восточных ворот. Его ограничивало лишь чисто символическое ограждение в виде невысокой каменной кладки. Припорошенная снегом круглая площадка находилась на постаменте. В отличие от столичного портала, сиверийский заметно отличался характером выбитых на каменной плите джунских рисунков.

Нас встретил хранитель. Он сухо поздоровался и, молча, выслушал Стержнева.

— Портал… портал… Вы на него так уповаете, — Протасов отчего-то злился.

У него было широкоскулое чуть приплюснутое лицо, темно-русые волосы, толстый нос. Всё это выдавало в нём коренного сиверийца. Синий кафтан, расшитый на эльфийский мотив, развивал свои полы на ветру.

— Нет ничего более загадочного и непонятного, чем эти порталы, — продолжил он. — Вы совсем неверно оцениваете его возможности… Даже, если он сейчас работал, то… А, что вам говорить! Не поймёте.

— Почему это? — насупился Стержнев.

Иван задумался, стоит ли нам рассказывать, и всё-таки решился:

— Никто, даже Великие маги, не знает, как и почему они работают. Одно точно, что это джунская магия. Страшная, ужасная…

— Во, пугает! — усмехнулся Стержнев.

— Я никого не пугаю! Каждый портал охраняется Стражем. Чтобы он пропустил вас, следует преподнести ему… жертву… Кровавую, между прочим. Голод Стража — это… это… Словами не описать. Вы думаете, что если мы «оседлали» портал, так, значит, можем «летать» туда-сюда, как нам вздумается? Боюсь, что сильно огорчу, ответив, что это не так. Иначе: зачем бы нам нужны были астральные корабли? Если Стражу не понравится ваше жертвоприношение, то он сожрет вас! Я это говорю не понаслышке! Бывали случаи, что люди пропадали на недели, а то и совсем не возвращались.

Я тут же вспомнил, что когда перемещался при помощи портала с аллода Клемента ди Дазирэ, то попал на безымянный остров спустя, кажется, три дня.

— А метеоритное железо? — спросил я.

— Что «метеоритное железо»?

— При его помощи, говорят, можно настроиться на нужный портал выхода…

— Н-да! Я понимаю, о чём идёт речь. Метеоритное железо лишь помогает сонастроить два разных портала, но не факт, что перемещение будет удачным. Да и вы представляете, сколько стоит метеоритное железо? Вся его добыча под строгим контролем и предназначена для нужд кораблей… Мы — хранители порталов. Я обладаю Ключом, но даже это не поможет мне укротить Стража. Джунская магия не разгадана даже эльфами! А вы говорите…

— То есть, ты нам не поможешь? — сурово спросил Стержнев.

Протасов отрицательно махнул головой.

— Нихаз его дери!

— Но-но! — Протасов осенил себя знамением Святого Тенсеса. — Не святотатствуй!

Стержнев насупился, но не вскипел. Очевидно за всё время, прожитое в Сиверии, он уже успел привыкнуть к внешнему виду подобной религиозности.

Протасов, которому совсем не нравилась упрямая напористость командира Защитников, рассерженно сплюнул в сторону.

— Ладно, всё понятно. Пошли ребята назад, — вскомандовал Влад и повернул первым.

6

Бажена закончила оглядывать рану на ноге.

— День-два и всё будет в относительном порядке, — сообщила она, начиная готовитт свежую повязку.

— Ногу тянет, — пожаловался я.

— Попервой так и будет. Рана ведь глубокая… А я уж подумала, не подался ли ты в бега, — улыбнулась Бажена, вставая с колен.

— Да Стержнев таскал за собой… Не могу понять, чего он ко мне так привязался.

Знахарка ничего не ответила и стала втирать в ногу какую-то вонючую коричневую мазь.

— А кто такой Ермолай? — спросил я у Бажены.

Она не сразу ответила. И пауза стала затягиваться…

Молотовка, как в прочем и иные ранние промысловые посёлки по добыче омуля, образовалась на берегах Малого Вертыша очень давно. В то время практически по всей реке насчитывалось уже с десяток подобных артелей. А чуть позже люди стали селится в речных долинах и Длинного Вертыша.

Но удобство расположения со временем превратило Молотовку в некий базар, где собирались сотни скупщиков, торговавших на том момент не только рыбой, но и мехом, мясом диких яков, строевым лесом и даже медной рудой, жилы которых частенько находили в Срединном хребте. Торговать в Сиверию приезжали даже с далёких аллодов. Это были не только люди, но и эльфы, и гибберлинги.

Сезар ди Вевр, известный путешественник с Тенебры, после посещения Сиверии, в своём дневнике отмечал, что на аллоде насчитывалось около полутора сотен временных поселений.

«Состояние жителей, — писал он, — их быт, оставляет такое негативное впечатление, что я просто в ужасе… Временные поселения в основном состоят из двух-трёх тесных изб (совсем без окон), в которых обитает до пятидесяти человек… Они набиваются на ночёвку до отказа. Некоторые ходили спать в рядом стоящие лабазы».

Такая ситуация не могла длиться вечно, и, как результат стряслась страшная беда — в Сиверию нагрянул черный мор.

«Тяжёлый труд, а с ним и неизбежная подруга — выпивка (по моим подсчётам в сём крае чуть ли ни в каждом посёлке было по три-четыре трактира), изнашивали даже самый крепкий организм, — описывал позже Сезар. — Люди вымирали, словно мухи».

И вскоре бы в Сиверии не осталось никого, если бы за дело не взялся тогда ещё молодой Ермолай Сотников, сумевший в кратчайшие сроки спасти ситуацию.