Ходок - Владимир Георгиевич Босин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У нас тоже происходила движуха, особенно по вечерам на дискотеке. Девчонки в спортивных костюмах с одобрением смотрели как пацаны выделывались своей спортивной физической формой. Образовались даже особые отношения между некоторыми. Они ходили по лагерю, держась за руки. Конечно и мне нравились девчонки. Особенно одна — Света, высокая блондинка из волейбольной секции. Но на мои робкие попытки она даже внимание не обратила. К ней клеится борец, крупный и авторитетный чернявый парень. У него был значок 1-й взрослый разряд и внушительные бицепсы.
Зато подружка Светы, ей полная противоположность Наташка с интересом посматривает на меня. Но та невысокая и коренастая, совсем мне не нравится.
Мой внутренний голос на эту ситуацию с юмором заметил стихами:
Мы выбираем, нас выбирают.
Как это часто не совпадает.
Я за тобой следую тенью,
Я привыкаю к несовпаденью.
Как точно замечено. Наше внутреннее общение с ним вышло на новый уровень. Я с того раза с Танькой больше не изгоняю голос из своей головы. А он понял, что некоторые темы для меня табу. Я готов мириться с его комментариями по поводу женских прелестей, тем более, что он чаще всего прав. Мне тоже нравятся женщины, на которых он западает. А ещё мой голос помогает мне в некоторых ситуациях. Да, он циничен, но у него взрослый опыт.
Вот намедни, я нарвал луговых цветов и решил поразить этим Свету.
— Подожди, не заходи с цветами. Спрячь их на улице.
Я так и сделал, а зайдя в девчачью комнату увидел следующую картину. Мой более удачливый конкурент развалился на стуле, а Светик порхает около него с ножницами и расчёской, типа великий парикмахер. Вот бы я сейчас опозорился, завалившись с цветами.
Пришлось подарить их Наташке, за что она сама пригласила меня на медленный танец вечером.
Вот такие вот молодёжные страдания. У меня по-прежнему не получается общаться с голосом в режиме вопрос-ответ. Но я научился быстро формировать для него образы и зачастую сразу получал ответные.
Допустим ещё в прошлом году, когда выпас батю с чужой тёткой, я спросил — что с этим делать.
Ответ меня поразил, — а ничего. Ты не сможешь ничего изменить. Да и не факт, что у них всё серьёзно. Есть такая вещь, как «курортный роман». Погуляют и вернутся к семьям.
Это заставило меня задуматься. А может мама тоже того — погуливает на стороне. Мне было бы очень неприятно об этом узнать. И я стал присматриваться.
Несколько раз в году мама с подружками по работе собирались на девишники. Встречались на квартирах, приносили снедь из дома, скидывались на лёгкое спиртное. Я был свидетелем такого застолья у нас дома. Батя на работе, Танька в училище, а я ушёл на тренировку. Вернулся пораньше и застал десяток женщин маминого возраста. Нет, всё в рамках приличий. Меня сразу затащили за стол. Две наполовину полных бутылки молдавского вина, куча салатов и мамин фирменный пирог с рыбой. Женщины раскраснелись и обсуждают коллег по работе. Немного и мужьям достаётся.
Нет, с маминой стороны ничего не может быть. Она не такая.
А осенью школа, здравствуй 7 «А» класс. За лето мы подросли, вон Мишка Карагозов вытянулся и переместился из серёдки строя на второе после Игоря место. Я тоже подрос и стою пятым. Девчата округлились за лето. У некоторых выросли отчётливые грудочки и они страшно комплексуют, сутулясь при этом.
— Дурочки, этим скоро гордится будут и выпячивать на показ.
Это не я сказал, это мой голос.
А вон у Игоря начали расти усики на верхней губе. За год занятий многоборьем мой дружок похудел, скинул лишний вес. Черты лица обострились и теперь ему можно дать лет 17.
У нас много новых предметов. Вместо рисования черчение. Появилась алгебра с геометрией. Физика и химия ещё в прошлом году вытеснили природоведение. Появились уроки труда. Они проводились сдвоенными. Нас закрывали в мехмастерской или столярке. Мы учились делать табуретки или точить болты на убитом токарном станке.
У девчонок вместо труда домоведение. Они учатся шить и готовить.
Не знаю, кем был мой голос в своей жизни, но я неплохо работаю руками. Парни шмурыгают тупыми ножовками по бруску дерева, а у меня получается уверенными движениями разрезать его на части. Стамеску с киянкой тоже не боюсь. А на токарный станок трудовик меня единственного поставил точить болты. Остальные или сразу ломали резец, или не могли нарезать плашкой резьбу.
На черчении мы изображали сложные и не очень геометрические фигуры с тенями. У меня получается хорошо, грех наговаривать.
На алгебре проходим дроби, включая сложные. На геометрии пока изучаем простейшие фигуры, прямые, точки, лучи и прочее.
Я пролистал учебники, в принципе мне там всё понятно. Вот только сообщать об этом я никому не собираюсь. А то Владимир Константинович уже норовит пристроить меня на математическую олимпиаду. А мне честно говоря на это жалко время. Хотя голос советует подумать. Но тут уже я упёрся рогом. Из подарков от моего голоса мне досталось офигенное знание английского. И, так как я прежде ходил на французский, то пришлось перевестись в другую, английскую группу. Правда англичанка критикует мой не оксфордский, полный американизмов язык. Но зато мы свободно общаемся с ней на уроках, на непонятном остальным языке. И теперь в табеле у меня вместо слабенькой четвёрки с минусом красуется жирная пятёрка.
У нас в классе появились свои комсомольцы. Это две девчонки и парень. Им уже стукнуло 14 лет, и после зубрёжки устава им провели экзамены в райкоме, вручив красные книжки.
Какие же они ходили гордые. Мы с надоевшими пионерскими галстуками, а они со скромными красными значками. Мне нравится смотреть на Светку Антоненко. Среднего роста светловолосая девчонка, круглолицая с голубыми глазами. Она уже вошла в девичью пору. Когда на физре мы играли в баскетбол, я сидел на скамейке запасных, наша команда ждала своей очереди. Так я обратил внимание как в прыжке двигается её немалая грудь. У остальных ещё так — задатки. А у Светка уже твердая двоечка. Как-то раньше я не присматривался к фигурам одноклассниц. Но тут меня зацепило колыхание этого чуда. И
