Твердыня полуночи - Керк Монро

Падающий комок Огня и Тьмы, не достигнув дна пропасти, расправил крылья и пылающей кометой, оставляющей за собой невесомый туманный шлейф, устремился к висящему над Лазурным кряжем облаку. Вскоре багровая точка канула в бурлящих глубинах черной тучи.

— Ничего не понимаю, — брякнула Асгерд и хитро взглянула на киммерийца.

Конан только сплюнул.

Лошади нашлись быстро — их привел сартак, а Конан вновь получил возможность в необычной для простого животного сообразительности своего скакового монстра. Гоблины во главе с Гардагом появились спустя два квадранса и доселе выглядели насмерть перепуганными. Видимо, их опыт общения с Пламенными Бичами был не столь благополучен, как у ватаги охотников. А может быть они слишком хорошо помнили сказки своего странного народа, повествующие о временах, когда Духи Пламени властвовали над землями материка, в свою очередь подчиняясь приказам легендарного Всадника Полуночи, божества, некогда являвшегося безраздельным повелителем обитаемого мира…

Между прочим, Гардаг по неясным людям причинам посчитал, что именно Эйнар и прочие Ночные Стражи изгнали Пламенного Бича и проникся к охотникам прямо-таки благоговейным почтением. После недолгих переговоров выяснилось, что гоблины, не смотря на союзнические обязательства, категорически отказываются сопровождать охотников — в колдовское облако они не полезут, это решено! Проводить по самым безопасным горным тропам на перевал — это пожалуйста. Присмотреть за событиями, которые, возможно, будут разворачиваться вокруг замка барона Дортона — без проблем. Но идти в облако, так и пышущее страшной и непознаваемой магией? Нет!

На том и уговорились. Гвай сообщил Гардагу, что через несколько дней охотники вернутся и их следует встретить. За замком Дортон наблюдать в четыре глаза! Чужаков на перевал не пускать — выставить стражу из пещерных троллей. По рукам?

Неразговорчивый вождь гоблинского племени кивнул, цыкнул на своих сородичей и заспешил вниз, ко входу в подземелья, оставив Ночным стражам одного провожатого — здоровенного гоблинищу с совершенно непроизносимым именем. Охотники, уложив вещи и переседлав лошадей, направились в противоположную сторону — в горы. Непроизносимый гоблин шел перед лошадьми, указывая направление. До Черного облака оставалось не более половины дня пути.

—Знаете, други, — сказал Гвай, когда больше половины трудной дороги, осталось позади. — Я тут подумал, что по меркам истории мира мы не слишком далеко ушли от древности. По человеческим воззрениям — да, эпоха Роты является слишком далекой и напрочь позабытой. Но история сохранила ее наследие доныне.

— Это ты о чем? — не понял киммериец. — Поясни.

Лошади, пыхтя и изредка оскальзываясь на камнях, продолжали карабкаться по узкой тропке. Титаническая туча бурлила прямо впереди, казалось что достаточно вытянуть руку, и коснешься ее поверхности, выглядевшей очень плотно, словно курчавый мех черного барана.

— Я пытался осмыслить слова валарауко, Пламенного Бича. — ответил Гвайнард. — Он говорил на аквилонском языке, хотя я заметил в его речах несколько очень архаичных слов, которые сейчас почти не употребляются. Затем демон сказал, будто аквилонский — суть некое «Изначальное наречие», хорошо ему известное. А слово «аквило» принадлежит языку элентари. Представляешь, столько лет прошло, а язык практически не изменился!

— Из этого следует, что наша человеческая память не столь уж и коротка, — едко заметила Асгерд, припомнив слова Гвая, сказанные им Пламенному Бичу. — Когда жил Рота-Всадник? Восемь, девять тысяч лет назад? Однако ж, мы сохранили память…

— Или кто-то постарался сделать так, чтобы мы ничего не забыли, — подал голос Олем Дортон. — Человеческое бытие доселе определяется волей богов, а Митра, Иштар или Бел не младше Роты. Слабее — да. Но, как гласят легенды, все божества были сотворены в миг, когда волей Единого и Незримого появился тварный мир.

— Философы доморощенные, — вздохнул киммериец. — Вы бы о другом подумали: а что нас ждет внутри облака? В этом вашем «прошлом»? Стада Пламенных Бичей? Орды гоблинов? Стаи драконов? Не подумайте, я не предлагаю отступить, я предлагаю подумать о нашей безопасности.

— На месте разберемся, — с непонятной варвару беззаботностью ответил Гвай. — Тогда мир был очень молод, а молодость… Точнее, не «молодость», а «детство», подразумевает чистоту и невинность.

— Но в то же время, дети злы и себялюбивы, — мрачно сказала Асгерд. — А отступать и на самом деле не имеет смысла. Мы почти на месте! Гвай, Конан, вы же вместе путешествовали через портал в мир Ауруса. Расскажите, это очень неприятно — проходить сквозь пространство и время?..

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В которой Конан сотоварищи оказывается в предначальной эпохе и встречает крайне необычных людей

— Красотища какая…

Конан был прав. Здесь было красиво. Признаться, оставшаяся позади Хайбория тоже могла заворожить своими пейзажами самого утонченного ценителя прекрасного, но мир «за облаком» превосходил все мыслимые красоты Бритунии, Аквилонии или Киммерии.

Облачный портал вывел охотников вовсе не в горы, а на холмистую равнину — тут «проход сквозь эпохи» выглядел туманным маревом, укрывшим собой густой лиственный лес. Никаких скал, как в оставленной позади Кезанкии не наблюдалось. Зато было другое.

Эйнар, как Дух Природы, умевший «чувствовать» особенности породившего его мира, немедленно подтвердил слова Рэльгонна — вне всякого сомнения, данная Сфера является Хайборией. Точнее, не Хайборией, а тем, что являл собой данный мир во времена совсем уж незапамятные. Все прочие согласно покивали, а Конан подумал, что солнце здесь и вправду светит ярче, воздух свежее и ароматнее, листва на деревьях куда как зеленее, чем в бритунийских лесах… Или показалось?

Опасения Асгерд касательно возможных неприятностей, которые будут сопровождать переход через несчитаную тьму столетий, совершенно не оправдались. Отряд беспрепятственно вошел в бурлящие глубины облака, укрывшего Лазурный кряж. Надобно заметить, что вблизи непроглядно-черная колдовская туча выглядела весьма устрашающе, но лошади не чувствовали опасности — домашняя скотина ощущает злую магию куда острее человека. Словом, как вошли — так и вышли, никто ничего и не заметил. Лишь на мгновение померк солнечный свет, послышался не то щелчок, не то хлопок и… И всадники уже находились по другую сторону времени. За их спинами тоже вставала стена тумана, на сей раз — белого.