Бездыханные ІІІ (СИ) - Айзель Кон

Но это не самое страшное. Больше всего меня, как и всех нас — демонов — удивляет тот факт, что вы ненавидите самих себя. Вы говорите: я ненавижу людей! Они алчны, жестоки и эгоистичны. Но при этом вы же сами люди! Я этого не понимаю. Вы загрязняете ваш мир, но при этом осознаете весь причиняемый вред. Это то же самое, что ранить себя и возмущаться, что оно болит! А еще вы лжёте. Особенно любите лгать сами себе. Я так заметил, что в современном мире стало модным быть шизофреником, психом или извращенцем. Вы трещите направо и налево: я псих, я такой бешеный! Люди, которые сидят в мягкой комнате и видят на руках личинки насекомых, хотя там ничего нет, которые убивают собственных родителей, так как им кажется, за то, что они монстры — вот они сумасшедшие, они психи. А вы всего лишь глупцы. Так же вы хвастаетесь тем, что любите кровь, трупы и всякое такое. Рисуете расчленёнку и рассуждаете о прочих мерзостях, а на деле падаете в обморок, едва завидев открытый перелом или настоящий труп в морге. Вы рассказываете друзьям, что у вас есть воображаемый друг или что вы слышите голоса в голове, и это очень прикольно. Спроси своего друга Криса, как это «прикольно». У него ведь на самом деле острая шизофрения, и не думаю, что это его очень «веселит». Я могу еще долго рассуждать о людской глупости, но это затянется на несколько часов…

Вернусь к хорошему. Любовь…  Знаешь, что бы ни говорили ваши ученые о том, что животные тоже могут любить, на самом же деле любовь присуща лишь людям. Только вам дан этот источник удовольствия и горечи, силы и слабости, вдохновения и бессилия. Из-за любви были написаны многие литературные шедевры, созданы фантастические музыкальные произведения, нарисованы великолепные картины, совершены подвиги. Любовь нередко являлась причиной войны, вражды, смерти. Столько всего было совершенно из-за одного чувства! Оно нематериально, его невозможно вызвать силой мысли или прогнать. Оно появляется совершенно неожиданно, тогда, когда его совсем не ждёшь. Любовь меняет жизнь, меняет человека. И я бы очень хотел почувствовать хотя бы что-то отдаленное, но чуточку похожее на любовь! Узнать, почему же вы на ней так зациклены. Но мы неспособны на такое, как и вы — люди, променявшие смерть на жизнь и обреченные быть во власти демонов.

Только людям свойственно такое упорство. Для исполнения цели они готовы пойти против самой природы. Не имея крыльев, они летают, построив самолеты и дельтапланы. Не имея жабр, они спустились под воду с кислородными баллонами или в подлодках. Ограниченные в скорости, они создали быстрые машины. Люди покорили космос! Да вы даже смогли сотворить свой виртуальный мир с безграничной информацией! И вскоре даже сможете погрузиться в него всем сознанием. У вас есть техника, которая делает за вас почти всю работу.

Но я не понимаю, как можно считать жизнь жестокой?! Как можно умышленно делать ее такой для других? Зачем вам горы богатства, которыми вы не пользуетесь?! Зачем вам власть, с которой вы не в силе управиться? Зачем вы стремитесь к деньгам? Не лучше ли будет стремиться к комфорту? Зачем деньги, если они не в силах сделать вашу жизнь проще, огромной кучей отлеживаясь в банке. Вы не в силах ими воспользоваться, так как ограничены во времени своей работой, которая вам и предоставляет этот доход. И неважно, нормальная ли это работа или вы просто заядлый взяточник. Не лучше ли будет потратить всё на удовольствия, пока есть возможность? Зачем умирать богатым? Вы же всё равно умрёте. Не понимаю я вас! Просто не понимаю!

Грим недовольно надул губы и скрестил руки на груди. А я слушала его, выпучив глаза, и периодически просто не верила его словам. Через несколько секунд я не выдержала и начала громко смеяться. Нет, все-таки этот демон — нечто!

— Чего? — возмущенно спросил он, глядя на меня.

А я лишь сильнее засмеялась.

— Прости, — еле выговорила сквозь смех. — Просто…  даже демон не может понять людскую натуру.

— Ну, — Грим пожал плечами, — Алан считает вас глупыми созданиями. Как и остальные. А мне вы интересны. С вами весело. Ваш мир и ваша жизнь такие прикольные!

Я наконец-то отсмеялась и взглянула на парня.

— Поэтому у тебя такой стиль: эти линзы и волосы. А еще гитара.

Грим кивнул и улыбнулся.

— Ага. Мне нравится музыка. И ещё сладости. Алан считает, что мы должны быть гордыми и величественными, как настоящие демоны смертных грехов. Но мы ведь всего лишь малые, очень малые части их силы. У нас разные сознания. Твоя Лилит, например, отличается от Лилит Беатрисс, хотя они, несомненно, похожи в своих предпочтениях. Они ведь части одного целого. Я лишь хочу сказать, что наши идеи и взгляды, данные нам Владыкой, естественно, на первом месте. Но я также хочу и развлекаться! Хочу еще многое узнать об этом мире. А сделать это возможно, только если общаться напрямую с его непосредственными жителями. И единственный, с кем я могу говорить открыто, — это ты.

— Хм…  — Я потёрла подбородок и пожала плечами. — Боюсь тебя разочаровать, но мы, люди, хоть и интересные, но всё же сволочи. Мы все эгоисты, и даже добродетель наша эгоистична. Вот у вас есть Кодекс Чести Демона. Как ты к нему относишься?

— Это наследие, данное нам Владыкой. Мы почитаем и придерживаемся его со всем присущим нам уважением, — последовал мне незамедлительный ответ Грима.

— Вот. Вы ведь придерживаетесь Кодекса по своей воле, а не потому, что этого требуют? — Парень кивнул. — А у людей все не так. Рассмотрим это на примере той же религии. Я — христианка, наша святая книга — Библия. Наследие, данное нам Христом — это десять заповедей. Но ни я, ни большинство христиан эти заповеди не выполняют. Почему? Да потому что мы хоть и останемся чисты душой, но остальные люди от нас отвернутся, ведь мы будем говорить только правду. Людям нужна ложь. Ты же говорил, что они лгут сами себе. И вот, если мы скажем им правду, то покажем ту реальность, от которой они пытались себя отгородить. И это вызывает у них недовольство, а иногда и полноценную злость. А те веселья, о которых ты говорил: развлечения, удовольствие…  Всё это под запретом. Мы должны отвергать искушения, чтобы умереть чистыми душой и встретиться с Богом.

— Но зачем?! — громко взвыл Грим и с шумом опустил руки нас стол. — Зачем отказывать себе в удовольствиях? Кому навредит то, что вы просто будете есть много вкусной пищи? Или слушать музыку, которая вам приятна, пусть даже она будет тяжелой для других ушей? Ведь искусство, музыка, веселья…  Да тот же самый секс! Без всего этого, без удовольствий, без пищи для души, вы станете просто серыми овощами! Неужели вашему Богу нравится делать из людей послушных рабов? Не проще ли будет просто разрешить им наслаждаться своей жизнью, но не перегибать палку?

— Ты сам ведь сказал, что все наши религии писаны людьми, и нет ни одной полностью правдивой.

— Да, но…  Ох! — парень вновь откинулся на спинку стула, закинув голову назад.

— Да не колбасся ты так, — махнула я на него рукой и встала, чтобы проверить пирог. — Это наши, людские проблемы.

— Знаю. Но я все равно хочу понять…  — Он сел нормально. — Ну да ладно. Лучше давай поговорим о чем-нибудь другом.

Пирог снизу уже подрумянился, но сверху еще только собирался, поэтому я переложила его на одно отделение выше, чтобы вдруг не подгорел.

— Ладно. Тогда у меня есть один вопрос, — произнесла я, садясь обратно за стол. — Как у вас там всё происходит? Я имею в виду время, когда вы еще пленённые внутри нас.

— Когда мы еще полностью заключены в умерших? — уточнил Грим, и я утвердительно кивнула. — Ну, как бы это объяснить проще…  Мы помещаемся в человека не после его смерти, а тогда, когда он только был услышан в Бездне. Вот, например, Лилит была в тебе уже в следующую минуту после того, как ты спаслась от своего дяди. Да-да, не удивляйся, мне рассказали историю твоей смерти перед тем, как несколько месяцев назад отправить в этот город, — добавил он, заметив мой удивленный взгляд. — Но это не важно. Короче, уже тогда происходит рождение твоего демона. Но он еще без сознания, связан по рукам и ногам в твоем разуме. Демон приходит в сознание спустя некоторое время, когда человек осознает, что он уже мертв, и начинает паниковать и излучать сильные эмоции. В момент пробуждения мы, демоны, словно новорожденные дети: мы не знаем, где мы; не знаем, что случилось; а иногда даже не знаем, кто мы. Все, что у нас есть — это догмы Кодекса Чести Демона, которые мы знаем с момента нашего воображаемого вздоха, и огромное желание поскорее избавится от оков, не дающих нормально мыслить. Эти оковы — цепи вашего разума, связывающие нас и человека воедино. Это ваша защита, стена, замок…  Называй, как хочешь. Постепенно, когда человек проявляет сильные эмоции либо, наоборот, впадает в депрессию и пускает всё на самотек, цепи ослабевают, повязки развязываются, и мы постепенно начинаем осознавать происходящее. У кого-то этот процесс занимает от нескольких дней до нескольких лет, а кому-то и несколько часов достаточно. Когда мы окончательно приходим в себя, мы начинаем слышать ваши мысли и видеть картины, которые вы представляете, думая о том или ином. Видеть и слышать настоящий мир мы не можем. Благодаря мыслям человека и этим картинам мы постепенно изучаем язык, на котором говорит человек. До этого мы знали лишь язык Бездны. Изучение так же протекает по-разному. Кому-то нужно больше, кому-то меньше времени. Но почти всегда к тому моменту, когда первые части тела освобождаются (это почти всегда либо рот, либо уши, либо глаза), мы знаем язык человека так же хорошо, как и он сам. Мало того, у нас есть определенные знания о мире и жизни человека благодаря его мыслям и воспоминаниям. Кстати, вместе с тем, как ослабевают цепи, к нам постепенно возвращаются маленькие кусочки воспоминаний истинных демонов Бездны. И, накапливая все это, мы словно взрослеем. Ты, кстати, могла заметить, что твоя Лилит сперва была словно ребенок, с присущим ему вспыльчивым характером и даже голосом. Но в большинстве случаев демоны стараются вложить в человека достаточно большую частицу своей силы, чтобы она с самого начала была «взрослой». Ну а дальше всё просто. Выжидаем момент, когда человек будет готов, и пожираем его. Либо, если не повезет, нас пожирает уже прорвавшийся демон. Выживает сильнейший. Вы называете это законом джунглей.