Собрание стихотворений. Роман в стихах (сборник) - Марлена Рахлина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ах, сила бродит, сила бродит…»
Ах, сила бродит, сила бродит,не расточить, не подарить,а годы вроде, время вродесовсем другое говорит.Несу по жизни руки, ногии тело глупое несу.На верной и прямой дорогея заблуждаюсь, как в лесу.И безрассудно жжет, не грея,то нетерпение и блеск,когда впотьмах уронишь гребень –и мигом вырастает лес.Когда меж делом, между речью,заслышав басенку одну,из рукава достанешь речку,нырнешь с разбега – и ко дну!
«Будет буря!..»
Будет буря!Нет, не будет.Будет буря.Нет, не будет!Я приказываю буре,чтобы не было ее.Я держу руками сердце,я в руках его сжимаю,и опять выходит солнце,и приходит тишина.
А кому она нужна!
«Зову я смерть. Не потому…»
Зову я смерть. Не потому,что горько сердцу моемуплоды скупые пожинатьи старость молча поджидать.О нет! Горит, огонь тая,семью цветами жизнь моя.
Но униженье как снести?Сказать любви своей «прости»и встретить жизни лед и твердьи жить, и жить?.. Нет, лучше смерть,в расцвете сил, в пылу, в огне,чтоб все жалели обо мне!
«То радостный буйствует разум…»
то слеп он, и глух он, и нем.Печаль убивает не сразу,вот в том-то и дело, что нет.Она к тебе мирно приляжет,прильнет и опять отольнет,то камень за спину привяжет,то снова его оторвет.Сильнее затягивай петлю,клади свою злую печать,не медли, не медли, не медли,бери меня сразу, печаль!Тогда мы побьемся с тобоюпо чести – один на один,и выйдем живыми из боя:ты раб мой, а я – господин.
«В осенний вечер комнаты глухи…»
В осенний вечер комнаты глухи,а за окном во тьме разверзлись хляби.В осенний вечер пишутся стихи,и пьется чай, и слушается Скрябин.С деревьев мокрых мирная листвасрывается, прощаясь с небесами,и странны сердцу страсти и слова,что лишь сегодня жгли и потрясали.
«Закон я знаю радостный и древний…»
Закон я знаю радостный и древний,что сад не погибает на ветру,что зацветут опять мои деревьяеще не раз, покуда я умру.Вновь грянет боль, и снова сила стерпит,и солнце ветви тихо отеплит,и сок плодов, неподслащенный, терпкий,живую чью-то душу утолит.
Любовь
Тебе холодно, милый?Тебе холодно, маленький?Твое платье промокло, и пламя костраугасает, а сам ты дрожишь, застываешь.
Задувает, ворочает ветер варяжскийголовни на огне, и последняя ветка сыраядогорает, и нечего бросить в костер.
Я кладу свою руку. Тепло?Это пламя по ней потекло.Посмотри, как играет багровый костер.Нет, не бойся, не больно, я рада.И все это – правда!
Я сжигаю себя по частям. И листает костер,мои плечи и пальцы.Прости, не смотри.Здесь не будет парада.Я сгорела. Зато ты согрелся.И все это – правда.
Дилетанты
I
Едва опомнясь от станка,от кухни или трепа,пошла писать твоя строка,придумывает тропы.
А беспорядок здесь каков!Какой тут беспорядок!Меж стульев, рюмок, каблуков,лирических тетрадок,среди туманных, но весьмадрачливых убеждений…Ах, беспорядок! Бес ума!Безвольник и бездельник!
Давайте сами на себяпосмотрим без парада:назвали мы его «судьба»,а он был – беспорядок!И это он – тот самый меч,расчетливый и ловкий,которым нам рубили с плечневинные головки!А кто сберег – хранит для шляп…Привыкли, видишь, с детствани пить, ни есть, ни размышлять –все в зеркало глядеться…Уединенья строгий блеск,задумчивости лупуподарит ли нам жизнь, о бес –порядочные люди?Скорее нет! И старый визгпривычек и приказовнам вместо слов: остановись,мгновенье, ты прекрасно!
II
Пьяный пыл пошел по рожам,отказали тормоза.У пророков, у пророчицпомутневшие глаза.Гениальность разной масти,каждый с вечностью на «ты»,и бунтует пьяный мастерпротив пьяной красоты.Мастер мощен, мастер молод,рад, что родом из мужчин,дух его тревожит голодразмышляющих машин,ну, а дева – просто Ева:слезы, слабости, белье…И кладет одною левойкаждый под ноги ее.Я не враг их злого пыла,ну – и пира, ну – и драк,было то и это было,все бывало да не так!
Прошлый век в них, что ли, умер?Душу отнял бес-фаюм?Мастер, мастер, где твой юмор?Остроумец, где твой ум?Плотный дух валит и душитслабость – рыжей бородой.
Где ж твое великодушье,мастер, мастер молодой?Что есть совесть? Что есть счастье?Скажешь, песенка стара?Так зачем по этой частиты подался в мастера?
Дидактический романс
Мой друг идет по терниям,он что-то потерял,он ходит как потерянный…Ходил и повторял:«Я что-то потерял?»
Терял он грусть и радостьи много дел и слов,но как зеницу ока он,но возле сердца, около,берег, лелеял разницумежду добром и злом.
Он песни пел доверчиво,он камни покорял…Но вот однажды вечеромувлекся красноречиеми как-то потерял.
Судите, разве веселов полете ли, в пути,без этой малой толики,вот так, без равновесияпо легонькой, по тоненькой,по жердочке идти?
Мой друг идет по терниям,он что-то потерял,он ходит как потерянный…Ходил и повторял:«Я совесть потерял?»
Ах, не давайте ризницудуши своей – на слом!Ах, не теряйте разницумежду добром и злом!
«А ларчик просто открывался…»
А ларчик просто открывался:открылся – зазвенел!Поднимут туши от кроватей,проснувшись, сто свиней.Наставят уши, станут слушать,ворча, залетный звон,и тут же выплеснут из луживизг первобытный свой,что, мол, приятней, в этом жанре,звон нежный в кошелеи что свою свинину жаритьспособней в тишине.Поднимут туши от кроватей,поколыхают жир…
А ларчик просто – открывался,не мог закрытым жить!
Сказка с диалогом
Живет поэт: слегка рассеян,и светлоок, и чернокудр,а рядом с ним живут соседи, –творцы блинов, убийцы кур.
Поэт свои поэмы пишетединым росчерком пера –соседи к вечеру чуть дышатот снеди, съеденной с утра.
Когда же утром, в общей ваннойони встречаются, скользя, –презреньем и негодованьемполны их лица и глаза.Он: – Взамен души в них бес корысти, а вместо мудрости – живот!Они: – Вот голодранец! Без корыта, и без кастрюльки – а живет!
Он: – Зачем дано им сердце, руки, мозг и божественная речь?Они: – Вы знаете, он даже брюки не снимет перед тем, как лечь!
Он: – Свет человеческий и гордый, неужто ты навек погас?Они: – Опять не гасит свет в уборной и забывает в кухне газ!
Два войска проверяют фланги,высоко головы держа,и ветер ссоры треплет флагинепримиримых двух держав.
«Нет, хоть убей, не понимаю…»
Нет, хоть убей, не понимаю,до тупости, до немоты,как в этом мире, в этом маесосуществуем Я и Ты?
Я, полунощник и поденщикв саду любви и красоты,и ты – насильник, ты подонок,растлитель затаенный – ты.Как в час, когда я рад ребенку,когда меня ласкает кров,ты выстригаешь под гребенкувсю жизнь, смывая с пальцев кровь,
и как мои большие руки,кругом в мозолях от мотыг,не одолеют той науки:найти и стиснуть твой кадык!
Как я опаздываю на автобус
Слеза замерзает, а то бынамок задымившийся ворс:ушел из-под носа автобус, –до дому одиннадцать верст.
Зачем рукавицей махала,бежала почти что под ним?Зачем пожилому нахалуглазком подмигнула одним?
В потемках дрожит, самолетоммаячит в морозной пыли.Ах, холодно, жаль самое-тосебя: обсмеяли, ушли.
Пока ты готовишься, горбясь,обиду и холод терпеть,твоя подымается гордостьи даже старается петь.Вот так:тара-рам, тара-рам, пам,плевать мне с высокой горы!А дома зеленая лампана столике желтом горит.
А дома мне тапки согрели,а дома я скину пальто…А скоро, веселым апрелем,сама я не сяду в авто.
Вот так я иду. И при этомк тебе, кто несчастен и лыс,к тебе обращаюсь с приветом:не злобься, товарищ, не злись,
опять, отлетав и оттопав,в поход торопись и в полет,и если ушел твой автобус,пускай твоя гордость поет.
Вечер
