Слепые солдаты - Александр Бушков

Из канцелярии земных дел Конгеру были отправлены официальные бумаги, извещавшие, как развлекаются иные его маркизы, – с приложением медицинского заключения. Маркиза и аптекаря брала уже Багряная Палата – и довольно быстро выбила признание. Аптекаря Гаудин со свойственным ему чуть циничным прагматизмом забрал к себе (мало ли, как и где может пригодиться, отбросов нет, есть кадры), а маркиза оставил в полном распоряжении Конгера. Конгер его и отправил в то самое заведение, велел заведовавшему машинерией инженеру отрегулировать и пускать воду так, чтобы отравитель прожил не менее недели. Так и вышло. Его даже регулярно кормили, опуская на веревке корзину – чтобы не ослабел и не свалился раньше времени, чтобы дергался до последнего…

По наклонной железной лесенке с высокими перилами Сварог спустился на другую, пролегавшую по решетке. Оглянулся. Ага, вот они сидят у стены. Что за выражение на бывшей физиономии Сувайна – сплошь покрытой засохшей кровью гротескной фигуры – уже не определишь, а у Одо такой вид, словно он с яростной надеждой обдумывает планы бегства, но куда ж отсюда сбежишь…

Сапоги Сварога грохотали по железным перекладинам довольно громко – и те двое внизу вскинули головы. Сувайн так и остался сидеть у стены, уронив руки меж колен, а вот Одо, проворно подбежав так, что Сварог оказался прямо над ним, задрал голову. Давненько уж Сварог не наблюдал на чьей-либо физиономии такой ненависти, обращенной на его скромную персону… И на человека-то уже не похож…

– Предатель! Клятвопреступник! – завопил Одо, зачем-то подпрыгивая, как будто мог дотянуться до решетки.

Холодно усмехнулись, Сварог ответил спокойно:

– Боюсь, вы ошибаетесь, любезный. И вовсе уж зря именуете меня клятвопреступником. Освежите в памяти данную мною клятву, от первого до последнего словечка. Я клялся не проделывать с вами многих вещей – и никто их не будет проделывать. Я, кроме этого, обещал, что вы будете жить за решеткой, пока не умрете естественной смертью. Так и произойдет. Вы за решеткой, и вы умрете естественной смертью. Клятва не нарушена ни в одной букве. Вас даже будут кормить. Иначе это уже выйдет нарушение клятвы, а я клялся не морить вас голодом… Ну, а в том, что вы никогда не слыхали об этом месте и не приняли его в расчет, я не виноват… Примечания мелким шрифтом, как это частенько бывает в ваших банкирских векселях и закладных… В общем, ругайте меня как угодно, но вот слово «клятвопреступник» здесь не годится.

Одо, грянувшись наземь, принялся форменным образом колотиться об пол. Сварог смотрел на обоих мрачно и почти равнодушно. Не было ни радости, ни мстительного удовлетворения, только опустошенность и тоска. Тоска еще и от того, что правосудие сплошь и рядом оказывается запоздавшим, и никого уже не вернешь, и ничего уже не поправишь. В ушах у него вновь звучал чистый, высокий голос Кайи:

– Всадник в шлеме сбитом,сшибленный в бою,Верный конь, копытомтопчущий змею…Сомкнутые веки.Выси. Облака.Воды. Броды. Реки.Годы и века…

Он резко повернулся и, уже не слушая раздававшихся снизу воплей, быстро пошел по лесенке. Поднялся наверх, повернулся к ожидавшему приказаний советнику:

– Продолжайте…

– Сколько они должны прожить? – без малейших эмоций осведомился советник.

Сварог хотел было ответить «Сутки». Но тут же вспомнил, в какой кровавый хаос превратился бы Харум после его внезапной смерти, сколько погибло бы мирных людей…

– Трое суток, – сказал он твердо. – Кормите хорошо…

И быстрыми шагами, ни на что вокруг не глядя, вышел из жуткого дома, одним махом взлетел в седло и пустил коня в ворота, когда их успели распахнуть только наполовину. Галопом понесся над берегом, по пустынной равнине. Светлый король Сварог в очередной раз совершил правосудие над заведомыми мерзавцами, едва не устроившими так, что весь Харум залило бы кровью и заволокло дымами пожарищ, – почему же на душе только опустошенность и тоска?

Въехав в город, он не особенно и сбавил аллюра, несся окраинными улицами, пока не выехал к аэродрому. Часовые у ворот, узнавшие его издали, отсалютовали мушкетами. Сварог проехал примерно половину длинного ряда обычных самолетов, натянул поводья у своей виманы, ничем не отличавшейся от других.

Бросив поводья Баруте, распорядился:

– Возвращайтесь во дворец. Скажи там, что меня не будет самое малое сутки.

– Понятно, государь, – поклонился Барута. – Доброй дороги.

И проворно отъехал подальше – к самолетам он до сих пор относился очень неодобрительно. Сварог взбежал по ажурной лесенке, втянул ее за собой, сел в кресло и в полминуты задал программу автопилоту. Самолет, правдоподобия ради чихая выхлопами и вращая винтами, выкатился из ряда и, как полагается, совершив длинный разбег, взмыл в небо. Оказавшись достаточно далеко от столицы и поднявшись высоко, он вышел на сверхзвук и помчался к границам Хелльстада, к тому месту, где поджидал Вентордеран.

Маленький отдых, подумал он. Неотложных дел нет, все вроде бы идет благополучно. В Балонге уже заняты все до одного грешные банки и арестованы все до одного причастные к заговору, сейчас, без сомнения, завзято топящие друг друга – с заговорщиками так частенько и бывает. В столице ни малейших беспорядков – учитывая, сколько там Свароговых войск, переброшенных туда якобы для выдвижения в Горрот… Надо считаться и с тем, что кое-кто из неповинных в заговоре начнет однажды думать: «А вдруг и до нас дойдет очередь?» Уж это обязательно. Нужно будет собрать их вскоре, успокоить, дать королевскую клятву, что ни один неповинный более не пострадает, обрисовать кое-какие интересные перспективы… В конце концов, как это у банкиров водится, подавляющее их большинство наверняка испытывает сейчас не классовую солидарность с пострадавшими, а радость от того, что из игры вышли серьезные и крупные конкуренты. Как тогда сказал Катарат? «Образ жизни». Вот именно. Катарата, конечно, придется забрать с собой, в девятый стол – ну что поделать, если только этот сукин сын умеет обращаться с загадочным камнем-компьютером?

Глава III

Жила-была девочка…

Сварог уютно устроился в малом кабинете Фаларена – в отличие от всех прочих блиставших роскошью помещений Вентордерана, эта небольшая комната обставлена совершенно иначе: скорее уж напоминает виденные им кабинеты на базе «Стагар» или комнаты военно-морского санатория. Совершенно тот же стиль мебели, те же светильники, и обои похожи, и картины с кораблями, и даже потемневший штурвал на стене. Ностальгия, а? Наверное, иногда ему надоедала выдуманная и заведенная им самим пошлая роскошь, и он уходил сюда, как бы возвращаясь в прошлое… Высокий бар битком набит нездешними напитками (подобные бутылки Сварог видел тогда в санатории): иной, не нынешней формы, другие этикетки, другие названия, разве что слова «келимас», «вино», «ликер» написаны в точности, как пишутся сейчас. Правда, с ходу и не определить, что такое «басьен», «толаж» и «оутон», но и с этим помаленьку разберемся. Откупорив пузатую бутылку королевского келимаса под названием «Старый дуб» и изображением могучего лесного великана на этикетке, Сварог принюхался, определил полное отсутствие яда, сделал маленький пробный глоточек и остался вполне доволен. Вызвал слугу и потребовал блюдо с закусками, что золотой болван исполнил со всегдашним проворством. Вслед за слугой в дверь просочился Золотой Кот, остановился в сторонке, ухитрившись придать себе равнодушно-выжидательный вид. Положительно, было в нем что-то от Интагара. Познакомить их как-нибудь забавы ради?

– Итак? – спросил Сварог, когда слуга вышел.

– Очередные драки и стычки между неразумными тварями… Ничего серьезного, все как обычно. Это неинтересно?

– Неинтересно, – сказал Сварог.

– Вот в этом месте, – он зажег рядом с собой небольшую карту Хелльстада и коснулся когтем точки на ямурлакской границе, – полчаса назад в наши пределы вступили очередные искатели сокровищ. Три человека с лошадью.

– Черт знает что, – проворчал Сварог. – До сих пор проходной двор устраивают… Когда остановятся на ночлег, соберите все наши «страшилки» и устройте им хорошее представление.

– А если не сбегут, государь?

– Ну, тогда пошлите Серебряный Вихрь, пусть вышвырнет всю компанию. Что Лагефель с Анрахом?

– Вторые сутки усердно работают со всеми наличными Золотыми Шмелями, но успехов пока нет… Вот и все наши новости.

– Идите, – сказал Сварог.

Золотой Кот лихо повернулся через левое плечо и тихонько вышел. Идеальный все-таки министр тайной полиции – не предаст, на деньги не польстится, в заговор не впутается. Заботы у него, правда, кукольные по сравнению с прочими подвластными Сварогу державами, ну да что тут поделаешь…

Он уселся в уютное кожаное кресло перед невысоким столиком с компьютером – здешним, конечно, его собственные превратились бы тут в безжизненные коробки. Достал черный диск, покрытый затейливым золотым узором, положил его на панель компьютера. Налил себе добрую порцию келимаса и медленно вытянул. До сих пор останавливало что-то.