Мистеры миллиарды - Валентин Зорин

Но нет, думается, пока «простого, как мычание», ясного и однозначного ответа на эти вопросы. Жизнь не учебник геометрии, уверенно утверждающий, что кратчайшее расстояние между двумя точками — только и исключительно прямая. В жизни все сложнее и зигзагообразнее. И потому, быть может, не стремление к лобовому ответу на все эти «почему», а попытка проследить жизненные линии, связи и интересы представителей двух семейств, входящих в список богатейших в Америке, — семейства Хантов и семейства Кеннеди, попытка разглядеть те точки, в которых эти линии пересекаются, если и не даст нам полного ответа на все вопросы, то, во всяком случае, поможет кое-что понять.

Охота за «дикой кошкой»».

Они были едва знакомы, Гарольдсон Лафайет Хант и Джон Фитцджеральд Кеннеди. Вряд ли сказали друг другу больше нескольких фраз, изредка встречались на официальных раутах, съездах демократической партии. Что их могло связывать, блестящего молодого аристократа, в 43 года ставшего президентом Соединенных Штатов, и престарелого техасского воротилу? Что могло быть между ними общего?

Джон Фитцджеральд Кеннеди родился в 1917 году в одной из аристократических семей Бостона — с)дного из наиболее аристократических американских городов.

Гарольдсон Лафайет Хант родился в 1889 году в семье фермера, ковырявшего землю штата Иллинойс, недалеко от городка с многозначительным и красноречивым названием Вандалия. Аристократизмом на хантовской ферме не пахло. Пахло навозом.

Бостонская знать кичится своим происхождением от первых переселенцев. Высокомерная замкнутость семейства Кеннеди стала притчей во языцех в Бостоне. Одна из сестер будущего президента как-то призналась, что в течение долгого времени братья и сестры Кеннеди считали, что они обречены на безбрачие, поскольку интересоваться кем-либо за пределами своего семейства среди Кеннеди считалось дурным тоном.

Семейство Хантов было хоть и большое, но друг другом отпрыски его интересовались мало и( покинув отчий дом, потеряли друг друга из виду.

Джон Фитцджеральд Кеннеди получил образование блестящее — он окончил сначала Гарвардский университет в Америке, а затем Лондонскую школу экономических наук.

Гарольдсон Лафайет Хант едва осилил начальную школу. А затем, убоявшись бездны премудрости, принялся колесить по Америке, гоняясь за удачей.

Джон Фитцджеральд Кеннеди... Впрочем, о Джоне Кеннеди, о Роберте Кеннеди, всем семействе Кеннеди, о том, как и где пересеклись пути Хантов и Кеннеди, почему сплелись они в трагический узел, речь впереди. А сейчас вернемся к Гарольду Ханту, к тому, каким образом полуграмотный сын фермера выбился в миллиардеры.

Здесь мне хочется напомнить читателям один старый анекдот из числа тех, за которые, как утверждают знающие люди, Каин убил Авеля. Комиссия ученых, изучавшая проблемы долголетия, разговаривает со столетним старцем. Спрашивает: «Вы курите?» — «Никогда не притрагивался». — «Пьете?» — «В рот не беру». — «А как насчет женщин?» — «Всю жизнь сохранял верность жене». — «Все

ясно — вот секрет долголетия». В это время за стеной раздается страшный шум. «Что такое?» — всполошились эскулапы. «Не обращайте внимания, — говорит старец, — это за стеной буянит мой старший брат — пьяница и бабник».

В предыдущей главе, рассказывавшей о Поле Гетти, речь шла о сыне миллионера, получившем пятнадцатимиллионное наследство, неплохом специалисте, использовавшем для своего обогащения знания инженера и экономиста, о том, что все это сыграло немаловажную роль в его восхождении на вершины делового Олимпа. И вдруг Хант — полуграмотный сын захудалого фермера. Ну как тут не вспомнить о старшем брате столетнего долгожителя!

Это шутка, но если говорить всерьез, то исключение — а карьера Ханта среди обладателей миллиардных состояний случай вполне уникальный и исключительный — отнюдь не опровергает общего правила.

Покинув отчий дом, Хант кочевал из штата в штат. Его видели в притонах Калифорнии и в местах, где совершали свои сделки мелкие спекулянты Северной и Южной Дакоты, владельцы игорных домов Аризоны и темные дельцы Канады. Был случай, когда молодой Хант вдруг вынырнул в качестве владельца хлопковой фермы, но быстро разорился и в 1921 году, будучи объявлен банкротом, вновь принялся гоняться за фортуной.

О начале хантовского бизнеса в Америке говорят по-разному. Однако я не встречал наивного чудака, который был бы склонен всерьез принимать высказанную как-то на страницах «Нью-Йорк геральд трибюн» версию о том, что первоначальную сумму, позволившую ему начать нефтяной бизнес, он скопил, работая батраком и лесорубом, хотя некоторое время лесоруба Хант из себя изображал. Так в Америке не бывает.

Пожалуй, значительно более достоверным выглядит утверждение журнала «Тайм» о том, что «начало богатствам Ханта положено за игорным столом».

В поисках сведений о начале хантовского бизнеса я разговаривал в Америке со многими информированными людьми, в том числе хорошо и много лет знающими самого Ханта. В той или иной степени, с большими или меньшими оговорками, но большинство из них подтверждает именно эту версию начала его карьеры. В течение нескольких лет Хант добывал свой хлеб при помощи колоды карт. Он был известен во многих игорных притонах юга Америки. Были выигрыши, были проигрыши. Однажды в игорном доме «Эльдорадо» в Аризоне его партнер по покеру, спустив все, что при нем было, поставил на кон последнее свое достояние — нефтяную скважину. Так было положено начало одной из крупнейших нефтяных компаний современного капиталистического мира.

Пожалуй, есть смысл немного остановить внимание читателя на одной стороне хантовской жизни, не потому, конечно, что сие в достаточной степени пикантная тема, а потому прежде всего, что без этого не понять до конца Гарольда Ханта. Без этого не уразуметь не только тех или иных фактов его биографии, особенно в начале его деловой карьеры, но прежде всего не понять его самого, не разглядеть под маской хотя и несколько неопрятного, быть может, чудаковатого, подчас раздражительного и злобного, но в конце концов безобидного старикашки отвратительного хищника, растленного типа, без принципов, чести, морали.

Авантюризм у Ханта в нраве. Он игрок, игрок по натуре, по образу мыслей, по психологическому складу. Игра — неотторжимая часть его биографии. Дело не в том, что волею случая он выиграл в карты некую толику денег, а затем, покинув стезю греха, двинулся по пути респектабельного бизнесмена, использовав выигранные деньги лишь в качестве первого толчка. Кстати говоря, именно такая версия господствует в писаниях, посвященных техасцу, которых в последние годы на американском рынке появляется все больше.

Игра не случайный эпизод в жизни Гарольда Ханта. Она сама его жизнь. Красной нитью азарт игрока проходит через все его сознательные дни баловня фортуны. Едва научившись первым буквам, один из восьмерых детей фермера из Иллинойса, Хант, по его собственным словам, уже отлично манипулировал колодой карт. Первые в жизни деньги, которые оказались у него в руках, были гроши, которые он выигрывал в карты у старших братьев.

Надо сказать, что миллиардер сейчас не очень любит, когда ему напоминают о роли карточной колоды в его судьбе. Но в узком интимном кружке, расчувствовавшись, нет-нет да и заговаривает старый игрок о величайшей страсти своей жизни. Просто не может он удержать это в себе.

Официальные хантовские биографы вовсю стараются представить страсть своего идола как мимолетный эпизод или вовсе ее отрицают. Но вот собственный рассказ Ханта о случае, который впервые дал в его руки внушительную пачку долларовых бумажек. Он рассказал об этом сам в минуту откровенности вхожему в его дом американскому журналисту Тому Бакли. Привожу этот рассказ слово в слово.

«Я работал на лесозаготовках в Пекос Вэлли и Нью-А4ехико. Наш лагерь был расположен на железнодорожной ветке, другая ветка милях в двух от нас вела к лагерю, где работали мексиканцы. Вечером я ездил туда играть в кункан. Это очень умная игра. Надо играть испанской колодой в 40 карт без восьмерок, девяток и десяток.

Как-то теплым вечером мы сидели на открытом воздухе, и я сдавал карты на опрокинутую бельевую корзину. Внезапно я начал выигрывать, и выигрывать потрясающе. К нашей группе сбежались все, кто был в лагере. Азарт охватил всех, и каждый вынимал все запрятанные доллары, заработанные в предыдущие месяцы. А мне все шла и шла карта. Мы продолжали играть дотемна, пока все, что было у мексиканцев, не перешло в мой карман.

В тот вечер я выиграл четыре тысячи долларов. Я спрятал деньги поглубже, любезно попрощался с мексиканцами и отправился пешком вдоль железной дороги. Когда я отошел на расстояние выстрела, я сделал рывок в сторону, кубарем скатился с насыпи и нырнул в лес. Я был убежден, что, если буду продолжать свой путь по шпалам, не исчезнув у проигравших из виду, мне не видеть моего выигрыша. Я побежал, петляя через лес, сделал большой крюк и под утро вернулся в свой лагерь. У меня хватило ума никому не говорить о случившемся. А днем, так же никому ничего не говоря, я сел на поезд и уехал в другое место. Мои деньги остались при мне».