Забудь о любви - Анастасия Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и сука ты, — бесится Серёжа. — Корчила из себя целку, а сама на стороне трахалась с богатым кошельком? И какого хрена я ждал, если можно было в первый день тебя отыметь?
В носу щиплет, от обиды слезятся глаза. У него даже мысли не возникло, что я выхожу замуж не по своей воле. Что ж, больнее, чем вчера, мне уже не будет.
— Тебе нужен был только секс? — спрашиваю ослабевшим голосом.
— А что ещё? Я девственниц ни разу не трахал, стало интересно, какие при этом ощущения. Пацаны говорили, там всё узко должно быть, не разработано же никем.
Тошнота подкатывает к горлу. Я бегу в ванную, открываю кран и умываюсь холодной водой.
— Обломинго вышел, да, Серёж? — усмехаюсь своему бледному отражению. — Ну ничего, переживёшь. Мне пора идти, богатый кошелёк требует к себе внимания. Пока-пока.
Бросаю телефон на пол. Глотаю подступающие слёзы. Не хватало ещё ныть по этому куску дерьма! Я и так достаточно плакала за последние сутки, нужно с этим завязывать. Назло всем возьму — и стану счастливой. Серёжа ещё локти себе кусать будет, когда увидит мои свадебные фотографии. Ну какой же мудачина, боже! Я ему верила…
Хватит! Включаю душ, быстро купаюсь под горячей водой, высушиваю волосы феном, надеваю шорты с футболкой и выхожу из комнаты. Я в самом красивом городе страны, нельзя торчать в четырёх стенах и вспоминать ублюдка-бывшего! Хочу забыться. Любыми способами. И первым делом попробую развеяться, город посмотреть. Может, в ресторан какой-нибудь заскочу, выпью коктейль. Это уж точно должно помочь.
Уйти незаметно не получается. Когда я обуваюсь, ко мне подходит Анна Викторовна.
— Я хочу город посмотреть, — объясняю ей. — Или мне нельзя выбираться из клетки?
— Клетки? — она непонимающе хмурится.
— Ну да. А как ещё назвать место, в котором я несвободна? Вам плевать, что я не хочу играть влюблённую невесту на этой дурацкой свадьбе! Мои желания никого не интересуют, я словно пленница в золотой клетке.
Я взвинчена после разговора с бывшим, поэтому не слежу за словами, говорю то, что думаю. Анна Викторовна поджимает губы и неодобрительно качает головой.
— Мы спасаем твою жизнь, а ты жалуешься на то, что тебе придётся надеть шикарное свадебное платье и натянуто улыбнуться самым влиятельным людям этого города? Лия, ты правда не понимаешь, что происходит? Из-за глупости твоего отца Богдан женится на девушке, которую не любит и совсем не знает, а мы с Аркадием вынуждены в кратчайшие сроки решить вопросы со свадьбой. Мы тратим на тебя своё время, деньги и нервы, а ты в ответ жалуешься на недостаток свободы. Не считаешь это неблагодарностью со своей стороны?
Её слова попадают прямо в цель: я теряюсь, чувствую себя избалованной вредной девчонкой, не умеющей говорить «Спасибо». Я зациклилась на своих чувствах и совсем не подумала, сколько неудобств доставляю семье, которая меня приютила.
— Нет, я так не считаю! — говорю из чистого упрямства.
Не умею признавать свою неправоту, будто кость застревает поперек горла, мешая сказать нужные слова.
— Хорошей прогулки, — горько усмехнувшись, произносит Анна Викторовна.
Я пулей вылетаю из чужого дома. На улице жарко, дышать тяжело, голова кружится. Смотрю в интернете, как доехать до центра, после чего ищу ближайшую станцию метро. Мне максимально неуютно, вокруг сотни и тысячи людей, кофейни понатыканы на каждом шагу, на противоположную сторону дороги можно добраться через подземный переход, а я привыкла к зебрам и светофорам. В метро совсем теряюсь: кажется, меня раздавит толпа людей, все толкаются, воняют, поезд мчит так быстро, что уши закладывает.
Когда я добираюсь до Крещатика, то чувствую себя смертельно уставшей. Как здесь люди живут? Неужели можно быть счастливым, спускаясь каждый день в метро? Это ад!
Но постепенно красота города захватывает меня, и я забываю про душное метро, про толпы людей с фотоаппаратами, про жару, давящую на мозги. Хожу по центральной улице и с восхищением рассматриваю дома, рестораны, людей. Добираюсь до Золотых ворот, замираю, очарованная их величием.
В конце концов решаю отдохнуть немного. Замечаю фонтан и подхожу к нему, чтобы смочить лицо холодной водой. Тяжело мне даётся лето, от жары схожу с ума. Усевшись на лавочку, расслабляюсь, лениво смотрю по сторонам.
Твою мать! Богдан. Вот его я точно не ожидала здесь увидеть. Мною овладевает трусливое желание отвести глаза и сделать вид, будто я не заметила будущего мужа. Такое прокатывало в школе, когда нужно было отморозиться от учителей. Но блин, это будет тупо.
Вздохнув, машу Богдану рукой, а он отчего-то улыбается и шагает прямо ко мне.
— Давно не виделись, — буркаю вместо приветствия.
— Город изучаешь? — спрашивает он, присаживаясь рядом.
— Ага. А ты что тут делаешь?
Вот не могу быть вежливой! Он потревожил мой покой, и поэтому я злюсь.
— Друга жду, — Богдан окидывает меня внимательным взглядом. — Мне уйти?
Глубокий вдох и выдох. Анна Викторовна права: ко мне хорошо относятся, с пониманием и заботой, а я злюсь и закатываю истерики. Богдан не виноват в том, что папа проиграл деньги Асманову.
— Нет, — протягиваю ему бутылку воды. — Хочешь?
— Там яд? — усмехается Богдан и впервые за несколько часов знакомства я улыбаюсь ему в ответ. Хорошая шутка, зачтено.
— А ты попробуй, вдруг козлёночком станешь, — хмыкаю я.
Богдан, дёрнув плечо, открывает бутылку и жадными глотками пьёт воду. Я почему-то думаю о совершенно глупых вещах, например, о том, что он не вытер горлышко и теперь его губы находятся там, где недавно были мои. Совсем он не брезгливый, что ли? А мне что делать, тоже напрочь забыть о гигиене?
— Многое успела посмотреть? — возвращает мне бутылку Богдан.
— Только Крещатик и Золотые ворота. А метро считается достопримечательностью?
— Вряд ли. Не понравилось?
— Это было ужасно! В следующий раз поеду на маршрутке, к наземному транспорту я хотя бы привыкла.
— Тогда будешь добираться до центра не двадцать минут, а минимум полтора часа, — предупреждает Богдан.
— И как вы живёте в этой столице? — взмахиваю руками.
