Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы - Валерий Анисимков

Обобщая результаты опроса, а также научные источники отечественных и зарубежных авторов[64], можно выделить следующие цели оппозиционной деятельности исследуемых групп:

а) довести до минимума вмешательство со стороны персонала ИУ во внутренние дела осужденных;

б) добиться от работников исправительных учреждений максимальных удобств в период отбывания наказания;

в) облегчить осужденным доступ к материальным и моральным благам;

г) осуществлять строгий контроль за общением осужденных, чтобы исключить их контакты с представителями оперативных отделов ИУ;

д) санкционировать идеальную модель поведения, при которой осужденный во всем должен руководствоваться субкультурными нормами, а не указаниями и распоряжениями администрации мест лишения свободы.

Кроме того, рассматриваемые сообщества являются альтернативно противоположными образованиями по отношению к самодеятельным организациям осужденных. Их представители, упорно используя угрозы, физическое насилие, стремятся способствовать упразднению формальных организаций лиц, отбывающих наказание и созданию среди осужденных системы самоорганизации, где бы им отводилось ведущее место (см. табл. 10).

Результаты ответов, изложенные в таблице, еще раз подчеркивают непримиримость в отношениях обозначенных категорий лиц, отбывающих наказание.

Таким образом, группы «авторитетов» уголовной среды в местах лишения свободы имеют традиционную организационную структуру. Они составляют «замкнутую касту», отличающуюся от всех прочих группировок осужденных своей тоталитарностью, организованностью и единой противоправной линией поведения. Эти качества обусловлены криминальной субкультурой, которую можно назвать «контркультурой», поскольку она принципиально противостоит общепринятым в обществе нормам и ценностям.

Существующая субкультура, деятельность ее хранителей предопределяют разделение осужденных на традиционные категории. Такое деление, по нашим исследованиям, свойственно всем пенитенциарным учреждениям мира.

Последующей после сообщества «авторитетов» группой лиц, лишенных свободы, являются представители различных криминальных группировок. Тесно с «кооперацией авторитетов» по образу жизни в местах лишения свободы связаны члены в прошлом традиционных или уличных группировок («братва», «огни», «хорошие парни», «приблатненные» и пр.), а также отдельные земляческие и национальные неформальные образования с выраженной антиобщественной или противоправной ориентацией. Данные осужденные, не заслужившие еще права находиться среди «авторитетов», являются как бы прослойкой между привилегированными и «нейтральными». Особенности их детерминированы статусом в преступном мире и поведением в ИУ. Они признают высокое неформальное положение блатарей, постоянно поддерживают с ними контакты (на это указали 77 % опрошенных работников исправительных учреждений), соблюдают в силу убеждений неформальные правила поведения, принятые в своей среде, а также антисоциальные традиции и обычаи пенитенциарной общины.

Таблица 10

ХАРАКТЕР ВЗАИМООТНОШЕНИЙ «АВТОРИТЕТОВ» УГОЛОВНОЙ СРЕДЫ С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ САМОДЕЯТЕЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ ОСУЖДЕННЫХ К ЛИШЕНИЮ СВОБОДЫ

Результаты исследования личных дел таких осужденных показали, что 82 % из них являются нарушителями установленного порядка отбывания наказания.

Нейтральное место в «тюремной общине» занимают лица, которые, как правило, до осуждения не принадлежали ни к каким асоциальным группировкам. В исправительных учреждениях их в различные периоды называли «овцами», «бесами», «мужиками» и др. Место таких осужденных в исследуемой иерархии зависит от их личных качеств и от степени усвоения ими неформальных правил «тюремной жизни». Иные из них занимают довольно высокое место («центровые», «козырные мужики») и имеют непосредственные связи с «авторитетами». Другие, собственно «нейтральные», находятся в менее привилегированном положении. Характерно, что большинство названных лиц осуждают установленный «нормопорядок» и поведение «авторитетов» (но открыто осуждение не высказывают), имеют ряд своих корпоративных установлений и принципов поведения, но в основном их ценностные ориентации связаны с прошлой жизнедеятельностью. По сути дела, можно рассматривать положение таких осужденных в исправительных учреждениях как ситуацию иммигрантов, которые вынуждены пассивно приспосабливаться к новому и чуждому для них образу жизни.

Следует отметить, что именно «нейтральные» являются основным объектом эксплуатации со стороны блатарей. Не случайно отдельные лица из числа «мужиков» не выдерживают постоянного психического перенапряжения – совершают преступления (особенно в начальный период нахождения в колонии) или частично деградируют. Они оказываются не способными следить за собой, заниматься деятельностью, требующей сосредоточения физических и психических усилий. В местах лишения свободы их презрительно именуют «помоечниками», «чушками», «приморенными», «доходягами». Среди «авторитетов» и прочих осужденных они не пользуются уважением, но и не преследуются ими.

На последней ступени в стратификации обитателей мест лишения свободы находятся «отверженные» – осужденные, преследуемые или наказанные «авторитетами» за допущенные нарушения незыблемых правил субкультурной жизни[65].

Мы считаем обозначение данной категории лиц термином «отвергнутые» наиболее приемлемым, поскольку они именно отвергаются большинством осужденных, часто публично, и находятся в своеобразной изоляции от их сообщества.

Между собой же хранители этикета арестантских отношений именуют рассматриваемых лиц – «провинившимися» и относят к ним: авторитетов, изменивших своему сообществу («сук»); неплатежеспособных должников («фуфлыжников»); «самозванцев»; лиц, уличенных в краже личного имущества осужденных («крыс»); осужденных, давших правдивые показания в качестве свидетелей, потерпевших; лиц, участвовавших в секциях профилактики правонарушений («повязочников»); осужденных, сотрудничающих с представителями правоохранительных органов («стукачей», «козлов»); гомосексуалистов («девок», «обиженных», «опущенных»).

В местах лишения свободы возможно и отвержение по причинам, которые обусловлены жизнью в однополой среде, биологическими потребностями, в частности сексуальными. Так, риск быть отвергнутым велик для осужденных за изнасилование и насильственные действия сексуального характера, совершенные в отношении детей. Кроме того, большая вероятность быть отвергнутым существует у лиц, имеющих те или иные формы патологии, особенно олигофрению: они плохо ориентируются в особенностях отношений в среде осужденных, легко попадают под влияние сексуальноагрессивных лиц, значительно острее воспринимают угрозы, заметно боязливы. К тому же многие аномальные лица склонны к вступлению в акты мужеложства в пассивной форме за различные вознаграждения. Вместе с тем, как правильно подмечает А. И. Канунник[66], причиной отвержения зачастую могут быть женственные черты лица или конституция тела.

Отвержение осужденных происходит посредством насилия над личностью. По данным В. И. Омигова[67], среди обособленной категории осужденных 77,5 % – жертвы насильственных действий сексуального характера. Данный способ отвержения является традиционным, так как пренебрежительное отношение к осужденным, выполняющим пассивную роль в актах мужеложства, со стороны сообщества наблюдается давно.

Так, М. Н. Гернет еще в 1923 г. писал, что развращение педерастов происходит обычно в тюрьме: пока падение не совершилось, за ними ухаживают, затем глубоко их презирают[68].

Какими характерными чертами обладает эта категория лишенных свободы? Прежде всего, следует отметить ее многоликость, отсутствие в ней сплоченности. Многие из отверженных лживы, склонны к различным интригам, излишне чувствительны к опасности, импульсивны и могут пойти на любые правонарушения. Не менее серьезную опасность представляют также осужденные, стремящиеся вновь приобрести утерянное положение в сообществе путем выполнения преступных указаний хранителей уголовных традиций и обычаев. Они исполняют самые различные общественно опасные деяния (поджоги, убийства, нападения на представителей администрации колонии, тюрем) или берут чужую вину на себя.

Из среды «отверженных» надлежит, на наш взгляд, выделить пассивных гомосексуалистов. Низкий неформальный статус их мы уже установили. Однако для более полной их характеристики целесообразно отметить следующее. Эти лица, в большинстве своем, испытали на себе акты самых изуверских насилий за допущенные «правонарушения». «Авторитетами» преступного мира насаждаются для них правила поведения, в соответствии с которыми они вынуждены вести весьма унизительный и обособленный образ жизни.