Охотник за бабочками - Сергей Костин

— Все цветут и пахнут, — сообщил дворецкий.

Так и должно быть. На эту оранжерею угрохано столько брюликов, что страшно становится даже при мысли, что где-то вдруг что-то не сработает и все это великолепие даст дубу. Сдохнет, задрав лапы и, соответственно, крылья. Все тысяча шестьсот шестьдесят пять…, нет…, шесть экземпляров.

— Оформи новенького, — я стащил с плеча мини-контейнер, открыл его и достал яйцо.

Бемби услужливо распахнул приемное отделение и спрятал в глубине себя хрупкий экземпляр.

— После вылупления помести в загон, — теперь ввести основные характеристики нового жильца на клавиатуре дворецкого, — Степень защиты… Сделаем повышенную. Буйный очень.

Дворецкий мигнул зеленым глазом, принимая приказ, и умчался в третий сектор, где у меня жили всякого рода бабочки монстры.

А я с улыбкой представил лицо заказчика, который с нетерпением будет ждать появление на свет единственного во всей Великой Галактике экземпляра бабочки с ледяного столба.

Иногда, конечно, меня посещает мысль, что я поступаю некоторым образом нечестно, но… Кто же виноват, что во всей Вселенной всего один ледяной столб, и всего одна бабочка, которая живет на этом самом ледяном столбе. Контракт? Я его выполнил. А то, что заказчик не смог дождаться появления на свет экземпляра, не моя вина. Температуру в инкубаторе не ту поставил, поливал чаще, чем нужно. Да мало ли. Опять же, за код от контейнера не доплатил.

Кстати, яйцо, что осталось в основном контейнере, ну то, что забрали угрюмые ребята на вокзале, обыкновенное крокодилье. В киоске купил. Я ему даже крапинки красные пририсовал, чтоб, похоже, было. Поди, уже стухло. Но, с меня взятки гладки.

Я еще немного полюбовался на безмятежно порхающих бабочек, всех размеров и видов, и направился в кабинет, чтобы просмотреть последние новости и почту.

По дороге выловил одного из дворецких.

— Найдите Кузьмича и передайте, что я жду его.

Дворецкий быстренько связался с остальными, и, когда я подходил к кабинету, вышеназванный Кузьмич уже терпеливо трепыхал жиденькими крылышками у дверей.

— Приехал, родимый, — Кузьмич совершил стремительное пике, мотнулся пару раз вокруг моей головы и удачно примостился на плече, — А я уж заждался, тебя, родимый. Глаз не смыкал, все ждал, да ждал. Вот же зараза…

Кузьмич сорвался с насиженного места, рванул в сторону и пинками стал отгонять от меня толстую самку бабочку Р-584 (если проще — Желтую Глазунью с туманных болот Тирсы), которая мечтала лицезреть меня поближе. Со второй попытки Кузьмичу удалось сбить нахалку с траектории полета и она, вопя о продолжающемся произволе со стороны негодяя Кузьмича, убралась в глубину сада.

Кузьмич для порядка подрал горло о толстых и жирных задницах, которые только и делают, что жрут сочные листья, и после этого, с достоинством, приземлился обратно, на забронированное ранее плечо.

— Совсем обнаглели, — обмахиваясь собственными крыльями, пожаловался он, — Поначалу до шариков с антеннами приставали, а как поняли, что от них толку никакого, ко всем липнут.

— Если сильно доставать станут, изолируем, — пообещал я, плотно прикрывая за собой дверь и, проверяя, не залетела ли еще какая тварь… сокровище, то есть, в кабинет.

Кузьмич кивнул, полностью соглашаясь с моим приговором. Всех наглых — в полную изоляцию.

Пока я включал ящик и скачивал почту, Кузьмич проверил мои карманы, залез за пазуху, пощекотал там, пошерстил зачем-то в волосах.

— Не привез? — он завис перед самым носом и жалостливо заглянул в глаза.

— Не привез, — вздохнул я, — Не нашел. Извини.

Кузьмич опустился на край стола, свесил крылышки и загрустил.

Кузьмич не бабочка. Вернее, почти не бабочка. Любой человек, который бы его увидел, сказал бы со стопроцентной уверенностью, что данное существо есть насекомое. Но это не так. Совершенно и абсолютно не так.

Я привез Кузьмича с весьма далекой и очень маленькой планетки, которая находится на востоке Галактики. Года три назад я случайно залетел на этот кусок скалы, болтающийся неприкаянно в пустоте космоса. Атмосферы почти нет, флоры и фауны нет абсолютно. Только Кузьмич, почти дохлый, валялся в единственной мутной на всю скалу луже. Я его и подобрал.

Что там было в его прошлой жизни — не знаю. Кузьмич об этом не рассказывал, да я и не настаиваю. Знаю только, что этот парень с крыльями за спиной, остался один во всей Вселенной. Точно так же, как и я. Именно это нас и сблизило.

Скорее всего, Кузьмич относился к высокоразвитым бабочкам, которые довели свою планету до непотребного состояния. Таких случаев полно. Сначала гадят, где попало, а потом в лужах мутных прозябают.

Почему я спрятал его здесь? Хм. Да стоит Кузьмичу только показать свой носик в обществе, как на него будет тут же открыт сезон охоты.

Бабочка — раз. Мыслящая — два. Разговаривающая — три. Этого достаточно. Я не упоминаю о некоторых других особенностях Кузьмича, которым не перестаю удивляться сам до сих пор.

— Да брось ты, — я легонько толкнул Кузьмича пальцем по плечу, — Когда-нибудь я ее найду. И привезу.

Кузьмич скептически хмыкнул. Эти слова я говорил каждый раз, когда возвращался с охоты. Толку — никакого. Как не было самки, так и нет.

— Полно же самок, — грусть Кузьмича меня расстраивала, — Любого вида и возраста. Или не присмотрел за все это время?

— Да дуры они все, — махнул крылом мой друг, — Мне ж стихи хочется почитать, о звездах поговорить, о науке, а у них одно на уме. Порхать целыми днями, и пыльцу жрать, словно сто лет не кормлены.

— Это да, — согласился я. Во всей моей коллекции не было ни одного, кроме Кузьмича, конечно, экземпляра, который знал бы наизусть большую Вселенскую энциклопедию и читал на ста восьмидесяти трех галактических языках «Илиаду». Хотя, может Кузьмич и брешет о ста восьмидесяти трех.

— Тоска меня съест, — Кузьмич подвел итог началу нашей встречи, тут же забыл про все обиды, и, затарахтев матовыми пропеллерами, залетел в нагрудный карман куртки. Отсюда ему, видите ли, удобнее наблюдать за монитором.

Последние новости за три месяца моего отсутствия ничуть не изменились. Двухсотлетняя война с юго-западом продолжается с переменным успехом. Продолжительность жизни увеличивается за счет новых трансплантатов до трехсот и более. Его Святейшество Император вывихнул руку, подписывая очередной указ. Последняя экспедиция в глубочайший Космос прислало весточку по гиперсвязи, что она всех послала глубоко подальше и уже никогда не вернется.

— Стоп, стоп, стоп… — Кузьмич залягался ногами, требуя остановить мелькание кадров.