Рубеж Империи: Варвары. Римский орел - Александр Мазин

А за кого их вообще могут принять? Допустим, эти волосатые с пиками – не староверы и не киношная массовка. Допустим, что они просто дикари, которые велосипеда в глаза не видели, не то что спускаемого аппарата корабля «Союз». Как дикари могут воспринять сошествие с неба двух незнакомых обормотов, если нет у них желтой прессы и разнообразной литературы про летающие тарелки? Зато у них наверняка имеются мифы. И имеются боги, которые обретаются на небесах. Логическая цепочка выстраивается. Пришли с неба? С неба. На небе кто живет? Боги. Значит, боги пришли.

Интересно, могут боги являться с небес на землю в дымину пьяными? В принципе, могут, наверное. На то они и боги, чтобы делать все, что заблагорассудится.

– Генка, – сказал Алексей. – А ведь они нас за богов приняли!

Командир усмехнулся, поправил на плече тючок с барахлом.

– Нет, ты сам подумай: кто, кроме богов, может с неба упасть?

– Дождь, – ответил Черепанов. – Дерьмо птичье. Ворона дохлая. Продолжить список?

– Я серьезно! – обиделся Алексей.

– И я серьезно. Ты понятия не имеешь, куда попал. Что это за мир? Кто эти люди? И люди ли они? А строишь логические цепочки – за них.

– Но я просто пытаюсь рассуждать! – возразил Коршунов.

– Это не рассуждения, а домыслы. Факты где, физик?

Коршунов заткнулся. Фактов и впрямь было недостаточно.

– Вот ты на пацана глянь, – сказал Черепанов.

Алексей глянул: их проводник Книва очень внимательно следил за дискуссией. Не понимал, естественно, ничего. Но пытался.

– Видишь? – заметил Черепанов. – Человек наблюдает. И помалкивает.

Тут парень, сообразив, что речь идет о нем, разразился длинной тирадой.

Космонавты рассмеялись.

– Насчет богов – не знаю, – сказал подполковник. – Но кой-какой авторитет у нас имеется. Не знаю, в том ли причина, что мы сверху свалились, или дело в том, что у нас морды бритые. Хотя не думаю, что к ним каждый день гости с неба падают. И это хорошо, Леха, что нас опасаются, но опасаются умеренно. Если бы сильно опасались, могли бы и прирезать со страху. Так что нам с тобой повезло. Если такое можно назвать везением. Потому что, парень, мы с тобой здесь чужие. А чужих здесь не любят. И есть у меня такое ощущение, что не свались мы у них на глазах с неба, а притопай вот так, на своих двоих, то был бы у них с нами разговор короткий и лично для нас крайне неприятный.

Тут командир так нехорошо засмеялся, что даже сияющий гордостью и радостью Книва перестал улыбаться и покосился на подполковника с опаской.

– Почему ты так решил? – спросил Алексей.

– А ты сам подумай. Вот вошел ты к себе в квартиру, а там – два незнакомых охламона. Что ты сделаешь?

– Ну-у… – Коршунов задумался. – Спрошу, кто такие, зачем ко мне влезли?

– Вот именно. А они тебе в ответ: мол, мы славные ребята, в квартиру к тебе забрались с самыми лучшими намерениями, но совершенно случайно. Шли мимо – и вот, заглянули. Ты как, поверишь?

– Вряд ли, – ответил Алексей. Он начал понимать, к чему клонит Черепанов.

– Вот именно. Ты вполне логично решишь, что эти парни собрались тебя ограбить. Или еще похуже. И выходит, что они перед тобой кругом виноваты, а ты имеешь полное право по шеям им навешать и в милицию сдать.

– Ну допустим…

– Вот и мы с тобой в чужой дом вломились без спросу. А милиции тут, скорее всего, нет. Тут каждый сам себе милиция, и рогатина наготове. – Он кивнул на оружие, которое Книва нес на плече. – Но бывает случай, Леха, когда ты, обнаружив у себя дома чужих мужиков, стушуешься и станешь вести себя очень вежливо. Когда?

– Когда? – повторил Алексей и поглядел на Геннадия.

Тут сзади послышался топот. Алексей с командиром одновременно обернулись. Алексей споткнулся и выругался. К ним бежал ражий мужик. Бородища всклокочена, зенки вытаращены. Шагах в трех бегун резко свернул, чуть не завалился на крутом повороте, обогнул по дуге, шумно дыша. Книва что-то повелительно проорал ему в спину. Мужик попылил вперед еще резвее.

– Ну так? – напомнил Алексей. – Когда же я, увидав дома чужих мужиков, не захочу их пинками с лестницы спустить? Сомневаюсь я, однако…

– А ты не сомневайся, – успокоил командир. – Если гости твои удостоверения предъявят с государственными гербами и, скажем, бумаженцию, которая «ордер на обыск» называется. Тихий и шелковый станешь, никуда не денешься. Еще и вину за собой чувствовать будешь…

– Это почему же? – возразил гордый Коршунов.

– По определению. Когда приходят серьезные люди и спрашивают: «А нет ли за тобой, мил-друг, какой-нибудь провинности?» – то провинность ты, брат, сам найдешь.

– И какой вывод? – осведомился Алексей.

– А такой, что мы с тобой и есть такие вот незваные гости. Возможно, с документами и верительными грамотами от высшего начальства. – Геннадий показал на небо. – Хотя поклясться в этом не могу, поскольку понятия не имею, кто, по их установкам, на небе живет. Но даже если и живут там, по их мнению, правильные ребята и, следовательно, мы – полномочные представители, прибывшие с внеочередной проверкой, то это тоже не слишком хорошо. Потому что грамоты наши – липовые. Местные этого еще не знают, но мы с тобой знаем точно.

Впереди показался поселок. Десятка полтора низких длинных изб. Крыши из соломы. Ничего особенного.

– Нет, я с тобой не согласен! – заявил Алексей. – Мы, с нашими знаниями… Мы тут все равно что боги. Они небось не то что тола и динамита, даже пороха не знают еще…

– Ага. – Командир хлопнул Коршунова по спине. – А ты, можно подумать, знаешь. Ну, космонавт-исследователь, из чего порох состоит? Ответишь?

– Легко! – бодро заявил Алексей. – Сера, селитра, уголь. Что ты ухмыляешься?

– Молодец! Ну, уголь ты, положим, узнать сможешь. А как насчет селитры? Как ее получают?

– А хрен ее знает, – честно ответил космонавт-исследователь. – Я в хозяйственном магазине покупал. Удобрение.

– Вот именно. Селитра – в хозяйственном, нитроглицерин для динамита – в аптеке, толуол и азотную кислоту для тола – в химреактивах…

– Зачем в химреактивах? – возразил Коршунов. – Толовую шашку я, если надо, у барыг на рынке запросто куплю!

– Молодец! – похвалил Черепанов. – Только у здешних барыг ты максимум лук со стрелами купишь. И то – если местными деньгами разживешься. Не думаю, что тут примут твою кредитную карточку.

– Ладно, – буркнул Алексей. – Допустим, ты прав, и мы – полные лохи. Что дальше?

– Пальцы гнуть, – жестко ответил Геннадий. – Держаться с достоинством.

За хутором виднелся холм, обнесенный по верху могучим бревенчатым частоколом.

– Видишь? – Черепанов показал на холм.

– Не слепой, – отозвался Алексей.

– Как думаешь, стали бы они развлечения ради этакую фортецию возводить?

Коршунов не ответил. Да и что было отвечать?

Они пошли мимо первой избы. В черном проеме входа мелькнуло лицо и тут же скрылось.

– Страх – тоже сила, – сказал Геннадий. – Да, рано или поздно от нас, богов или кого там, потребуют чудес или еще каких доказательств нашего могущества. И тогда мы их предъявим.

– И где же мы их возьмем?

– Найдем, – твердо ответил командир. – Сейчас главное – время выиграть. Чтоб хотя бы период реабилитации завершить нормально и на ногах твердо стоять. Будем надувать щеки и бутафорить, потому что альтернативы у нас нет. Идея ясна?

– Так точно! – молодцевато ответил Коршунов. – Разрешите исполнять?

И тут из ближайшего подворья, им наперерез, с самыми черными намерениями метнулась здоровенная кудлатая псина. И едва не разрушила весь героически-божественный имидж космонавтов, но Книва очень вовремя огрел псину древком копья. Надо полагать, таков был местный ритуал общения с животными, потому что пыл зверюги моментально иссяк. Она тут же повернулась и флегматично потрусила обратно.

Книва фыркнул и процедил нечто презрительное, показывая на двор, куда убралась собака.

Село было безлюдно и тихо. Лишь иногда откуда-нибудь доносилось мычание коровы или еще какой-нибудь природный звук.

Возле одного двора Книва разразился комментариями. Судя по всему, именно в этой избе Книва и был зачат, рожден, вскормлен-вспоен и взращен. В словесном потоке ухо то и дело улавливало повторяющиеся слова: «Фретила» и «Атта».

«„Атта“ – это, вероятно, „отец“, – подумал Алексей. – „Атта, тато“, типа как по-украински. Значит, гид у нас – Книва Фретилович. Что это нам дает? Ничего не дает, если честно».

За плетнем исходил рычанием громадный пес. По кличке Хундс, как любезно поведал гид. По двору меланхолично бродили пятнистые тощие свиньи.

За избой имелось еще несколько строений. Из одного доносилось лошадиное ржание. Конюшня, стало быть. Алексея с командиром тут же услужливо обогатили информацией, что в конюшне лошадь имеется. Зовут лошадь Хлахни.

Алексей уже решил было, что Книва поведет их с командиром к себе, однако, видать, быт на хуторе был устроен посложнее. Путь лежал на другой, возвышенный, край села, где виднелись две избы, обнесенные общей изгородью.