Волшебник - Майкл Скотт

Скетти наклонилась и заговорила шепотом:

— Вам нужно время, чтобы восстановиться после всего пережитого. Говорят, что перенестись из одной части света в другую через лейные врата — это все равно что пройти акклиматизацию.

— А у тебя такого не бывает, значит? — проворчал Джош.

У них в семье шутили, что он проходит акклиматизацию даже после поездки на машине из одного штата в другой.

Скетти покачала головой.

— Нет, у меня такого не бывает. Я не летаю на самолетах, — объяснила она. — Меня туда силком не затащишь. Только существа, обладающие крыльями, имеют право находиться в небесах. Хотя один раз я летала на Ин-Луне.

— На Ин-Луне? — переспросил Джош.

— Это китайский дракон, — подсказала Софи.

Ската озабоченно посмотрела на девочку.

— Создание тумана отняло много энергии у твоей ауры. Ты должна как можно дольше беречь энергию.

Из-за стойки вышел Ру с большим стаканом воды. Он поставил стакан на край стола, нервно улыбнулся Скетти и ретировался.

— Кажется, ты ему понравилась, — слабо улыбнувшись, заметила Софи.

Скетти обернулась и сурово уставилась на официанта, но близнецы заметили, как на ее губах промелькнула улыбка.

— Он весь в пирсинге, — сказала она достаточно громко, чтобы он услышал. — Мне не нравятся парни с пирсингом.

Девушки улыбнулись, а у Ру побагровел затылок.

— Почему так важно, чтобы Софи не пользовалась своей силой? — спросил Джош, вернувшись к предыдущей реплике.

Где-то у него в мозгу зазвенел тревожный колокольчик.

Ската перегнулась через стол, и Софи с Джошем наклонились к ней.

— Если использовать всю естественную энергию ауры, то сила начинает питаться твоим телом.

— И что тогда? — спросила Софи.

— Вы когда-нибудь слышали о произвольном самовозгорании?

Софи заморгала с непонимающим видом, но Джош кивнул:

— Я слышал. Человек просто загорается, без всякой причины. Это сказки.

— Никакие не сказки, — возразила Скетти. — На протяжении истории человечества зафиксировано много таких случаев. Я сама пару раз видела. Это может произойти в одно мгновение. Огонь, который обычно вспыхивает в животе и легких, горит так жарко, что от человека остается лишь пепел. Тебе нужно быть осторожной, Софи. Ты должна пообещать мне, что сегодня больше не будешь пользоваться своей силой, что бы ни случилось.

— И Фламель об этом знал, — проворчал Джош, не в силах сдержать злость.

— Разумеется.

— Но даже не потрудился нас предупредить?!

Услышав, что посетители начали разговаривать на повышенных тонах, Ру обернулся. Джош глубоко вздохнул и продолжил хриплым шепотом:

— Что еще он от нас скрывает? Что еще получила Софи вместе с этим «даром»?

Последнее слово он произнес с отвращением.

— События развиваются слишком стремительно, Джош, — сказала Скетти. — У нас даже не было времени толком вас обучить. Но вы должны запомнить, что Николя прежде всего заботится о ваших интересах. Он пытается защитить вас.

— Мы были в безопасности, пока не встретили его, — заметил Джош.

У Скетти застыло лицо, мышцы на шее и плечах напряглись. Что-то темное и ужасное блеснуло в зеленых глазах.

Софи опустила ладонь на руки Скетти и Джоша.

— Хватит, — устало произнесла она. — Не хватало только поругаться между собой.

Джош хотел было ответить, но взгляд изможденной сестры напугал его, и он кивнул.

— Ладно. Пока хватит.

Скетти тоже кивнула.

— Софи права. Жаль, что все сейчас свалилось на ее плечи. И жаль, что мы не смогли пробудить твои способности.

— А мне-то как жаль, — ответил он с горечью в голосе. Несмотря на все, что он видел, и даже зная об опасности, он хотел получить такую же силу, как у сестры. — Еще ведь не поздно?

Скетти покачала головой.

— Твои силы можно пробудить в любой момент, но я не знаю, кто способен это сделать. Это должен быть старейшина, и такими способностями обладают единицы.

— Например? — спросил он и посмотрел на Скату.

Но ему ответила сестра.

— В Америке это могут сделать Черная Аннис или Персефона, — сонным голосом произнесла она.

Джош и Скетти одновременно уставились на нее. Софи удивленно моргнула.

— Я знаю имена, но не знаю, кто это такие. — Внезапно ее глаза наполнились слезами. — Все эти воспоминания — они не мои!

Джош нежно сжал руку сестры.

— Это воспоминания Аэндорской ведьмы, — тихо проговорила Ската. — Кстати, тебе повезло, что ты не знаешь, кто такие Черная Аннис и Персефона. Особенно Черная Аннис. Если бы моя бабка знала, где ее искать, вряд ли бы она ее пощадила.

— Она в горах Катскилл,[7] — начала было Софи, но Ската вдруг ущипнула ее за руку. — Ой!

— Я просто хотела отвлечь тебя, — объяснила Ската. — Даже не думай о Черной Аннис. Некоторые имена нельзя произносить вслух.

— Это все равно что сказать «не думай о слонах»: сразу начинаешь о них думать, — усмехнулся Джош.

— Тогда я займу твои мысли кое-чем другим, — сказала Ската. — На нас через витрину пялятся два полицейских. Не смотри!

Поздно. Джош обернулся, и что бы ни промелькнуло у него на лице — шок, ужас, вина или страх, — оба полицейских тут же ворвались в кафе. Один выхватил из кобуры пистолет, другой заговорил по рации, доставая дубинку.

Глава 9

Засунув руки глубоко в карманы кожаной куртки, оставаясь по-прежнему в перепачканных черных джинсах и поношенных ковбойских сапогах, Николя Фламель не слишком выделялся среди вставших спозаранку рабочих и бездомных, которые начали появляться на улицах Парижа. Жандармы, дежурившие на каждом углу и о чем-то переговаривавшиеся по рации, даже не смотрели на него.

Уже не в первый раз за ним охотились на этих улицах, но впервые у него не было ни союзников, ни друзей. Они с Перенель вернулись в родной город в 1763 году, после Семилетней войны. Старому другу понадобилась помощь, а Фламели никогда не отказывали друзьям. Но к несчастью, Ди узнал об их появлении и выследил их на улице с армией наемных убийц в черном, каждый из которых не был по-настоящему человеком.

В тот раз им удалось сбежать. Теперь все гораздо сложнее. Париж совершенно изменился. Когда в девятнадцатом веке барон Осман перестроил Париж, он разрушил большую часть средневековых построек — тот город, который был знаком Фламелю. Все убежища и тайники, потайные чердаки и погреба пошли под снос. Прежде Николя знал каждый закоулок, каждую извилистую тропку и тайный дворик в Париже. Теперь он знал не больше заезжего туриста.