Москва дворянских гнезд. Красота и слава великого города, пережившего лихолетья - Олег Васильевич Волков

Любопытно отметить, что успеху университетской карьеры Хераскова способствовала Екатерина, благоволившая баснописцу за его участие в устройстве знаменитых коронационных торжеств в Москве в 1763 году, красноречиво названных «торжеством Минервы». Грандиозный уличный маскарад было поручено организовать актеру Федору Волкову и Хераскову, причем участие в нем последнего выразилось главным образом в сочинении куплетов, вложенных в уста сатирических масок, изображавших Взятколюба, Кривосуда, Обдиралова и других персонажей, характерных для российской действительности того времени. В куплетах высмеивался двор, обличались пороки вельмож, всевозможные недостатки. Стишки Хераскова настолько полюбились москвичам, что, по свидетельству мемуариста, их распевали долгое время после празднеств. Он, правда, не сообщает, насколько они пришлись по вкусу Екатерине и ее приближенным, однако, если судить по милостям, оказанным устроителям «торжества Минервы», императрица осталась довольна, справедливо заключив, что поносились в куплетах кто угодно, только не она – всемудрая Минерва!

Шествие с мифологическими персонажами, сатирическими масками, хорами, музыкой, аллегорическими сценами двигалось от центра города по Мясницкой улице к Красным воротам, далее по Новой Басманной, поворачивало на Старую Басманную и возвращалось к Кремлю по Покровке и Маросейке при огромном стечении публики – город мог убедиться, что, если богиня и торжествует, трон ее поддерживают отнюдь не светлые гении…

Красные ворота и церковь Трех Святителей на бывшей Красной (Лермонтовской) площади

Отмечу, что, когда в конце царствования Екатерины начались преследования масонов и обрушилось гонение на Новикова, опала коснулась и Хераскова. Не припомнились ли постаревшей царице мерзкие хари шествия в честь Минервы и острые слова распеваемых ими куплетов, сочиненных куратором университета, подозрительно горячо ратующим о народном просвещении?..

Херасков умер в 1807 году в Москве, основательно забытый, сохранив, однако, почетную репутацию «патриарха современных поэтов».

Я смотрю на Лермонтовскую площадь и вижу на месте сквера против Министерства путей сообщения Сенной торг, заполненный крестьянскими возами, обывателей, приценивающихся к товару у мужиков в длинных армяках. Шумно, людно… Вдруг оживление стихает, и на площади становится тихо. Все оборачиваются в сторону ворот в Земляном Валу, торопливо обнажают голову. Оттуда показались всадники, вольно едущие со стороны Мясницкой. Впереди, на статной сивой лошади, маленькой под рослым седоком, едет царь Петр. Изменив обычай отцов, он выезжает за город из Кремля новой дорогой – по Мясницкой улице. И ездит он более не в село Преображенское, а в любезную ему Немецкую слободу.

Возле Сенного торга Петр останавливает лошадь и слезает. Тут находится лучшая австерия Москвы, и царь неизменно заходит сюда, чтобы на перепутье опорожнить чарку анисовой водки, которую торопится вынести ему навстречу трактирщик. Этому царю никаких путевых дворцов не требовалось – он всегда спешил.

Спешит и время…

Красная Пресня

«Солдатушки, бравы ребятушки…» Конь с места понесся вскачь, офицер выхватил шашку и, увлекая за собой строй угрюмых солдат, устремился на чернеющую поперек улицы цепочку рабочих. Те стоят плечом к плечу, чтобы не отступить перед натиском… Над молчаливыми домами словно повисла зловещая тишина, и чудятся багровые отсветы вспыхнувших вокруг пожаров… Пылает подожженная снарядами Пресня.

Эта картина Валентина Серова всегда встает перед глазами, когда слышишь о Пресне или попадаешь в этот район, некогда арену ожесточенной схватки пролетариата Москвы с самодержавием, громкие отзвуки которой прокатились по всей России, говоря о близком крушении старых порядков. Героическая история Московского восстания, перегородивших Пресню баррикад, сопротивления брошенным на его подавление лучшим полкам императорской гвардии – все это, отдаленное более чем тремя четвертями века, уже перестало быть живой историей, живыми событиями – очевидцами которых являлись наши современники; теперь нужны вещественные свидетели тех дней, чтобы полнее представить себе их истинное значение и обстановку, в которой они происходили. Бродя по улицам и переулочкам старой Пресни, вглядываясь в фасады домов, уцелевших от начала века, лучше понимаешь, какие мужество и одушевление понадобились безвестным рабочим и жителям этого района, чтобы отважиться на единоборство с вооруженной до зубов властью…

Я вновь обращаюсь к серовской картине, проникнутой трагедией самоотверженной борьбы пресненцев против беспощадной решимости защитников поколебленной царской власти, с бешенством отчаяния бросившихся на возникший перед ними призрак грядущего поражения…

На Большевистской улице Краснопресненского района, в доме под № 4, размещен историко-революционный музей «Красная Пресня». Этот неказистый одноэтажный деревянный домик выбран не случайно: в нем в октябре 1917 года помещался военно-революционный комитет Пресненской части, руководивший восстанием в этом районе города.

Экспонаты музея рассказывают посетителям о знаменитой массовой демонстрации рабочих Пресни 10 декабря 1905 года, которую возглавили две девушки – ткачихи Прохоровской мануфактуры Мария Козырева и Александра Быкова (Морозова). Современница – работница фабрики – так описывает этот день: «Казаки скакали вперед с офицером во главе, прямо на толпу, офицер уже командовал: «Бей их!»… Но в этот момент две девушки, несшие красное знамя с надписью: «Солдаты, не стреляйте в нас!» – вышли из толпы и встали перед всадниками. Казаки как будто остолбенели, опустили нагайки и… ни с места».

Баррикады на Пресне в 1905 году

Фотографии и документы подробно рассказывают о Николае Павловиче Шмите, студенте Московского университета и сыне владельца мебельной фабрики, ставшей главной цитаделью восстания. На фабрике в 1905 году возникла подпольная революционная организация, деятельным членом которой стал Николай Шмит. Он был непосредственным участником восстания. Известна трагическая судьба этого юноши. В ночь на 17 декабря 1907 года Николай был арестован у себя на квартире. В тюрьме, где он содержался четырнадцать месяцев, двадцатитрехлетний революционер был зверски умерщвлен черносотенцами. На месте мебельной фабрики Шмита, разбитой царскими артиллеристами, в ознаменование 15-летия восстания был сооружен обелиск, а в 1922 году весь район был переименован в Краснопресненский.

История этого старинного и своеобразного района Москвы начинается, однако, не с революции 1905 года, а насчитывает несколько веков, связана со славнейшими именами нашего прошлого и стоит того, чтобы мы шагнули в давно отошедшие эпохи и попытались воспроизвести отдельные штрихи и черточки, сообщающие неизъяснимое обаяние сохранившимся свидетельствам отцов наших и дедов.

Итак, до 1922 года нынешняя Красная Пресня называлась Большой Пресней. Еще в XII – XV веках она составляла часть Волоцкой дороги в Москву из Новгорода через Волоколамск. Ее начало пересекала река Пресня, имевшая в XVII – XIX веках пруды по обеим сторонам улицы. Из них сохранилось только два, находящихся за оградой Московского зоопарка.

История этих прудов уводит нас в седую древность. Уже в XIV веке река Пресня была перегорожена у устья плотиной и на ней стояла деревянная мельница, принадлежавшая владельцу обширных угодий села Кудрино серпуховскому князю Владимиру Андреевичу, прозванному Храбрым, герою Куликовской битвы. Эта мельница позднее перешла в ведение великокняжеского, а затем царского двора. Она просуществовала более четырехсот лет: не стало ее лишь в исходе XIX века. В 1682 году Мельничный пруд был подарен патриарху, и тот распорядился выкопать еще три пруда и завести в них рыбное хозяйство.

Река пересекала улицу Большую Пресню в самом начале, где-то против нынешнего павильона метро, проходя в старину – под деревянным, а с 1805 года – под каменным мостом. К югу от улицы тянулся «государев сад», ставший с конца XVII века патриаршим, а с северной стороны к ней примыкало дворцовое село Воскресенское. Замечу, что уже тогда на месте нынешнего зоопарка находился небольшой царский зверинец. Не знаю, тесно ли были размещены его питомцы – вероятнее всего, их держали, по тогдашнему обычаю, в глубоких ямах, – а вот про нынешний Московский зоопарк можно положительно сказать, что он, по малым своим размерам, скученности обитателей и тесноте, давно перестал отвечать масштабам столицы. Даже удивительно, что в Москве и Ленинграде, главных городах Российской Федерации, сохранились почти без изменений унаследованные от дореволюционного времени зоологические сады!

Пресненские пруды некогда пользовались большой известностью: с 1806 года здесь устраивались Пресненские гулянья. Самые пруды и земли вокруг были скуплены для города начальником Кремлевской экспедиции Валуевым, топкие берега укреплены, по ним разбиты аллеи и цветники. Дважды в неделю на прудах играла музыка. Средний пресненский пруд, занимавший всю площадь от нынешней Красной Пресни до моста 1905 года, был отведен для катания на лодках.