Империя: Спартанец - Алексей Живой

Лагерь был пуст. На ложах из тростника уже никто не спал, кроме него. Лишь у дальнего края каменистой поляны постанывал тот парень, которому он вчера повредил ногу. Другой, чуть постарше, ощупывал его колено с видом знатока-медика. Больше никого не было, если не считать двух мальчишек лет по двенадцати, колдовавших над огнем у самого берега ручья.

Проснувшийся организм мгновенно напомнил Тарасу обо всех перенесенных страданиях и потребовал пищи. Боец обвел взглядом поляну, небольшой костер, но не заметил никаких признаков кухни или запасов еды. Ни стола, ни термосов, ни кружек.

«Они тут вообще не едят, что ли? – расстроился Тарас. – Да еще лечат друг друга сами. Прямо концлагерь какой-то». Он до того расстроился, что, позабыв о своей роли, вскинул руку и крикнул молодым по-русски:

– Эй, парень, иди сюда!

Один из пацанов прекратил подкладывать сухие сучья в огонь и подошел, остановившись с вопросительным видом. «Сработало», – обрадовался Тарас. И тут же выпалил:

– Пожрать принеси чего-нибудь.

Чернявый парень, одетый, как и все тут, в кусок ткани, обернутый вокруг тела и прихваченный на плече грубой булавкой, при звуках голоса Тараса округлил глаза, словно тот был с другой планеты. Тарас понял свою ошибку и попытался изобразить свою просьбу жестами, открывая и закрывая рот, одновременно показывая туда пальцем, мол, хочет есть. Наконец парень сообразил и скрылся среди деревьев, а скоро вернулся и положил перед Тарасом на камни теплый длинный огурец.

– А мяса нет? – снова не выдержал Тарас, заговорив по-русски, но осекся, ответив сам себе мысленно: «Какое мясо, они тут только на людей охотятся, и если каннибализмом не занимаются, то сидят, видать, на подножном корму. Маньяки».

Тарас, желудок которого требовал как минимум банку говяжьей тушенки, разочарованно вздохнул и отправил жестом парня обратно к костру. А сам впился зубами в принесенный огурец. Расправившись с огурцом, который был на вкус сладковатым и противным, он перевернулся на другой бок и снова засопел.

Ушибленная голова дала о себе знать пульсирующей болью. «Пошли они все к черту, – вдруг разозлился Тарас, который после теплого огурца захотел есть еще сильнее, – аборигены хреновы. Чуть на тот свет не отправили. Есть нечего. Что за страна такая, где все ходят одетые, как батраки в прошлом веке? На наш Кавказ не похоже. Хорватия, что ли, или Албания? Может, правда, Греция? А, плевать, буду валяться, пока не оклемаюсь».

И он снова задремал под шум горного ручья. Очнулся он уже ближе к вечеру. В первую секунду ему показалось, будто он спит дома в родной квартире после возвращения со службы, но, открыв глаза и вспомнив, где он, Тарас прислушался. Ему показалось, что недавно рядом кто-то громко кричал. Точнее, орал так, словно его резали на ленты по живому. Именно этот крик и разбудил слегка пришедшего в себя бойца, которому удалось отдохнуть. Теперь он чувствовал себя немного лучше, хотя «контузия» еще не прошла.

Тарас с неудовольствием повернулся на бок, хрустнув тростниковой подстилкой. Решил рассмотреть возмутителя спокойствия и обомлел. На сей раз лагерь у ручья был вновь полон народа.

В десятке метров, у дальнего края каменистой поляны, пятеро парней во главе с Деметрием точно собирались зарезать какого-то мужчину. Четверо держали его за руки и ноги, а Деметрий хладнокровно присматривал участок живота пленника, в который было удобнее воткнуть длинный нож. Несчастному было лет сорок. Он был совершенно голым, только в набедренной повязке, и извивался, как уж, но четверо парней держали его крепко. Даже смеялись, словно уговаривая не брыкаться, а расслабиться и получить удовольствие.

Прикидываться шлангом, изображая из себя авторитета среди молодежи, Тарас еще мог, но только до тех пор, пока при нем никого не убивали. Сработал рефлекс.

– Эй, – крикнул Тарас, поднимаясь на теплые камни, – отпустите мужика. Отпустите, я сказал.

Но Деметрий на этот раз то ли не расслышал его из-за смеха своих помощников и криков жертвы, то ли не захотел слушать. А потому, не успел Тарас сделать и двух шагов к своему вчерашнему «палачу», как тот точным движением вонзил нож повыше пупка в оголенный живот жертвы и, как заправский хирург, сделал быстрый и длинный надрез вдоль. А затем еще один и еще, по кругу.

Не обращая внимания на дикий вопль жертвы, Деметрий вспорол мышцы на животе пленника. Затем, запустив туда руку, выхватил и с торжествующим видом поднял вверх внутренности жертвы. Смотревшие за этим парни из отряда радостно заголосили, трижды издав победный клич, словно Деметрий, по рукам которого текла кровь, совершил какое-то жертвоприношение и одновременно развлек их.

Но Тарас уже не обращал на это внимания. Вопль истязаемого так резал его барабанные перепонки, что он бросился вперед, словно получил команду «фас» от своего взводного. Перед ним снова был зэк, хоть и малолетний, которого следовало привести в разум, чего бы это ни стоило. И тот факт, что в руках у Тараса не было автомата, а на нем защитных доспехов, ничуть его не остановил.

Оказавшись рядом в два прыжка, он пнул ногой одного из парней, который держал умирающего пленника на земле, отбросив его в сторону. А затем нанес с разворота удар ногой в лицо Деметрию, который стоял на коленях и все еще держал в руках кишки умирающего, наслаждаясь его воплями. От этого неожиданного удара Деметрий развернулся и упал спиной на камни, отшвырнув в сторону кишки, кровь с которых забрызгала и самого Тараса. Тот подпрыгнул ближе и, не дав подняться, снова ударил Деметрия ногой в бок, а затем схватил его за длинные волосы и приложил мордой об острый камень.

Все остальные парни стояли, как и вчера, ошеломленные, но бездействующие. Никто не вмешался. Даже тот, кого Тарас ударил ногой. И он в исступлении избивал, месил ногами и руками Деметрия на виду у всех до тех пор, пока тот не решил схватку кардинальным образом. Едва придя в себя от первых ударов по голове, Деметрий приподнялся, отскочил в сторону и с разворота всадил нож под ребро Тарасу, который в ярости не обратил никакого внимания на то, что его противник все еще сжимает лезвие в руке. Клинок вспорол бок, скользнув по ребрам, и накидка Тараса мгновенно намокла от крови.

Он покачнулся, зажав бок рукой, отступил назад. Боль звездой заструилась от раны. Силы быстро покидали его. А Деметрий, напротив, шагнул к нему и, глядя в глаза, с ненавистью крикнул что-то, брызгая слюной. Тарас покачнулся еще раз. Затем в ушах стал нарастать вой, словно проносящийся мимо платформы поезд. Ноги его подкосились, и белый свет потух, сжавшись в черную точку.

Глава шестая

Прозрение

Долгое время он пребывал в странных мирах, не понимая, жив он или мертв. Его душа носилась между ними в смятении. Кромешная темнота сменялась пронзительно яркими картинами гор и рек, по берегам которых сидели страшного вида звери, похожие на помесь огромных собак и орлов, жаждавшие его крови. Они посматривали на него злыми глазами, то и дело приоткрывая хищные клювы и ощеривая пасти с острыми клыками. Тарас понимал, что звери эти ждут его. Именно его. Едва приблизившись к берегу, он тотчас в ужасе бросался прочь. Но далеко убежать не мог и снова возвращался, влекомый неведомой силой.

А в последний раз, остановившись у реки, он заметил на другом берегу себя. Вернее, того парня, которого он закопал в горах. Он стоял среди зверей в набедренной повязке, как ни в чем не бывало, хотя из его рваной раны на животе струилась кровь, и призывно махал рукой. Тарас вновь ощутил непреодолимый зов реки, качнулся вперед, но в последний миг пересилил себя и бросился прочь от этих чудовищ, вновь растворившись во тьме.

– Теперь выживет, – раздался над ним незнакомый голос, и Тарас с запозданием ощутил, что ему только что вылили на голову ведро холодной воды.

Со страхом увидеть над собой одно из этих чудищ с распахнутой пастью, он открыл глаза и вздрогнул, отшатнувшись. Но потом успокоился: над ним склонились двое волосатых парней, лица которых он смутно припоминал. Значит, он еще не умер и был все там же, среди банды малолетних убийц, растерзавших на его глазах ради удовольствия ни в чем не повинного крестьянина. Впрочем, с первыми признаками сознания в тело вернулась и боль. Сильная боль. Весь левый бок словно горел, объятый пламенем. Дернувшись, он застонал, схватившись за бок, и едва снова не потерял сознание.

– На вот, – сказал один из парней, засовывая ему в рот какую-то горькую траву. Тарас попытался ее выплюнуть, вкус был отвратительным, но цепкие пальцы лекаря не дали ему этого сделать. Левой рукой парень разжал ему зубы, а правой запихал траву в рот. Волей-неволей пришлось прожевать. Сначала он решил, что его хотят отравить, но потом, спустя пять минут, проглотив сок травы, он вдруг ощутил сладкий дурман в голове и во всем теле. Это было что-то похожее на обезболивающе и наркотики одновременно.