Беглая невеста алхимика - Наталия Журавликова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часы складывались в дни, дни в недели, недели - в месяцы. А я все никак не нашла способа покинуть это странное место. Зато сделала все, чтобы служба привратницы стала интереснее, а пребывание гостей в “Перепутье” не так затягивалось.
Первым барьером, который мне удалось сломить, стал таможенник Рехус. Он, как оказалось, не то чтобы очень любил свою работу, но боялся ее оставить.
– Сами подумайте, если я уступлю вам свои обязанности добровольно, — оправдывался он, — меня сочтут бездельником! И отправят в “Долговую яму”!
Попадали туда либо за долги “Перепутью”, откуда и пошло название, либо за причинение ущерба одной из гостиниц. Или за злостные нарушения. К примеру, один из привратников нашел способ задержаться в выбранном мире, когда закончился его выходной, который случается раз в пять лет. Его отыскали и вернули уже в “Долговую яму”.
Несчастные, попавшие туда, должны были стирать и гладить белье, поступающее из всех гостиниц системы и готовить блюда для огромного количества блюдоматов.
Выбраться оттуда можно, отработав свой долг или найдя сменщика. То есть, очередного бедолагу.
Существовал еще один способ - безупречно себя вести, работать без выходных и вообще почти без отдыха. Получать высокие баллы за свой труд и возможно, тебе доверят подменить кого-то из привратников в день их отпуска. Или стать его сменщиком, если тот проштрафится, совершит преступление, заболеет или выйдет на пенсию по возрасту и состоянию здоровья.
Какая страшная, безжалостная система!
Почему об этом не было написано в инструкции к заклинанию переноса? Хотя понятно, ее составляли для путешественников между мирами, а не будущих сотрудников. Кто вообще захочет в таком месте работать? В “Перепутье” оказываются от безысходности.
Но я была намерена произвести если не революцию, то модернизацию. Вспомнив уроки бизнеса, что пыталась давать мне моя деловая сестра Лавиния, исписала три листа предложениями для начальства.
Из моих выкладок следовало, что обучить привратников оформлять путешественников самостоятельно выгоднее, чем держать одного таможенника на десять - двенадцать гостиниц.
Да, при этом постояльцы вынуждены задерживаться подольше и платить за номер. Но соответственно становится и больше групповых, дешевых и менее выгодных переходов.
Я боялась, что оставшиеся без работы таможенники будут меня ненавидеть. Но наоборот, для многих из них это стало избавлением. Они наконец смогли вернуться к своим семьям, не дожидаясь, пока их сменят или перейти на удаленное обслуживание - проверять уже оформленные документы, которые я теперь кидала в ящик, приделанный к одной из дверей.
Самой большой из моих проблем стала скука. Да, я знакомилась с путешественниками, узнавала об их мирах, скоро они начали оставлять мне сувениры, которые я складывала на стеллаж за рецепцией, чтобы не захламлять свою комнатку. Некоторые интересные рассказы даже записывала.
Спустя полгода моего пребывания на “Перепутье” я почти смирилась с тем, что застряла тут на несколько лет и начала считать дни до своего первого выходного. От нечего делать начала дрессировать местных мышей, но они были совсем уж глупенькие, и я оставила свои поползновения.
Но однажды все изменилось.
В то утро я как обычно прибиралась в пустых комнатах, когда услышала громкий треск, словно кто-то пытался сломать дверь в портал головой, и ему это почти удалось.
Выбежав в коридор, вооруженная совком и веником, я застыла. На полу перед рецепцией распластался в позе белки-летяги мой несостоявшийся жених. Алхимик Говард Дретт.
