Хрустальная любовь - Шерил Уитекер

Быстро надев новые джинсы и свежую футболку, она собралась пойти в больницу. Вспомнив, что на Стэнли были кеды, Кэтрин решила обуться в теннисные тапочки.

Спустя несколько минут она была уже в холле больницы, где вдоль стен тянулась череда кресел.

Вдруг, словно из ниоткуда, появился широко улыбающийся молодой человек.

— Добрый день, мисс Шервуд, — доброжелательно произнес он. — Меня зовут Хэнк. Я работаю здесь санитаром. Доктор Пиккеринг просил меня проводить вас. Следуйте за мной.

Он открыл двустворчатую дверь, и они очутились в небольшом коридоре, по обеим сторонам которого мелькали двери.

Они прошли мимо регистратуры, приемного отделения, операционной и оказались на другой половине больницы, где находились кухня и столовая.

Кэтрин была приятно удивлена чистотой и укомплектованностью больницы. Все здесь соответствовало современным меркам.

Сейчас ей казалось, что завоевать любовь такого человека, как Стэнли, — вот дело ее жизни. А остальное — дурь и блажь. Уверенность в своей правоте нарастала в ней: прожить жизнь со Стэнли — что еще нужно?

В столовой его не оказалось. За столом одиноко сидела женщина в белом халате, которая оторвалась от своей тарелки и с интересом стала рассматривать вошедших.

— А, доктор Доул! — обратился к ней Хэнк. — Вы не могли бы позаботиться о мисс Шервуд. Она ждет доктора Пиккеринга.

Хэнк представил женщин и удалился. Кэтрин села на предложенное ей место напротив, и они принялись внимательно изучать друг друга. Одна — брюнетка, примерно одного возраста со Стэнли, вторая — яркая блондинка и явно моложе его.

Интересно, они со Стэнли любовники? — думала Кэтрин. Этот вопрос она не могла задать ни ему, ни ей, но желание спросить распирало ее.

— Как поживаете, мисс Шервуд? — поинтересовалась доктор Доул.

— Спасибо, хорошо, — пробормотала Кэтрин. — Доктор Пиккеринг мне рассказывал о вас, так что приятно познакомиться.

— Может быть, вы хотите что-нибудь съесть? Выбор здесь невелик, мы едим то, что приготовит наш повар. Может, хотите кофе, чай, сок, минеральной воды?

— Сок, пожалуйста.

— Хорошо, я скоро вернусь, — сказала Нэнси и исчезла за дверью.

Волна мыслей и предположений захватила сознание Кэтрин.

Если у Стэнли и Нэнси Доул существуют близкие отношения, тогда это все объясняет. Да, скорее всего, так и есть. Он и не думал о новой встрече. И когда говорил «прощай», то действительно расставался навсегда. Неужели он ведет себя так из-за Нэнси? Этого не может быть. Кэтрин не хотела в это верить.

Ну а что, если это правда? Как тогда быть? А сцена ревности, это что? Всего лишь спектакль? А если нет, то почему тогда Стэнли выглядел таким безразличным.

Пока Кэтрин обуревали все эти мысли, вернулась Нэнси с тарелкой и стаканом сока. Кэтрин поблагодарила ее за участие и собралась приступить к трапезе. Все выглядело очень аппетитно: цыпленок, приправленный соусом, и жареный картофель. Однако вот уже несколько недель, как Кэтрин не переносила такую пищу. Она почему-то казалась ей омерзительной и тошнотворной.

Кэтрин попыталась было съесть кусочек курицы, но от одного запаха у нее закружилась голова.

Где же Стэнли? — думала она. Почему я должна быть наедине с этой женщиной? А если они и правда любовники? Что тогда? Ловко же он придумал, если, конечно, это так. Отвести вину от себя, оставив меня наедине со своей новой пассией! Боже, как это унизительно!

Не в силах больше смотреть на еду, Кэтрин отвела взгляд и осмотрела комнату. В ней находился один большой обеденный стол, за которым она сейчас сидела, столик поменьше с журналами и газетами, а также стояла тумба с телевизором и магнитофоном. В комнате не было ни одного лишнего предмета, все говорило о том, что это комната отдыха, где можно спокойно и приятно провести время.

Но больше всего Кэтрин поразило оформление интерьеров больницы. При всей унылости и серости стен, здание казалось уютным и домашним. В этом она видела заслугу Стэнли.

Нэнси уже закончила свой обед и обратила свой взгляд на Кэтрин.

— Вам не нравится еда?

— Нет, все очень вкусно. Просто перед отлетом из Европы я почувствовала простудное недомогание и стала принимать легкий антибиотик. Мой желудок, похоже, от него расстроился. Доктор мне сказал, что такое часто бывает и что должно пройти какое-то время, прежде чем все нормализуется.

— Если возникнут осложнения, обязательно сообщите об этом Стэнли. Тогда он пропишет вам другое лекарство.

Кэтрин согласно кивнула.

— Ну, я думаю, что все само собой наладится, так что не придется беспокоить доктора Пиккеринга.

Доктор Доул встала из-за стола и убрала за собой посуду.

— Прошу меня извинить, но мне пора. Надеюсь, увидимся завтра. Когда доедите, посуду оставьте на столе. Всего доброго, мисс Шервуд.

— Всего доброго.

Нэнси ушла, и Кэтрин вновь погрузилась в свои мысли.

Эта женщина теперь казалась ей злейшим врагом. Все ее поведение было наигранным и заранее срежиссированным. Кэтрин никогда прежде не испытывала такой ненависти ни к одному человеку. Но сейчас она видела перед собой соперницу, и это объясняло все.

Наверное, как только он вернулся из Англии, она стала делить с ним постель. Хотя это могло произойти и раньше. Ведь я толком ничего не знала о нем, думала Кэтрин. А вдруг доктор Хиллс специально привел меня прежде к себе в дом, чтобы не расстраивать меня? Черт знает, что такое! Наверняка Нэнси так быстро ушла, чтобы встретиться со Стэнли и обсудить дальнейший план действий. Нет, этого не может быть. Я не хочу в это верить. Он не такой. А почему он поселил меня в домике для гостей, а не у себя? Неужели это все-таки правда и у Стэнли роман с этой женщиной? Господи, а на что я надеялась?! Человек прилетел на несколько дней, познакомился с красивой девушкой, провел с ней ночь. Вот и все. Да, конечно, он мог влюбиться, но за время нашего расставания чувства притупились и он нашел для себя другие женские руки и губы, которые теперь ласкают его ночами.

Кэтрин стало казаться, что для Стэнли та ночь страсти значила куда меньше, чем для нее, а она оказалась глупым ребенком, еще верящим в вечную любовь.

Она собрала посуду, поблагодарила за обед повара и покинула больницу.

Вернувшись в свое временное жилище, Кэтрин заперла дверь, разделась и легла в постель. Она твердо решила, что завтра с утра покинет эти места навсегда. Так будет лучше для них обоих.

В комнате стало даже слишком прохладно, но Кэтрин этого не замечала. Ее и так всю трясло. Душевная боль была столь велика, что она заплакала. А за окном тем временем шумели деревья и пели птицы. Ей казалось, что природа смеется над ней, ярко демонстрируя свое благополучие.